Новогодняя сказка. Дедушкины сказки

     ДЕДУШКИНЫ СКАЗКИ

     Не зря на кудри мне упала
     С небес кукушкина слеза.
     Опять во сне меня ласкала
     Твоя воздушная коса.

     Вокруг шептались тайно клёны,
     Куда- то  двигалась трава.
     К твоим светящимся ладоням
     Моя склонялась голова.

     И ты тянулась мне навстречу,
     О грудь твою мой бился взор,
     Как мотылёк в холодный вечёр
     Об одинокий светофор.

Вечер в космосе гуляет,
Звезды на ночь зажигает,
Вышел месяц с бородой,
Чиркнул спичкой над рекой:

«Гей вы!  Девки,  детвора!
Собирайтесь у костра
Не на дьявольские пляски,
А на дедушкины сказки».

Тут из каждого двора
Повалила детвора.
В центре неба и окрест
Нет нигде свободных мест.

А по Млечному Пути
Ни проехать, ни пройти.
Всюду школьники сидят
И со всех сторон кричат:

«Расскажи нам сказку, дед,
Ни про розовый скелет,
Ни про синие моря,
А про рыжего царя!»

Месяц сел на перелаз
И прищурил левый глаз:
«Царь, ребятки, был такой,
Русый, русый, молодой!

Утром ходит по палате,
Удаль тешится во взгляде.
На щеках горит румянец,
На туфлях сияет глянец.

Брюки с золотою бляшкой,
В ослепительной рубашке.
Перстень светит, как фонарь,
За версту видать, что царь!

Ему кофе лишь несут,
А у свиты уж ползут
По спине с зари мурашки,
Свита роется в бумажках.

Трактористы поле пашут.
Под гармонь артисты пляшут.
Сталевары в печи дуют,
Колдуны в лесах колдуют.

Весь работает народ,
Царь один лишь кофе пьёт.
Но в душе его ненастье.
Ведь жена-то его Настя,
Как ушла за небосклон,
Так и сгинула, как сон.
Царь закрыл свои глаза
И увидел чудеса.

Боже мой, какое счастье.
Под черешней его Настя
То хохочет, то смеётся,
И вприпрыжку вдаль несется.

«Настя! Настенька, погодь!
Да хранит тебя Господь.
Что ты скачешь прямиком
По колючкам босиком?

Стой, тебя я на руках
Понесу, как на крылах».

«Ах,  Иван, не говори…
Мне под крылышком  Зари
И спокойно, и светло,
 Словно в горнице тепло.
Я, во веки, Божий крест
Не меняла на оркестр.
Время, милый не теряй,
По моим следам ступай.
Что ж ты стал, моё сердечко,
Заходи со мною в речку.
Под водою голубою
Твоё сердце молодое
Оттоскует, отстрадает,
Боль твоя в душе растает».

«В речку я войти не смею,
Я и плавать не умею.
Холодна твоя вода
И под нею темнота.

Там ни солнышка, ни неба,
Ни вареников, ни хлеба.
Что же это за любовь;
Без кнута и без коров?

Мне ужасно страшно, Настя,
Потерял своё я счастье!»

«Ах! Иван, смотри, медузы,
Шевелятся, словно музы.
А на дне реки, смотри,
То не отблески зари,
Не кинжал блестит японца.
То само гуляет солнце».
Тут Иван за молодой,
Словно, вечер за зарёй,
С берега вошел в волну
И догнал свою жену:
«Настя! Настя! Светик мой!
Моя радость, я с тобой.
Разгони седой туман…
Моё сердце, как вулкан,
Лавой огненною дышит,
Ума-разума не слышит.
Ты за грех меня прости.
Взглядом душу освети.
Во мне ревность и любовь
Не находят берегов».

«Что-ты, что-ты, легкокрылый,
Ты нашел меня, мой милый!
Успокойся, долгожданный,
Я листочек валерьяны
Тебе к сердцу приложу,
Боль твою заворожу.
Твой растает тяжкий грех,
Как весной на солнце снег».

Царь царицу на руках
Вынес на зеленый шлях.
Им Толян махнул рукой
И отправил в миг домой.

Свита тут не подкачала,
Их с оркестром повстречала.

На Земле был пир на славу.
Танцевала вся держава.
Я три дня там проплясал
И почти не отдыхал.
Вот была где благодать.
А теперь, ребятки, спать!..»

«Расскажи ещё, дедуля!» -
Загудело небо ульем.
«Нет, ребятушки! Шалишь!
Кыш, в постель свою, кыш! кыш!

Месяц хлопнул тут в ладоши,
Топнул по небу галошей,
От небесного костра
Разбежалась детвора.

Месяц трубку закурил.
Весь костёр водой залил.
Лег под кустик отдохнуть,
Стал свободен Млечный Путь.
По нему крестьяне к дому
Повезли с полей солому.
 
          К О Н Е Ц