Наши вожди. Антология

С моими взглядами на наших вождей по отдельности можно ознакомиться здесь:
Ленин - http://www.stihi.ru/2013/12/24/4098
Киров - http://www.stihi.ru/2013/12/07/5689
Ежов - http://www.stihi.ru/2013/08/16/1743
Берия - http://www.stihi.ru/2013/12/06/3445
Сталин - http://www.stihi.ru/2013/11/29/2263
Хрущев - http://www.stihi.ru/2013/12/23/3029
Брежнев - http://www.stihi.ru/2013/12/23/4390
Андропов - http://www.stihi.ru/2013/12/26/1417
Черненко - http://www.stihi.ru/2013/12/27/3612
Горбачев - http://www.stihi.ru/2013/12/28/4026


ЛЕНИН

 В тяжелые истории минуты,
 Когда верховная ослабла власть,
 В России взяли верх хаОс и смута,
 И ОПГ до власти дорвалась.

 А как еще назвать ребят холеных?
 Ведь были незаконными они.
 И власть была их тоже незаконной,
 Как ты о власти этой ни суди.

 В пломбированном импортном вагоне
 Под монотонный перестук колес
 Ильич страну к перевороту клонит:
 Он деньги Кайзера с собой привез.

 За честь семьи и Александра-брата1
 Умойся кровью, вековая Русь!
 Вставайте, и матросы, и солдаты,
 И разная безлапотная гнусь.

 По всем декретам там, как тать, витает
 Короткая команда "расстрелять".
 Стальной Иосиф по фронтам шныряет,
 И пыжится им Троцкий помогать.

 Но вот Россию кровью окропили
 И понял гений: что-то тут не так.
 Военным коммунизмом одарили
 И ввергли во всеобщий кавардак,
 А дальше что? И где же в мире буча?
 Никто вокруг и бровью не повел.
 А дел уже наворошили кучу
 И шанс "назад" давно уже ушел.

 И, почесав натруженную репу,
 Ильич решил слегка подправить путь.
 И от разгула нищебродства к НЭПу
 Решил Россию круто развернуть.

 И коль его кондрашка б не хватила
 (А с ней ему, возможно, помогли)2,
 То частно-соб-стве-ннИ-ческая сила
 Его вполне могла увлечь с пути.

 Мораль истории понятна для потомков:
 Каким бы гением себя ты ни считал,
 Прикинь, куда отправишься потом ты
 Коль лишь сегодня прибыл на вокзал
 И поднял смуту: разбудил медведя
 И тот пошел крушить, ломать и гнуть.
 Вот так "железная" стремилась леди3,
 К "афере века" Горби подтолкнуть.

КИРОВ

Был, товарищ, ты песней народной
 И тебя сам Сталин любил.
 Но какой-то аспИд подколодный
 Днем, публично тебя убил.

 Весь ты был в услуженьи народу
 И почет в народе сыскал.
 (Потому что в любую погоду
 В Смольный без "топтунов" шагал).

 Ну, был падок до женской части,
 Но - проверенный, наш боец!
 Что до жриц - так оно ж отчасти;
 Ведь не зря тебя чтил Отец.

 От смертельных объятий друга
 Хошь - стреляйся, а хочешь - пой;
 Вот и Мильда4, твоя подруга,
 Не смогла заслонить собой...

 И когда кумир Ленинграда
 Поднабрал себе голосов5,
 Вождь подумал: "В столицу надо.
 Чтобы не было двух Отцов".

 Но Миронычу6 дорог Смольный,
 Люб и близок его народ.
 Не манИт его град престольный,
 Новых почестей он не ждет.

 "Что ж... Тогда решим по-другому...
 Запорожца7 отправим бдеть
 В помощь штурману боевому.
 Не справляется там Медведь8...

 Подберет он себе холопа,
 В руки вложит ему наган...
 Лишь бы Кирова тот ухлопал", -
 Порешил про себя пахан.

 Остальное - "органов" дело;
 Николаев9 обижен был.
 (Очень уж жены его тело
 Вездесущий Киров любил).

 Ну и все другие невзгоды...
 Террорист с наганом гулял
 И вождя трудового народа
 Посреди бела дня убрал.

 Нелегки для страны моменты,
 В неподдельном горе Отец...
 Никаких тебе документов,
 Только Киров - того... Пипец.

