Приговорённые к жизни

                Драма "Приговорённые к жизни" поставлена
                народным артистом России Леонидом Соловьёвым
                в театре "Вечерний" г.Владимира, опубликована
                в сборнике "Сюжеты", издаваемом Союзом театральных
                деятелей, автор награждён дипломом Второго Всероссийского
                конкурса драматургов "Хрустальная роза Виктора Розова"


ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:


КАБАЧНИКОВ Иван Петрович.

ГОРЕВА Анна Васильевна.

ЖЕНЯ – ее дочь.

АЛЕКСАНДР.

МАСЛОВ Михаил Андреевич.

ТАТЬЯНА – его жена.



                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Квартира Анны Васильевны Горевой. Бывшая коммуналка. Большая комната - общая, комнату поменьше занимает Анна, третья комната Жени. Семья стеснена в средствах: скромная старая стандартная мебель, уже поскрипывает, сама квартира давно требует ремонта. На стене в большой комнате висят две фотографии - Анны и Жени.
Анне сорок четыре года, она много лет живет без мужа, втайне мечтает встретить достойного мужчину, которому с готовностью отдаст уголок в сердце и квартире. Но мечты все не сбываются, а уже приходится бороться с возрастом, прибегая к известным женским ухищрениям в одежде и косметике. Женя, студентка, яркая, непосредственная, как сама молодость. Анна ждет гостей, накрывает на стол. Ей помогает подруга, Татьяна, лидер по натуре.

АННА (нарезает хлеб). Ему пятьдесят девять, говоришь?
ТАТЬЯНА. Пятьдесят девять.
АННА (вздыхает). Без пяти минут пенсионер. Пятнадцать лет разницы... Не мог Маслов кого-нибудь помоложе подыскать...
ТАТЬЯНА. Миша уверяет, что больше пятидесяти ему не дашь. Дело не в возрасте, Аня. И в шестьдесят лет бывают кобели - ого-го!.. Половые гангстеры.
АННА. Мне кобель не требуется. И половой гангстер тоже... А вообще я никаких особых планов не строю.
ТАТЬЯНА. Конечно, я с тобой согласна, он для тебя староват... Вот интересно, когда девкой была, мне нравилось, чтобы мужчина был старше меня. А теперь запудрить бы мозги какому-нибудь молокососу! Ох, уж я покуражилась бы... (Вздыхает). Только молодые на меня уже не смотрят.
АННА. На меня и старые не смотрят.
ТАТЬЯНА. Не трепись. Ты у нас девушка в самом соку. Такая сексопилка... Будь я мужик - мимо не прошла бы...
АННА. Они и не проходят - пулей пролетают... (Нечаянно брызгает подсолнечным маслом на кофту). Да что ты будешь делать!.. Вот руки - крюки...
ТАТЬЯНА. Ты чего?
АННА (с досадой). Пятно посадила. Теперь останется... Посмотри.
ТАТЬЯНА (приглядывается). Ерунда, не переживай. Почти незаметно.
АННА. Ну да... Придется переодеваться. А то скажет - неряха... Он точно не женат?
ТАТЬЯНА. Говорят тебе - нет. Маслов гарантировал. Не женат и денег куча. Фирмач. На лекарствах бабки зашибает… Миша ему помогает. Обещал Маслову хорошо заплатить.
АННА. Все-таки нужно переодеться. (Идет в свою комнату, открывает шкаф, перебирает платья).
ТАТЬЯНА (стоит в дверях). Он малость с чудинкой. Зациклен на экологически чистых продуктах и свежем воздухе.
АННА. Возраст, чего ты хочешь? В молодости, небось, поистаскался... (корчит гримасу). А может, не переодеваться?
ТАТЬЯНА. Дело твое... Ты и так, если захочешь, кому угодно заморочишь голову.
АННА (рассеянно). Костюм надеть, что ли? Терпеть не могу командировочных. Им лишь бы поматросить…
ТАТЬЯНА. Он не командировочный, он явился Москву завоевывать. Планы у него наполеоновские… (Решительно). Ты или переодевайся, или готовь салат… Бежевое надень. Оно тебе к лицу.
АННА. Бежевое мятое. Женька, стрекоза. У самой полон шкаф нарядов, так она ещё и ко мне влезла. Понапихала как попало. Все измяла.
ТАТЬЯНА. Давай быстренько поглажу.
АННА. Я сама. (Берет утюг). По-моему, все равно, молодой или старый... Лишь бы всегда рядом был. До того тошно одной... в четырех стенах... Все опостылело! Работа опостылела, дом опостылел… Выть хочется! Вешалка вон – на честном слове держится… Прибить некому… Полы страшные, обои обшарпанные… Ремонт нужно делать, а сердце ни к чему не лежит…
ТАТЬЯНА (расставляет на столе тарелки). Ничего, сейчас Маслов приведет дедушку, мы его охомутаем, он богатенький, поможет. Миша говорит, поначалу этот старикан обитал в гостинице. Не понравилось. Загазованность, шум – бессонница замучила. Снял дачу на Истре. Каждый день мотается на такси – туда и обратно. Представляешь? Прикинь, какие это деньги… Эх, хоть немного пожить бы беззаботно… Пока совсем в старуху не превратилась.
АННА. Никогда не имела дел с новыми русскими.
ТАТЬЯНА. Вообще-то ничего хорошего. Так – ни любви, ни секса. Шизонутые на богатстве…
АННА. Ну, не все же…
ТАТЬЯНА. Сегодня узнаем. Может, на твое счастье один остался.

