И едут в составах люди...

- Любимая, снег кружится..
Зима покрывалом белым укутала мир господний, в котором горят огни.
Мне хочется вновь влюбиться в родные твои ладони,
когда у окна ночного останемся мы одни...

- Любимый, какая вьюга...
я раньше такой не знала.
Я ветру шепчу: "не надо...хоть каплю тепла оставь..."
Нам холодно друг без друга. Стою на пустом вокзале:
губами ищу и взглядом твой поздний ночной состав...

- Любимая, я приеду.
В вагоне, от дыма душном.
Последние двое суток тревога не даст уснуть...
Под тонким вагонным пледом, тебе и мечте послушный, -
усталость затмит рассудок, но я продолжаю путь.

- Любимый, я верю...верю...
любимый, я слышу, слышу -
как где-то в краю далеком дрожит от колес земля.
Вот - хлопнули в тамбур двери. Ты куришь и дымом дышишь...
Из маленьких, пыльных окон глядишь на леса-поля...

- Любимая, знаю...знаю...
любимая, вижу...вижу:
как ждешь  - я во снах и грезах руками тебе машу.
Зима в эту пору злая.
Ты шла бы к теплу поближе...
И кутайся потеплее! Я очень тебя прошу...

- Любимый, какая вьюга!
- Любимая, я в дороге...
Здесь льдами пути покрыты. Крести их.
- Крещу...крещу...
И все километры станций отмолены мной в округе.
А было бы живо сердце - я сотни грехов прощу...

Состав выезжает, полон чужих человечьих судеб.
Состав выезжает ночью, колесами режет тьму.
И едут к своим любимым на полках плацкартных люди.
И им до утра не спится в железном своем дому...

На станциях голых, серых скрипят от касаний двери.
На стенах вокзальных ратуш воронья собралась рать.
И зал ожиданья полон людьми, что способны верить,
и тех, в поездах не спящих, - способны любить и ждать...

Под стуки колес, как бесы, метели бегут по следу.
И, жадные, пьют дыханье из чьих-то холодных уст...
Качается свод небесный. И люди в вагонах едут.

- Любимая, обещаю...  - Любимый мой, я дождусь...



декабрь, столичный экспресс, Киев.