 Те, кто ищут вердикт готовый
 (Где, мол, Сталина в этом след?),
 Могут вспомнить про Сердюкова10
 (Ведь приказов бумажных нет

 Наводить в поместье дорогу
 И деревья вокруг сажать.
 Значит, красть без приказа могут
 И без подписи - убивать).

ЕЖОВ

ЦК

 В Петрограде, на неком заводе,
 Неприметный служил паренек.
 Злая смута бродила в народе,
 Переполнен терпенья порог...
 
 Вот и Коля... Закончив поковку
 И убрав за собою верстак,
 Взял видавшую виды винтовку
 И на подвиг пошел. Просто так.
 
 Но беда: из-за малого роста
 Помешали парнишке служить;
 В слесарях оказался он просто:
 Жерла в пушках для фронта точить.
 
 А Ежову слесарное дело
 Надоело, как дохлая вошь;
 И в партийцы проникнуть сумел он,
 И к народу пошел: что возьмешь...
 
 Так попер по стезе по партийной
 Николай - неказистый герой.
 Солдатню он от смуты стихийной
 Враз отвлек и повел за собой.
 
 Ну, а после - губкомы, обкомы...
 Все решала партийная власть.
 (Мы ведь с этим до боли знакомы).
 Так карьера его началась.

 От себя мы добавить забыли:
 Нам историю не поменять.
 Лучше б Колю на фронте убили...
 Ну а так - он остался ваять.
 
 Правда, Коля поднялся б едва ли
 (Мало игры партийные чтить!),
 Если б Коле наш вождь - И.В. Сталин
 Не сподобился путь осветить.
 
 "Ты давай, Николай, подключайся.
 Тут работы - аж невпроворот;
 Узнавай, вороши, разбирайся.
 А глубинка пока подождет".
 
 Ну, и Коля, конечно, старался:
 Узнавал, ворошил, изучал...
 Так он прочно в ЦК окопался
 (Ведь не зря же сам Сталин позвал).
 
 На Олимпе том, в Распредотделе,
 Николай ворошил не один:
 Был там главным (и очень при деле)
 Большевик стародавний - Москвин. 
 
 Не любил он ни царственных шуток,
 Ни кагал тонкошеих вождей...
 К рядовым коммунистам был чуток -
 В общем, был он - не как у людей.
 
 Москвину удержаться не дали,
 Были дни его там сочтены;
 Сам хозяин - божественный Сталин
 Что получше искал для страны.
 
 И нашел. Николая Ежова,
 Паренька молодого, и вот
 Ловит Коля господнее слово,
 Жадно смотрит хозяину в рот.
 
 Вот и новый в стране небожитель,
 Ворошитель всех кадровых дел.
 По фигуре подогнанный китель...
 На Олимп он взобраться сумел.
 
 Зря мечтала жена Антонина
 Николая учиться послать;
 Ведь наука - для простолюдИнов;
 Так Ежову ль ее постигать?
 
 По природе - ни личность, ни гений -
 Но таких-то Отец и любил -
 Познакомился Коля наш с Женей
 И роман с ней слегка закрутил.
 
 Ну а Женя - вся в поисках счастья
 (По возможности, ближе к Кремлю),
 Всей душой - за московские власти;
 Что могла, отдавала ему.

 В тот момент был Отец недоволен:
 Надоело ему убеждать.
 Оппонент, он хотя и уволен,
 Но народ продолжает смущать.

 Да и что-то уж больно речисты
 Те, которым пора бы молчать.
 Те же рютинцы11, те же троцкисты12... -
 Распустились, ядри твою мать!

 Никаких тут сомнений, дилеммы:
 Скопом к стенке и ша. Ясно всем:
 Есть товарищ - а с ним и проблемы.
 Нет его - больше нет и проблем.

 "Это все - сорняки ленинизма!
 Поскорей с ними надо кончать!
 Таковы интересы отчизны:
 Кто же будет их всех корчевать?

 Чтоб начать очистные работы,
 Нам в стране заварушка нужна;
 Для затравки бы шлепнуть кого-то...
 А иначе - какого ж рожна?"

 Так и жили бы, тихо и с миром,
 Но нельзя было шанс упустить.
 Не случайно прикончен был Киров13:
 Кровь стране предстояло пустить.