В прихожей раздается нетерпеливый звонок.

АННА (мечется). Протрепались... Они? У нас же ничегошеньки не готово... (В отчаяньи). Это пятно ещё...
ТАТЬЯНА (принюхивается). Кажется, что-то горит, девушка. (Устремляется на кухню).
АННА (кричит ей вслед). Таня, открой!
ТАТЬЯНА (из кухни). Не могу... Мясо пригорает...

Из прихожей опять доносится звонок.

АННА. Иду, иду... (Кидает платье на стул, идет открывать. Голоса в прихожей). Проходите, проходите... Миша, приглашай гостя.

Входит Маслов. У него внешность типичного министерского чиновника невысокого ранга.

МАСЛОВ (протягивает букетик гвоздик). Это тебе, Аннушка. От нас, мужчин.
АННА. Спасибо. Люблю, когда дарят цветы. (Понизив голос). Где он там застрял?
МАСЛОВ (выглядывает в коридор). Входи, Иван Петрович. (Анне). Туфли вытирает. (В коридор). Ну, ты расстарался... До дыр подметки протрешь. Проходи, чувствуй себя, как дома.

Появляется Татьяна.

ТАТЬЯНА (дует на пальцы). Обожглась... (Маслову). Мы же вас позже ждали. У нас ещё и стол не накрыт.
МАСЛОВ. Решили сегодня пораньше закруглиться. Всех дел не переделаешь... Ладно, пока перекурим. Нам спешить некуда.

Входит Кабачников. Это крупный мужик, сразу угадываются в нем глубокие деревенские корни, хотя видно, что человек давно прибился к городскому берегу. Он неотесан, но самоуверен, напорист, неглуп и с хитрецой. От его облика исходит необоримая плотская сила. В одежде неопрятен, все ему не в пору, и тесный мятый пиджак допотопного покроя, и нелепые брюки, широкие и короткие. Говорит очень громко, его голос так и переполняет квартиру. Из карманов брюк торчат горлышки бутылок, руки заняты пакетами.

КАБАЧНИКОВ (церемонно). Здравствуйте, многоуважаемые женщины. Меня зовут Иван Петрович. Можно просто - Петрович. Так даже лучше. Я привык. Давайте знакомиться... Ну, кто у нас Аня, а кто Татьяна? Как говорят у вас в Москве, кто есть ху?

Женщины оцепенели. На лице Анны написано отчаянное разочарование.

