Письмо в деревню из тюрьмы

Письмо в одну из деревень Полтавской области из тюрьмы
 (  самая первая песня  )   
           1
Здравствуй, Поля, дорогая,
Только что я смену сдал,
Вот пишу, себя ругая,
Что с ответом опоздал.
К нам вчера пригнали новых,
Между ними я лежу,
Я тебе о них два слова
В письмеце своем скажу.
   Они все – пьяницы, ну, просто нету сил,
   Самый старый свой тюфяк уже пропил.
   А выпьет стопку – в тот же миг его ведет,
   Не видал я, Поля, эдаких  пьянот.
            2
Справа Санька спит, Ильюшин,
(Не видал таких громил)
Он жену свою подушкой
За бутылку удавил.
Он нахальный, просто свинство,
Он тюфяк, где я лежу,
Скинул, я сказал: «Подвинься,
Я четвертый год сижу.
   Ты смотри, так больше, парень, не шути,
   Если я тебя обидел, то прости.
   Но порядки здесь свои не заводи,
   Кто кого возьмет нахрапом, поглядим».
           3
Слева ухарь спит столичный,
Он за воровство сидит,
Он привык к одной «Пшеничной»,
К шмоткам  фирменным привык.
Это из – за крупных денег
Вышел этот коленкор:
Его папа – академик,
А сыночек – мелкий вор.
   Он в Москве все заграничное носил,
   А намедни к робе латку взял – пришил.
   Я спросил: «Ты что же делаешь, бандит?»
  «А я хиппую, дядя Федя», - говорит.
          4
В среду к нам приехал лектор,
У него лицо в прыщах,
Как у «Газика» протектор,
Видно пьет он натощак.
У него такая морда,
Не видал подобных рож,
Из себя такой весь гордый
(И на Гитлера похож).
   А у него лишь 3 волОсины в плеши,
   Хоть карандашом на лысине пиши,
   Он прочел доклад про страшный «Зарубеж»,
   Я теперь подкован, дьявол меня съешь.
            5
Я узнал, что Джимми Картер
В Белый Дом, как уж пролез,
Он еще на школьной парте
Рисовал фашистский крест.
С нами он сгущает краски,
С нами лезет на рожон,
И, к тому же, ихний Маски –
Это аглицкий шпион.
   А ты, Полина, про политику читай,
   Хоть в неделю раз газету покупай,
   Пусть газета твои мысли озарИт,
   Но, смотри, кота Бжезинским не назови.
           6
Он еще, пенек трухлявый,
Говорил про Колизей.
Это как наш цирк, в Полтаве,
Только чуточку страшней.
Там на саблях, как в музее,
Дрались, кровь текла всегда,
И до сих пор в том Колизее
Пол не красят никогда.
    И вот, давай они дебаты заводить,
    Мол, надо срочно этот цирк восстановить,
    А он стоит, как тыщу лет назад стоял,
    Видно кто – то там в ЮНЕСКО  своровал.
           7
Он еще про кризис ляпнул,
Дескать, нефти нет совсем,
И, поэтому, понятно,
Там стоят машины все.
Там у них «Тексако» - фигура,
Все к ней лезут на поклон,
А ты не знаешь даже, дура,
Что такое есть ООН.
    Они с арабами сейчас, как на ножах,
    И ихний Картер их налогами зажал,
    Кризис этот экономику всю съест,
    Я уверен в этом, Поля, вот те крест.
           8
Завези туда бензина,
Мигом глотку отгрызут,
Там за литру керосина
Враз машину отдадут,
Там бензина нет подвоза,
Там лучину жгут князья
И это значит, в их колхозах
Ни пахать, ни жать нельзя.
     Ты, Полина, только рот не разевай,
     Керосин им нужен, только подавай,
     А продать его – не бойся, продадим,
     А на деньги легковушку приглядим.
            9
Вот что, Поля, час наш дорог,
Так что, мигом в магазин
И рублей на тридцать – сорок
Закупай там керосин.
Мишку попроси, соседа,
Бочку докатить твою,
А не поможет, я приеду
И лично с им поговорю.
     Но, что в чулане, бочку, не бери, пока,
     Ведь у нее давно рассохлись  все бока,
     А возьми у Кольки, возле гаражей,
     Там в нее поболе влезет, та дюжей.
          10
Он еще про Эмираты
Нам чего – то говорил.
Там какой – то шейх проклятый
Совесть всю свою пропИл.
Там, в арабских Эмиратах
Денег куры не клюют,
Там, говорят, каждому к обеду
Самогонку подают.
    Вот и меня все время мучает вопрос:
   «А не махнуть ли в эмиратовский колхоз?»
    Но ты про это по деревне не звени,
    Коль приеду и услышу, извини.
          11
Там у них такие земли-
Только финики растут,
Там у них в любой деревне
И пивбар и институт,
Но там, в Арабских  Эмиратах
Мяса сроду не сыскать…
Вот бы нам туда податься,
Поросят своих продать,
    Но ты, смотри, там только лишку не болтай,
    А сама давай – ка вещи собирай,
    Не дай Бог узнает Ламонов Федот,
    Он туда свою телушку увезёт.
           12
Ты писала мне в апреле
Про любимовский колхоз.
Ишь что, черти, захотели,
Подавай им наш навоз.
Вы ответ им дайте прямо:
«Мы убытков не хотим,
Не дадим ни килограмма,
Лучше сами все съедим»,
    А ты, Полина, на работе не ленись,
    Коль что надо, лучше к Дуське обратись,
    А на крыльце с соседским Мишкой не сиди,
    Если я чего узнаю, ты гляди.
           13
Пишешь, дети – шалунишки
И от них отбою нет,
Разорвали в клочья книжки
И сломали табурет,
Мой костюм залили краской,
Стулом выбили стекло?
С ними, Поля, надо лаской,
Без отца им тяжело.
   Что там старшенький, Сережка, учудил,
   Ну, зачем он трактор в речке утопил?
   Ты, Полина, ему воли не давай,
   Бить не надо, лучше, словом разъясняй.
           14
Как там младшенький мой, Ваня,
Все такой же весельчак?
На уроке рисования
Он в окно дразнил собак?
Он – ребенок, понимаешь,
Восемь лет ему на днях,
И ты сама же, Поля, знаешь,
Что похож он на меня.
   Как там младшенький, Ванюшка, чай подрос?
   Ты отучай его, Полин, от папирос.
   Если спросит: «Где мой папа?», дай ответ,
   Мол, в командировку он уехал. На пять лет.
          15
Вот и всё, на том кончаю,
Поля, милая моя,
Я здесь дни уже считаю,
Через год свободен я,
Надоело уже, хватит,
Мне задаром лес рубить,
Вот приеду, будем в хате
Мы порядок наводить.
   Я поздравлений с Новым Годом шлю вагон,
   Вовке, зятю, передай большой поклон,
   Обними и поцелуй моих сынков…
                Муж твой, Фёдор  Алексеевич  Панков.

    1979  год