 "Как же так? И куда мы глядели?
 Прозевали проклятых врагов!
 Этих змей мы на шее пригрели
 И теперь наш трибун - был таков!"

 Так, примерно, все это звучало
 У вождя, основного жреца.
 Для страны это было начало;
 Далеко нам пока до конца.

 "Не поставить ли Колю Ежова?
 Он вполне ведь до дела дорос.
 А иначе - все снова-здорово!
 С ним почистить страну - не вопрос.

 Опоздали мы с этим на годы;
 А ЯгОда14 - ваще не у дел.
 Стало быть, отодвинем ЯгОду,
 А Ежова - на Наркомвнудел15.

 Будет Коля работать, как надо
 Будет жадно, с блокнотом, внимать.
 Что мне - в тягость посты и награды?
 Лишь бы чистил страну, вашу мать!"

 Забегая вперед, просто к слову:
 Москвина расстреляли слегка.
 А жена (что кормила Ежова)
 Тоже скрылась в подвалах ЧК.

 НКВД

 И вот уже Ежов - наркомвнудела.
 И дан ему наказ - ату, давай!
 И рьяно Коля принялся за дело:
 Раз поручили - значит, не зевай!

 Уселся Николай, ну как на грядке.
 (Давно уже ЯгОда был таков);
 Стал на места спускать он разнарядки
 Ну, чтоб масштабней подчищать врагов.

 Все те, кто массу подводил под пули,
 Шагали следом - прямо под топор.
 А те, кто взят, знакомых потянули...
 Даешь и "рукавицы", и террор!

 Но Николай, в запарке и запале
 Совсем забыл, что тикают часы.
 И кто-то там, в секретном спецподвале
 Под Колю блеск наводит у косы.

 Увы, уж такова природа власти:
 Как у кормушки оказался сброд,
 Никто не хочет думать о напАстях:
 Шалишь, меня кривая не возьмет!

 Но был там Коля шавкой, не иначе.
 ФазАнов он таскал для короля.
 Дави врага! Для Коли это значит -
 Быть рядом прямо с кормчим, у руля.

 А между тем, как мавр сделал дело,
 Ему пора неслышно уходить.
 Но Колина звезда пока алела,
 Хоть и тускнее началА светить.

 У Шолохова был роман с Ежовой
 (С Евгенией Хаютиной, стал быть).
 (Непротив был прозаик образцовый
 В столице погулять и покутить).

 И Женя тоже пламенно влюблялась
 И в омут погружалась с головой
 Хотя по совместительству являлась...
 Наркома безопасности женой.

 Но Шолохов был тот еще орешек:
 Подумаешь, Ежов какой-то там!
 Какое дело нам до мелких пешек,
 Когда меня наш вождь читает сам!

 В Москве писатель как-то оказался;
 Повел свою любимую в отель.
 Но зря он в койке с нею оказался:
 ГБ своих "жучков" наклал в постель.

 И вот уж докладная у Ежова;
 Ах ты, подлюка, ах ты, Женька, мразь!
 Да ты ж с любым писателем готова...
 За Тихий Дон ты, что ли, продалась?

 Да я тебя своими же руками!
 Шпионкою эстонскою пойдешь!
 И Женьку, горемыку, сапогами...
 И все орал: мне шифры все, даешь!

 А поутру сам вождь его приветил,
 Хоть все катилось к черту кувырком.
 Послушал Сталин Колю и ответил,
 Обдав Ежова трубочным дымком:

 Тут, понимаешь, вот какое дело:
 Писатель без подруги - ну, никак!
 Жены твоей пленительное тело -
 Ведь это ж - вдохновение, чудак!

 Никак нельзя нам Шолохова... это,
 Ведь Поднятую пишет Целину!
 А что с твоей женою до рассвета -
 Так не жалей для Родины жену!

 Ушел Ежов, идеей окрыленный,
 Врагов искать. И вскоре был таков.
 Ведь если Шолохов - такой влюбленный,
 То будем подбирать иных врагов!

 И был рассвет - торжественный и чистый.
 Не чешутся ветвистые рога!
 Ох, как непросто зваться коммунистом.
 Ох, как непросто распознать врага!

 Все это что-то Коле говорило,
 Но только смысла он постичь не мог.
 А ведь, наверно, потайная сила
 Ему внушить пыталась между строк:

 Мол, час твой прОбил. Успокойся, Коля.
 И за грехи пред Богом повинись.
 В твоих услугах нет потребы боле;
 Уж лучше на икону помолись.

