Средь серых и потрепанных улиц

Средь серых и потрепанных улиц,
Что полны материнской любовью
Меркнет последняя тайна
У отцов в изголовье.

Если допущена слабость
Между теми, кто связан кровно
Прощенья просить не надо,
Их всегда принимали любовно.

Нас всегда принимали любовно
Те, кто кровной связанны узой.
И в померкших от боли глазах
Никто не сказал, что ты будешь обузой.

Останься, прошу, останься
Христос. Прольется ливень.
И Ноев ковчег разрушат,
Уткнувшись в слоновий бивень.

На щеках, что румянец украсит,
Найдется надежда спасения.
Жизнь предоставит возможность
Лишившимся просветления.

Вылезая наружу, в стужу
Крику вторило эхо.
Нас, многих, стаей крестили,
Чтобы грех не стался помехой.

Нас, многих, били за дело,
Которое сердце просило.
И глупцы, опустившие взгляд
Брали веревку и мыло.

И нас безмерно любило
Солнце, опаленное жаром.
Страна и тебя простила,
Когда бросил ее ты задаром.

Не плачь, уткнувшись мне в плечи.
Мое тело, всего лишь обличье
Того, что хранится в сердце,
Возвышая наше величие.

Свобода, всего лишь возможность
Понять, как сложно исправить
То, чего не вернуть
И тех, кого не оставить.