ТАТЬЯНА (растерянно). Вот эта ху - Аня. А я, стало быть, ху Татьяна.
КАБАЧНИКОВ (манерно). Очень приятно. Будем знакомы.
ТАТЬЯНА. Будем...
КАБАЧНИКОВ (по-свойски). Держите. (Раздает пакеты).
АННА (недоуменно). Что это?
КАБАЧНИКОВ. Держите, держите... (Тычет пальцем). Тут – сыр, колбаска, сальце… тут - овощи... А здесь пара селедочек.
АННА (с укоризной Маслову). Миша, что за фантазия?
МАСЛОВ. Я говорил - не надо! Нет, понакупил... Деньги лишние...
КАБАЧНИКОВ. Всё сгодится. Атлантическая селедочка... Раньше дефицитом считалась... (Маслову). Прими-ка, Михаил. (Вручает две бутылки водки).
ТАТЬЯНА (хохочет). Это по-нашенски! Идти к бабам - так уж с водярой!
КАБАЧНИКОВ (простодушно). У нас и портвешок есть. (Извлекает из внутреннего кармана пиджака бутылку портвейна).
ТАТЬЯНА (с наигранным удивлением). И портвешок? Ну, блин, совсем шикарно! А я еще сегодня утром думаю себе, портвешком бы побаловаться… Но вообще-то мы с Аннушкой предпочитаем шампанское.
КАБАЧНИКОВ. Вот это – зря! От шампанского живот пучит.
ТАТЬЯНА. Да-а? Какой ужас…
АННА. Так и будем в прихожей торчать? (Тусклым голосом). Проходите в комнату, раз уж пришли.
КАБАЧНИКОВ. Минуточку... (Начинает разуваться).

Анна и Татьяна многозначительно переглядываются.

АННА. Не разувайтесь, Иван Петрович.
КАБАЧНИКОВ. Пусть ноги отдохнут. Натоптался за день.
АННА. Не выдумывайте... У меня безобразные полы. Со времен коммуналки ремонта не было.
ТАТЬЯНА (Анне). Оставь его... Ну, хочется человеку. Пусть у него ноги отдохнут. Тебе, кажется, переодеться нужно...
АННА (скорчив гримасу). Уже не нужно. И так сойдет. Иван Петрович, тапочки наденьте.
КАБАЧНИКОВ. Без тапок удобнее... (Озирается). Где у вас туалет?
АННА. Миша, покажи, где у нас туалет.

Маслов уводит Кабачникова. Женщины идут в комнату.

ТАТЬЯНА (закатывает глаза). По-моему, он здорово ку-ку...
АННА. Да уж... преподнес мне сват подарочек... это нечто...

Возвращается Маслов.

ТАТЬЯНА (сердито). Маслов, ты кого к нам приволок?
МАСЛОВ. А чего? (Анне). Ты же просила с кем-нибудь познакомить.
АННА (с укором). Но не с таким сокровищем, Миша.
ТАТЬЯНА. Откопал... чучело гороховое. Что прикажешь с ним делать?
МАСЛОВ. Бросьте вы... Он мировой дядька. Сами увидите... Без комплексов...
ТАТЬЯНА. Уже видим. Без комплексов, но с недержанием мочи. (Передразнивает). Пара селедочек, две бутылки водяры, портвешок... Вы к кому шли? Ты не перепутал? С такими только в скверике на лавочке пить.
МАСЛОВ. Ладно, ладно... У нас в министерстве тоже поначалу перед ним носы задирали... Дескать, валенок... А валенок всем показал. Такие контракты назаключал... Я и сам прокололся... Думаю, пожаловал, пень... в фармакологии ни бельмеса... Ты, говорит, Михаил, включай в каталог самые лучшие лекарства. Я прикинулся лохом, спрашиваю, какие это - самые лучшие, Петрович? Не знаю, говорит, но самые лучшие. Я говорит, в вашем деле не петрю, но мы, говорит, весь северный регион должны завалить медикаментами. И завалит. Ушлый мужик... Уже с первым замом министра в бане парился...
АННА. Они сначала парятся, а потом во всех газетах красуются их портреты с голыми девками.
ТАТЬЯНА. В кои годы вырвалась из дома. Думала, посидим, потреплемся, потанцуем... Счас, размечталась... Привел пескоструйщика.
МАСЛОВ. Вовсе он не пескоструйщик.
ТАТЬЯНА. Ну, конечно. Едва до дома дотерпел. Ещё немного и обмочился бы по дороге дедушка...
МАСЛОВ. В конце концов он не для тебя предназначен.
ТАТЬЯНА. Осчастливил. Аня, радуйся. (Мужу). Что она, грелки ему будет подносить? Клизмы ставить?
АННА. Перестаньте! Нашли о чем спорить... Посидит - и уйдет. А мы развеемся... Портвешку хлопнем, Татьяна.
ТАТЬЯНА. Ух, надерусь! На халяву...