 Товарищ Сталин понял: карлик этот
 Без вздоха истребит его народ.
 Давно пора призвать его к ответу...
 "Но до чего же знаменит, урод!

 Нигде теперь ни спрятаться, ни скрыться.
 Сказал не то - и сгинул, был таков;
 Везде кричат: ежовы рукавицы!
 Везде и всюду - происки врагов.

 Ну, что ж... И не таких поубирали,
 Хоть очень популярным стал, г--нюк;
 Начнем-ка мы с его блудливой крали;
 А там - и самому ему каюк".

 Ну, с Женькой поступили очень просто:
 Она ж брала писак на абордаж;
 Вокруг нее - полно ребят из РОСТА16;
 Тут на поверку - явный шпионаж.

 Ее сначала, якобы, в больничку...
 А там - и с люминалом перебор.
 Ну, вот и все. И отлеталась птичка;
 И ни врачам, ни штату не в укор.
 
 А вот с Ежовым было все сложнее:
 Сначала зам был выписан, и вот
 Пошли дела куда повеселее:
 Его вообще турнули на Минвод.

 Грешки за Колей были и похлеще:
 Напрасно был замочен Лев Седов17;
 Сбежал Успенский18... и другие вещи,
 Люшков19 слинял к японцам, был таков...

 Ну, если властью ты обласкан, может,
 И если приближенным шибко был,
 То ты поймешь: им падать больно тоже.
 Вот и Ежов: от стрессу он запил.

 Теперь уже все чаще Коля дома;
 Трещит башка, и тут, и сям болит...
 И вот уже ему предсовнаркома
 Открыто ставит (ну, позор!) на вид.

 И надо же! Ведь ясно: песня спета
 И честь пора, как говорится, знать.
 И все ж надежда копошится где-то,
 Что Сталин порешИт его принять.

 Принять и молча выслушать Ежова;
 Попутали, мол, гады, ни за грош...
 А там, глядишь, верховный молвит слово...
 И ты опять на всю страну: "даешь!!!"

 Но невдомек: чего же медлит Сталин?
 Чего молчит, как в рот воды набрал?
 Вокруг давно друзья уже упали
 И Берия вовсю рулит, шакал...

 Не понял Коля, что пора стреляться
 (Как сделал лучший друг его ЛитвИн20).
 Ему теперь уже не отыграться
 И на голгофе этой он один.

 Пока он думал, мол, его едва ли
 Возьмут, как-будто мелкого зверька,
 Ежова в одночасье повязали.
 Напрасно он считал: спасет ЦК.

 И вот свезли в Сухановку21 ковбоя,
 Который заарканил всю страну.
 Свезли туда народного героя,
 Кто истребил вражИну не одну.

 А там Ежова Родос с Сергиенко22,
 Как вошь в трусах, ощупывают, бьют...
 Куда ни кинь, все голубые стенки
 И даже отдышаться не дают.

 Проходят дни в издевках и побоях.
 Казалось, Коля все давно сказал:
 Как он поджог и заговор подстроил
 И как он немцу родину продал.

 Но сколь веревке бельевой ни виться,
 Пусть где-нибудь, но будет ей конец.
 Пришлось гэбистам малость потрудиться,
 Чтоб подвести Ежова под венец.

 Там был один товарищ, Есаулов23.
 Ежова он практически не бил.
 Был родом он из дальних, из аулов
 И Колю под расстрел определил.

 Под занавес Лаврентий подкатился:
 "Ты, Коля, выпей. ОН тебя простит.
 Ты, Николай, конечно, провинился;
 Ну, заработаешь опять себе "на вид"...

 Ведь ты же свой! Не выродок, как эти;
 Суду всю правду завтра расскажи!
 Тебя же знают всюду - даже дети;
 Давай-ка, пей. Не куксись, не тужи!"

 Ушел Лаврентий. Коле зуб сломали,
 Муштруя Николая для ВК24
 И на него плевал товарищ Сталин,
 Не дрогнула у кормчего рука.

 И зря Лаврентий трусил, что сорвется,
 Что выкинет какой-то финт Ежов;
 Ведь коммунист без боя не сдается,
 Пусть приговор - не по вине суров.

