Давным-давно. Песня

Как-то мне еврей восточный
Рассказал о дате точной,
Что, когда  Исус Христос воскрес,
Каждый счастьем весь светился,
День и ночь Ему молился,
Целовали тот священный крест.

Это вроде прибаутки.
И поймите, ради шутки
Я Христа обидеть не хотел.
Взять, к примеру, - не от скуки
Он принял такие муки,
Чтоб народ спокойно спал и ел.

Вам, конечно, интересно,
И как-будто всем известно,
Кто на нас проклятие наслал.
Как-то вышел на порог
Наш любимый всеми Бог,
Глянул в низ, и в ужасе сказал:

– Я закрою эту тему,
Я создал Адама, Еву.
Мне, конечно, совестно и стыдно,
Я хотел создать для счастья,
А, выходит, для несчастья.
Глядя вниз, последнего не видно.

Все счастливые как-будто,
По ночам друг к дружке жмутся.
Эта прихоть выше всяких сил.
Наказать мне их придется,
Пусть огнем земля возьмется.
Бог сказал и все кругом спалил.

От такого вдохновенья,
Уничтожив к жизни рвенье,
Бог от жалости немножечко всплакнул.
И устав от этих дел,
Постелить постель велел,
И от счастья тот час же уснул.

Он не видел много бед,
Спал Он много-много лет.
А проснувшись, ахнул – вот дела!
Все кругом опять цветет,
Веселится весь народ.
– Утоплю! – и хлынула вода.

Сорок дней-ночей сидел,
Наблюдал, аж почернел.
Все живое вроде утопил.
Нам казалось – Бог беспечный,
Ну а все-таки сердечный.
А ковчег-то Ноев плыл да плыл.

А в ковчеге жизнь теплится,
Хоть вокруг него водица.
В нем плывет еврей святой.
Каждой твари там по паре,
И святой наш не в прогаре.
Он продолжит род людской.

Успокоившись немного,
Отошел Бог от порога.
Все ж приятно властелином быть.
Как у каждого творенья
Есть предел и есть терпенье,
Бог старался про людей забыть.

Больше Бог людей не трогал,
Ведь на нас Христос работал,
Он висел распятый на кресте.
За людей он заступился,
Чтобы Бог на нас не злился,
Чтоб спокойно было на земле.