Horizon

Он стоял на крыше, широко раскинув руки, ветер трепал волосы и куртку. Он любил бегать по городу. Он был здесь один. Ни друзей, ни врагов. Счастливая одинокая, свободная жизнь. Он забирался на крыши высоток, подставляя лицо ветру и солнцу, глядя вдаль, в которую никогда бы не рискнул отправиться. Он рисковал здесь. Каждый новый день начинался с того, что он пускался в бешеный бег по улицам, как будто кто-то гнался за ним, гнался, но никогда не мог догнать. Он улыбался, смеялся на бегу, потому что был счастлив. Когда уставал, он садился на углу какой-нибудь подворотни и наблюдал за проходящими мимо людьми. Мужчины, женщины. Все они были прилично одеты, все имели свои дома, квартиры, все они шли по делам. Только вот у него дел не было. Вечером он возвращался в свою квартирку на чердаке. Жил под крышей и каждую ночь наблюдал за звездами из полукруглого окна в полстены. Но перед этим он выходил на крышу и сидел там часами, наблюдая за уходящим солнцем. Жил так уже не один год. Кое-где подворовывая, он не заботился о том, что ему приходится выживать. Ему и не приходилось. Долгие годы он проводил в гордом счастливом одиночестве. Только он, ветер и город.
Однажды появилась она. Эту девушку он заметил не сразу. Как-то раз он спустился в метро, бог знает, зачем. В глаза бросились только мучительно грустные глаза на красивом лице. Ничего особенного, таких полно в этом городе. Он сразу же вернулся на улицы. Картина, которую он увидел, будто отравила его душу. Черный яд сочился наружу, впитываясь в его светлый разум. Тот день он провел не как остальные, не было бега по улицам, вечерней прогулки по крышам и ночного любования звездами. Он долго и медленно бродил по городу, смотря все время в землю, не поднимая взгляда, как будто был в чем-то виноват, нет, будто боялся, что снова увидит то, что поселило в нем тревожность(тревогу). А ночами он сидел на самом краю крыши, свесив ноги, будто сам хотел упасть, и смотрел на луну, которая не давала ему покоя.
Потом он часто виделся с той девушкой.
-Зачем ты сделала это? – кричал он, - Я был счастлив! Моя жизнь была прекрасна!
Она молчала и ничего не отвечала ему. То ли потому что чувствовала свою вину, то ли потому что не знала, стоит ли убеждать его в обратном.
Он метался по комнате, подходил к окну, облокотившись рукой о раму, долго с выражением ужаса на лице смотрел вниз, на город. Он больше не бегал по улицам и не гулял по крышам. Теперь он только бродил и страдал. Он не смотрел в глаза людям, случайные встречи взглядами вызывали гримасу мучения на его лице, и он старательно ждал, когда же человек первым отведет взгляд. В нем всегда была эта сила, которую он держал в себе и не выпускал, но теперь она уничтожала его изнутри. Внутри всегда что-то болело. Не ясно что, не ясно почему.