 Хоть для Ежова Ленин был и Сталин
 Тем факелом, что внес в туннель дикарь,
 Но все-таки героя расстреляли;
 Остался недоеденным сухарь.

 Расстреливали Колю на рассвете,
 Пока народ советский мирно спал.
 Никто не знал: ни взрослые, ни дети,
 Как сам Ежов бесславно умирал.

 Вот вертухай его поставил к стенке,
 Наган - к затылку, и взведен курок...
 У коммуниста не дрожат коленки!
 Вперед, к победе, только дайте срок!

 Вот вам и вся история шальная...
 И это все, друзья, - двадцатый век...
 Эх, широка страна моя родная!
 И как в ней вольно дышит человек!

БЕРИЯ

 Достался нам в наследство от Никиты
 Довольно мрачный, злой стереотип:
 Мол, в свите Сталина - убийцы и бандиты
 (И к ним навечно этот штамп прилип).

 Возьмите Берию: народ сажал без меры,
 За девочками рыскал по Москве:
 Не верил в дело Ленина, холера!
 Реформы все приписывал себе...

 Пока страна из шока выходила,
 Еще не стих артиллерийский гул,
 Его, мол, свита баб уже тащила,
 А сам Лаврентий, дескать, в ус не дул.

 Ну а когда упал товарищ Сталин,
 То Берия - он просто рядом был.
 Не потому ль врачей не вызывали?
 (Кто знает, что он там вождю подлил).

 Каков злодей! И вот она - забота
 О нашем о народе, о простом;
 Невидная подспудная работа -
 И вот свершилась месть над палачом!

 Но это все - для массы, а на деле
 Лаврентий был совсем не так уж прост;
 Он действовал во имя общей цели
 И вовсе не такой уж был прохвост.

 "Врачам-убийцам" даровАл свободу
 И ГДР он упразднить хотел;
 Поставил атом нищему народу,
 Ракетный пояс на Москву надел...

 Но только он, Лаврентий, устремился
 На царский, государственный престол,
 Как кукурузник наш подсуетился
 И вот уже у Берии прокол...

 Ох, версии с гипотезами энти...
 Никто из нас теперь не может знать,
 Что было бы, смени тогда Лаврентий
 Того, кого пригрела "Кузьки мать".

 Тогда бы кукурузу в Оймяконе
 Никто не догадался бы растить.
 И если восседал бы он на троне,
 То Кубу не пришлось бы нам кормить.

 Столыпин (только позднего разлива),
 Он по другому мог пойти пути.
 Как нужен нам политик прозорливый!
 Но нет его. И тут - как ни крути...
 
 СТАЛИН

 Исполин мирового пошиба,
 Галифе - лаконично-простецки;
 Неприметной шинельки изгибы...
 Повелитель державы советской.

 На НЕГО, как на бога, молились
 И, вставая, бокал поднимали.
 По указке ЕГО веселились,
 По приказу - под пули шагали.

 За простого грабителя банков,
 За безвестного "чудо-грузина"
 Люди кротко ложились под танки,
 Дескать, ОН доведет до Берлина.

 Как усвоил ОН власти уроки?
 Как поднялся до правящих миром?
 Антипатии, ссоры и склоки -
 Не рождаются сразу кумиры...

 Оказалось, что хлеб и свободы -
 Не в основах советского строя;
 Стал диктатор любезен народу
 Тем, что правил железной рукою.

 Пусть не счесть преступлений режима,
 Пусть нам жертв никогда не измерить,
 Пусть ничто не далось без нажима
 И пришлось, как нигде, лицемерить,

 Но живет в нас великое время
 И не просто живет - побеждает!
 Глянь, за племенем новое племя
 Все ЕГО на штандарт поднимает:

 Мол, порядок был, цены снижали;
 За растраты, коррупцию - к стенке!
 Вот и чтили Отца, уважали
 И сгибались от страха коленки...

 А теперь, мол, они, сердюковы,
 Всю Россию по швам растащили
 И растаскивать дальше готовы;
 Раньше им бы хвосты прищемили!

 Только строгого барина слушать -
 Не удел ли послушного стада?
 И поспать разрешит, и покушать:
 А чего еще, братцы, мол, надо?

 Не важны нам ни цель, ни законы,
 Лишь бы барин похлопывал плеткой;
 Без хозяина - воры, притоны...
 Без хозяина - травка и водка...