Входит Кабачников.

КАБАЧНИКОВ (Анне, многозначительно). Полы-то у вас, между прочим, дубовые!
АННА (недоуменно). Что?
КАБАЧНИКОВ. Полы, говорите, безобразные... А они у вас - дубовые?
АННА (раздраженно). Дубовые - не дубовые, понятия не имею. Знаю, что не циклеваны тысячу лет. Раньше здесь коммуналка была... Вот в этой комнате... (показывает свою комнату) жила Таня с родителями да с бабкой и дедом.
ТАТЬЯНА. Да, пять человек нас тут ютилось.
АННА. Постепенно все соседи разъехались, квартира нам отошла. А ремонт так толком и не делали. Финансы поют романсы... Паркет, его же мыть нельзя. А мы испокон веку мыли... Он и потемнел весь... выкидывать пора...
КАБАЧНИКОВ. Ни в коем случае! (Мечтательно). Это же дуб! Ему сто лет ничего не сделается. По таким полам только босиком ходить. Приятно...
ТАТЬЯНА. Очень... Ревматизм нагуливать…
КАБАЧНЧКОВ. Глупости... (Гладит пол ладонью). У нас в деревне дубовые полы скоблят... До сих пор... Я ведь в деревне вырос. Дерево, заметьте, многоуважаемые дамы, это здоровье. А дуб - тем более. Вот научу вас, как стать здоровыми.
ТАТЬЯНА. Будем босиком ходить?
КАБАЧНИКОВ. Ничего плохого в этом нет... А сниму-ка я, пожалуй, носки... Ступни прямо горят...

Снимает носки. Женщины в шоке.

ТАТЬЯНА (вполгоса). Наглеет на глазах.
АННА (вполголоса). Святая простота.
КАБАЧНИКОВ (босиком). Ах... хорошо! Одна благодать! (Назидательно). Человек, многоуважаемые дамы, заметьте, заряжен двумя видами энергии. Одна - положительная, животворная... Другая - отрицательная, дурная, убивающая жизненные силы. Полагается постоянно разряжаться... устранять из организма дурные заряды. Меня один зэк просветил... Глобальная теория... Я потом популярно объясню.
МАСЛОВ. Соловья баснями не кормят. По-моему, Петрович, прежде чем разряжать организм, его нужно капитально зарядить. (Щелкает по кадыку). Кто за? Кто против? Воздержавшиеся есть?
АННА. Тогда поскучайте немного. Пока мы на стол накроем.
КАБАЧНИКОВ. Мне никогда не бывает скучно. Может, помочь?
ТАТЬЯНА. Понадобится грубая мужская сила - мы скажем.
АННА. Отдыхайте.
ТАТЬЯНА. Разряжайтесь.
МАСЛОВ. Только вы не слишком канительтесь.

Женщины идут на кухню.

АННА. Чувствую, веселенький предстоит вечерок.
ТАТЬЯНА. Такого я ещё не видела. Чудо в перьях... (С сарказмом). Многоуважаемые дамы прослушают лекцию деревенского знахаря о дурной энергии...
АННА. Ну, Маслов, ну, сват... Удружил. Нету у меня мужика, но и это не мужик.

В комнате.

