Две жизни

Любой человек в своей жизни хрупкой
Ухитряется дважды ее прожить.
Пусть расклад этот кажется странным, абсурдным,
Но иначе все просто не может быть!
Он рождается чистым и непорочным -
Прозрачною чашею хрусталя.
Но жизнь испытывает на прочность,
Грехами и грязью кишит земля.
В него жадно вливали мирские культы:
Веру во благо, в правду, святыню
И, подобно оазису в чахлой пустыне,
Питали надежды дух.
Любил он весь мир бескорыстной душою,
Готовый до капли себя отдать.
Но, видно, простудой какой-то что ли
Лучше уж это чувство назвать.
Он страстно боролся за идеалы,
Не жалко, казалось, и пасть в бою,
Но в битве неравною все пропало:
Он веру во благо утратил вдруг.
Куда уж один против сотен и тысяч?! -
Спичечный жар свой зажал в кулак,
Подгоняя под рамки, рубил он личность,
пОднял маленький белый флаг.
Первая жизнь - это детство и юность.
Лучше не сыщешь поры:
Светлой  мечтою и верой пленный,
Ты на вершине горы!
Хочется жить, упьяняясь волей,
В согласии с сердцем лихим.
Любое тебе по колено море,
Не знаешь в лицо ни беды, ни горя,
Горишь, как в пути серафим!
Но вот ты в предверьи треклятой поры,
Уже середина книги.
И кто же здесь главным героем был,
Какие просторы открыл, покорил?!-
Все вдруг смешались лики.
Запомнил лишь в общих чертах сюжет,
Стандартную композицию.
Какой-то никчемный, быть может, след
В память неясную влился.
И вот, начиная вторую главу,
Именуемую ныне "зрелость",
Ты в себе же нашел Ахиллеса пяту,
На грабли все тебе и в яму все ту,
Ничего не извлек и не взвесил!
Там все тот же сюжет, и герои не в новь.
А ты резво заводишь, как встарь:
"Почему? Почему?" - будоражится кровь.
А ты снова, мой друг, почитай!
Так начни же сначала,
Читай между строк:
Повторяется все по кругу,
Жизнь первая будь для тебя - урок,
А вторая уж не поднатугом!