 Без него, без хозяина, тают
 Накопления скудные наши;
 Опускают народ, обирают;
 Нет, не может без барина Раша!

 Так приди же, божественный Сталин,
 Помоги, дорогой, горемыкам
 И очисти дорогу от швали
 Где дубинкой и плеткой, где рыком...

 Мы пойдем за ТОБОЙ, как за танком,
 Только знать бы - куда нам податься;
 Вот и стихнут, глядишь, перебранки,
 Перестанем друг с другом бодаться...

 Не нужны нам ЭСЭРы, ЕЭРы,
 Нам бы батюшку строгого дали!
 ОН монархии новую эру
 Основал бы: какие печали?

 ...Исполин мирового пошиба,
 (Сапоги - лаконично-простецки);
 За ТОБОЮ гурьбой мы пошли бы,
 Вертухай нашей зоны советской.

 Только тихо на площади Красной;
 Знать, придется самим разбираться;
 Потому-то, прозрачно и гласно,
 Но с иконой придется прощаться.
 
 ХРУЩЕВ

 Никита - целый пласт истории;
 О нем не скажешь в двух словах.
 (Мол, был чудак такой, не более,
 С початком Гарста25 на устах).

 Он Сталина не шибко жаловал
 И, прямо скажем, не любил.
 Да и холопов он не баловал,
 (Хоть коммунизм боготворил).

 Народ талоны отоваривал,
 Стоял за маслом и мукой.
 Но все ж о ЗАВТРА поговаривал,
 Мечтая о судьбе иной.

 А то, что было нам неведомо,
 Что было где-то там, вовне,
 Хрущеву Никсон проповедовал26,
 Читая книжки о войне.

 Но вот беда: чтоб Кубу верную
 От бед и голода спасти,
 Пришлось тогда неимоверную
 На плаху жертву принести.

 Да разве те дары несметные
 Возьмется кто-то подсчитать,
 Когда полки плывут ракетные
 Родную Кубу защищать?

 Я - за поддержку благородную.
 Но только вправе ль партократ
 Один решать судьбу народную?
 Имеет ли на то мандат?

 Он поделил обкомов здания
 На "пром" и "сель"... Шатаний - воз.
 Всему и всем, как заклинание,
 Универсальный "совнархоз".

 А кукуруза (предназначена
 На корм рогатого скота)?
 Страна изрядно озадачена...
 Но что поделать? Красота!

 А человек - ведь он не барин.
 Не то еще пришлось терпеть.
 Ведь были ж атом и Гагарин,
 И жили, и хотелось петь.

 И был расколот миф извечный
 Что всем обязаны ЕМУ,
 Чей светлый разум, гений вечный...
 Посланцу Бога одному.

 Народ сумел вздохнуть свободно;
 РаздАлась ширь, открылась даль.
 В России, нищей и голодной,
 Прошел всемирный фестиваль...

 Никита - целый пласт истории,
 О нем не скажешь в двух словах.
 Но десять лет - эпохи более;
 И вот финал: повержен страх.

 БРЕЖНЕВ

 На съезде27, в трудном поиске соратников,
 Товарищ Сталин пальцем повозил:
 "А это - кто, в красивом новом ватнике?"
 (Про Леонида Брежнева28 спросил).

 Проходят годы... Вот Никиту скинули.
 Пора б уже спокойно порулить.
 И старики в Политбюро прикинули,
 Что Брежнев - свой и не мешает жить.

 Но Леня вовсе не был "на минуточку",
 Другим себя оставив "на потом":
 За шуткой и пол-литрой с прибауточкой
 Он возмечтал на царство сесть верхом.

 И втихомолку шоблу он московскую
 Просеивал и тряс, что было сил.
 И вот в конце концов днепропетровскую
 Он худо-бедно мафию сложил.

 А как с авторитетом? Недосмотрено.
 И в кулуарах славного ЦК
 Аж целая программа предусмотрена
 По поддержанью Лени-чудака.

 Вот и про Землю Малую читается,
 И "Возрожденье" конкурентов бьет.
 И явно кем-то лично наблюдается,
 Как в Брежнева влюбляется народ.

 Для безграничной верности сограждан
 Его, генсека, стали награждать.
 Медальками, брелочками (неважно);
 Там можно все, что хочешь, отыскать...