КАБАЧНИКОВ. Пусть женщины там вошкаются, а мы покуда, Миша...
МАСЛОВ (щелкает по кадыку). Ударим по засухе...
КАБАЧННКОВ. ...избавимся от отрицательной энергии. Я тебя научу. Иди сюда...
МАСЛОВ. Ты что, серьезно, Петрович?
КАБАЧНИКОВ. Иди, иди. Носки сними.
МАСЛОВ. Да ну тебя? Ты, случайно, не сектант? Не из Аум Синрикё?
КАБАЧНИКОВ. Снимай, снимай... Потом спасибо мне скажешь.
МАСЛОВ (нехотя снимает носки). Может, для начала выпьем по маленькой? Тет-а-тет... Кто за? Кто против? Воздер...
КАБАЧНИКОВ (перебивает). Ну, что ты мелешь, емеля? Становись!..
МАСЛОВ. Куда становиться? У меня не получится.
КАБАЧНИКОВ. Вот сюда. Рядом со мной. Ощущаешь, как дерево ноги ласкает?
МАСЛОВ. Ощущаю. Даже пятки зачесались. Сейчас чихну.
КАБАЧНИКОВ. Не болтай. Расслабься. Делай как я. Выставь левую ладонь на одном уровне с плечом. Руку согни в локте. Смотри в середину ладони. Пристально смотри... Как бы насквозь, чтобы ладонь зажгло... (Молчание). Зажгло?
МАСЛОВ. Хрен его разберет... Вроде бы... Подмышками вспотело.
КАБАЧНИКОВ Хорошо. Концентрируй внимание... Поворачивай ладонь... Ставь прямо перед собой. Клади ладонь на правое плечо. Тоже самое проделываем с другой рукой. (Выставляет правую руку). Кладем её на левое плечо. Крест на крест. Так. Глубоко вздохни. Глубже! Отлично! Теперь медленно выдохни и закрой глаза.
МАСЛОВ. У меня вестибулярный аппарат плохой. Навернусь...
КАБАЧНИКОВ. Не нужно тебе никаких аппаратов. Ни о чем постороннем не думай... Душа начинает отделяться от плоти. Чувствуешь? Замри и молчи. Ты будто умер. Душа выйдет из тебя и войдет в контакт с космосом. Понятно? Тело ты уже не ощущаешь. Сейчас произойдет мощный выброс дурной энергии. Все! Молчим... и контактируем.

Молчание. Маслов раскачивается. За ними, стоя в дверях с блюдом в руках, наблюдает Анна.

АННА (в сторону). Татьяна... Тань... Поди-ка сюда... скорее...

Появляется Татьяна.

ТАТЬЯНА (изумлена). Чего это они?
АННА. Контактируют... с космосом... Душу отделяют от плоти.
ТАТЬЯНА. И моего дурня понесло. Сейчас я ему отделю плоть... (Подкрадывается к Маслову, больно хватает за мошонку. Кричит). Аа!..
МАСЛОВ (взвыв, корчится). Аа... Больно же...
КАБАЧНИКОВ (зычно). Что такое?!
ТАТЬЯНА (хохочет). Не отделилось, Миша?
МАСЛОВ. Малохольная... Напугала… Чуть Богу душу не отдал...
КАБАЧНИКОВ (гневно). Глупая баба! Что творишь?! Из него душа выходит... Соображаешь?!
ТАТЬЯНА. Не кричите... Пошутить нельзя.
КАБАЧНИКОВ. Дура! Этим не шутят! Жизни чуть не лишила мужика!
ТАТЬЯНА (смущена таким напором). Ладно вам...
КАБАЧНИКОВ. Чего - ладно? У мужика душа выходит из тела... А ты его в это время между ног цапаешь... Благо ещё не вся вышла... Вышла бы - и прощай! Назад хода не было бы! Финиш! Сейчас... вот тут... покойничек лежал бы. Твой муж, между прочим... Веселая получилась бы шутка... Во, когда насмеялись бы...
ТАТЬЯНА (хорохорясь). Застращали... Тоже мне, Алан Чумак.

Кабачников насупился. Неловкая пауза.