 Но только память в массах сохранилась
 Не о десанте тех военных лет,
 А о поре безбедной, что сложилась
 И простояла восемнадцать лет.

 Пусть ни тебе особых там прорывов,
 Пусть ни реформ тебе, ни ЖКХ.
 Но ни аварий жутких и ни взрывов,
 И все тебе - хи-хи или ха-ха.

 Да, запивали "Возрожденье" водкою,
 Но дни себе бегут календаря...
 Ведь жизнь - она достаточно короткая;
 Так нахрена же напрягаться зря?

 АНДРОПОВ

 Ему хотелось Родину поднять,
 Мол, сила - в дисциплине и законе.
 Но где ж СССР умом понять!
 Он мог цвести ну разве только в зоне...

 Еще когда Андропов был послом29,
 Ему в Кремле оказывали милость
 За то, что венгров - палкой в общий дом
 Он загонял (и, в общем, получилось).

 И бросили на КГБ его30,
 Чтобы в родной стране винтил он гайки.
 И точно: на майданах - никого;
 Лишь несогласных крохотные стайки.

 И вот, желая лагерь укрепить,
 Пошли со шмоном по кино и баням.
 Он запретил народу водку пить;
 Сплошные дни Победы на экране.

 Звучнее бьет по голенищу бич,
 Плотнее стан охватывает плетка...
 И вот как-будто отступает ВИЧ,
 И в магазин завозится селедка...

 Но тут несчастье: вражий Боинг сбит31.
 И власти явно с Боингом заврались.
 То ль где-то совесть что-то говорит,
 То ли войска немного растерялись...

 И, в общем, худо стало жить в Совке,
 А тут еще и подлая хвороба...
 Нет, чтобы дальше ехать налегке,
 Так ведь смотреть за зоной надо в оба...

 Вот правит из больницы наш отец
 И скрыть сей факт от мира невозможно.
 И близится Андропова конец,
 И рад Черненко32, бездарь осторожный.
 ...

 Ему хотелось Родину поднять
 На почве дисциплины и закона.
 Но где же им, большевикам, понять:
 Чуть отпусти - и разбежится зона...
 
ЧЕРНЕНКО

 В деревне ты рожден - Большая Тесь.
 Деревни той на карте больше нету.
 И ведь гундели мужики: "Не лезь
 В политику ты чертовую эту!"

 Ты пас свиней... Или тебя пасли...
 Ты стал последним самым бастионом,
 Для них, полубогов страны,
 Что не желали поступиться троном.

 И вот, когда Андропов33 отошел,
 Когда ну просто некого поставить,
 Ты, как никто, на должность подошел34
 И был назначен всей страною править.

 Иначе - свет зеленый молодым
 (Что чуть позднее все-таки случилось).
 Уж лучше власть удерживать самим,
 Пока страна еще не развалилась.

 Но вот беда: когда ты отдыхал
 То ли в Крыму иль то ли на Кавказе,
 Тебе дружок посылочку прислал35,
 Возможно, и не мысля о заразе.

 Там - ерунда, какая-то тарань;
 Мол, ты ее - с пивком, без лишней позы...
 И ты под пиво слопал эту дрянь.
 И все. Хана. Венки несут и розы...

 Ты ничего и сделать не успел,
 Но было ясно: выдвиженец средний.
 И все ж ты слишком рано околел,
 Политбюро стахановец последний36.

ГОРБАЧЕВ

Сограждане тебя не слишком жалуют,
"Союз он раздербанил", говорят.
Простим народу "ностальгию малую";
Но зря ты в СНГ обрек ребят.

Ты говорил свободно и помногу,
Но не мирились с трепотней дела.
Да ты и сам вступил на ту дорогу,
Которая к развалу привела.

Понять тебя, казалось бы, нетрудно:
Карман партийный был почти что пуст;
И прям на площадь Красную, прилюдно,
Пилот немецкий сел, геноссе Руст37.

Ну а Чернобыль? "Адмирал Нахимов"38
И прочие трагичные дела?
Со стороны - критиковать могли мы,
Да, видно, срок свой выбрала страна.

А Рейган и его "Дороги к звездам",
И НАТО в направленьи на восток39?
Сказал им "а" - отнекиваться поздно...
И вот - в развалинах советский блок.

Ты нам железный занавес раздвинул
И дал вкусить неведомых свобод.
Но свой предел до времени покинул
Тобою, Миша, преданный народ.

Нет ничего важней родного дома,
Пусть даже там - плачевные дела.
И ничего мы не хотим другого,
Помимо Родины - какой она была.

И правда, семь лихих десятилетий
Союз спаяли прочно в общий дом;
И каждый был за угол свой в ответе,
И каждый вольно размещался в нем.

И "перестройка", в общем, оказалась
Зачисткой территории под снос.
Тебе тогда немногое осталось,
Чтобы за счет людей "закрыть вопрос".

Сограждане тебя не слишком жалуют,
"Союз он раздербанил", говорят.
Судьба народ поистине не балует...
Какое уж столетие подряд?

Декабрь 2013.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Александр Ульянов - брат В.И. Ленина - был повешен по приговору монаршего суда как государственный преступник (террорист).
2 Некоторые историки полагают, что И.В. Сталин умышленно саботировал лечение В.И. Ленина, чтобы ускорить уход последнего.
3 Речь идет о "железной леди" М. Тэтчер (Великобритания).
4 Мильда Драуле, любовница Кирова, жена террориста Николаева.
5 С.М. Киров - член Политбюро ВКП(б), секретарь обкома партии Ленинградской обл. Соперничал по популярности со Сталиным.
6 Мироныч - так звали в партии С.М. Кирова.
7 Запорожец - зам. начальника НКВД Ленинградской области, посланный в область на "укрепление" охраны Кирова. Расстрелян в 1937.
8 Медведь - начальник НКВД Ленинградской обл. Расстрелян в 1937.
9 Николаев - неврастеник-террорист, натасканный Запорожцем.
10 Сердюков - бывший министр обороны РФ, проворовавшийся, но не оставивший следов.
11 Рютинцы - последователи видного оппозиционера М.Н. Рютина
12 Троцкисты - последователи Л.Д. Троцкого
13 Киров - один из сталинских функционеров, член Политбюро ЦК ВКП(б)
14 Ягода - предшественник Ежова в НКВД
15 Наркомвнудел - НКВД
16 РОСТА - Российское Телеграфное Агентство
17 Лев Седов - сын Л.Д. Троцкого
18 Успенский - нарком госбезопасности Украины
19 Люшков - начальник НКВД Дальнего Востока
20 Литвин - начальник НКВД Ленинградской области, друг Н.И. Ежова
21 Сухановка - секретная тюрьма НКВД
22 Родос, Сергиенко - следователи НКВД
23 Есаулов - еще один следователь НКВД
24 ВК - военная коллегия Верховного Суда СССР
25 Гарст - известный американский фермер из Айовы (США). Произвел большое впечатление на Хрущева организацией своего кукурузного хозяйства.
26 Ричард Никсон, в 1959 - вице-президент США. На американской выставке в Сокольниках (Москва) учил Хрущева, как надо жить.
27 Речь идет, по-видимому, о XIX съезде КПСС, октябрь 1952 г.
28 В те времена Брежнев руководил парторганизацией Молдавской ССР.
29 Во время контрреволюционного мятежа 1956 г. в Венгрии советским послом в этой стране был Ю.В. Андропов.
30 После событий в Венгрии Андропов был назначен председателем КГБ СССР.
31 Первого сентября 1983 г. южнокорейский пассажирский Боинг-747 с сотнями пассажиров на борту был сбит над Сахалином.
32 К.У. Черненко сменил Андропова на посту генерального секретаря КПСС после кончины последнего.
33 Ю.В. Андропов - предшественник Черненко на посту Генерального секретаря ЦК КПСС.
34 Старики в Политбюро ЦК КПСС держались до последнего, не желая допускать к кормушке "молодых".
35 По существующей версии, посылку прислал отдыхавший поблизости министр внутренних дел СССР.
36 Считается, что урна с прахом К.У. Черненко - последнее захоронение некрополя Кремлевской стены.
37 Речь идет о скандальном пролете немецкого самолета по европейской территории СССР вплоть до Васильевского спуска у Красной площади в Москве.
38 Речь идет об аварии на Чернобыльской АЭС и гибели пассажирского теплохода на Черном море в 80-е годы прошлого века.
39 Речь - о давлении, оказанном президентом США Рейганом в связи с дорогостоящей программой "звездных войн", которая ускорила развал Советского Союза.