АННА (суетится). Прошу всех за стол... Иван Петрович, садитесь, где вам удобнее...
КАБАЧНИКОВ (ворчит). Не садитесь, а присаживайтесь. Садятся в тюрьму...АННА. Да? Буду знать... Ну, тогда присаживайтесь... Миша, открывай бутылки. Наливай. Давайте выпьем!
МАСЛОВ (наполняет рюмки). Петрович, не сердись... Татьяна, она по жизни такая... Любит дурака повалять... (Подходит к Кабачникову с рюмкой). Со мной все в порядке. Смотри... Все на месте. И душа, и тело. Держи. Выпьем. (Анне, Татьяне). За знакомство. Чокнемся с Петровичем...
ТАТЬЯНА (в сторону). С ним, кажется, чокнешься.

Окружают Кабачникова. Он берет рюмку, отводит руку в сторону.

КАБАЧНИКОВ (строго). Я тоже люблю повалять дурака. Но с этим... (тычет в потолок) дурака не валяют.
МАСЛОВ (бодро). А вроде бы во мне поубавилось дурной энергии. Надо будет до конца всю процедуру проделать. Потом ещё раз покажешь, ладно, Петрович? Ну, за встречу, за знакомство...

Все поочередно чокаются с Петровичем.

АННА. За знакомство.
ТАТЬЯНА. За очень приятное знакомство.
АННА. Иван Петрович, давайте тарелку. Я за вами поухаживаю. Что вам положить?
КАБАЧНИКОВ (оглядывает стол). Ничего этого я не буду.
АННА (растерянно). Почему?
ТАТЬЯНА. Язва, что ли?
КАБАЧНИКОВ. Это же есть нельзя! Вредно... Только продукты испортили. Всё неправильно приготовлено.
АННА. Как испортили? Все продукты свежие.
КАБАЧНИКОВ. Были свежие. (Сокрушенно). Понамешано... понамешано. У нас в деревне поросятам так дают.
ТАТЬЯНА (возмущенно). Ну, знаете!..
АННА. Не понимаю... Обычный салат... винегрет... Овощи с рынка. Мясо паровое. Только что приготовлено...
КАБАЧНИКОВ. Желудок не помойная яма. Нельзя в него сваливать пищу, как попало. Неполезно. А у вас сплошная мешанина... Мясо… овощи... картошка... Все подряд... Варварство! Пора бы знать, многоуважаемые женщины, мясо переваривается по-своему, овощи - по-своему. Огурцы перевариваются не так, как помидоры. Чего вы их в одну лохань наворотили? Запомните раз и навсегда: продукты надлежит употреблять исключительно в натуральном виде! Меня один зэк научил... В натуральном! Одно от другого отдельно. Строго отдельно!
ТАТЬЯНА. Выдумываете вы... (Ест с аппетитом). Если хочется, если есть аппетит - лопай всё подряд. Всё будет полезно. Со свистом пролетит. И мясо с картошкой, и картошка с мясом.
АННА. Желаете, Иван Петрович, я вам все по отдельности подам?
КАБАЧНИКОВ. Желаю. (Анна выходит на кухню, возвращается, ставит перед Кабачниковым две тарелки: одну с овощами, вторую с картошкой). Вот - другой коленкор. (Берет огурец, смачно жуёт).
ТАТЬЯНА. Не подумала бы никогда, что вы ограничиваете себя в еде.
МАСЛОВ. Не заглядывай человеку в рот. Лучше выпейте на брудершафт. Кто за? Кто против? Воздержавшиеся есть?
КАБАЧНИКОВ. Я не против.
МАСЛОВ (наполняет рюмки). Вот и скажи тост.
КАБАЧНИКОВ. Минуточку... (Выходит из комнаты).
ТАТЬЯНА (ему вслед). Опять пи-пи захотелось.
МАСЛОВ. Угомонись. Достала мужика.
ТАТЬЯНА. А мне нравится доставать. И не указывай...
МАСЛОВ. Кстати сказать, он пока со мной не рассчитался...
ТАТЬЯНА. Поэтому надо терпеть его хамство? (Понизив голос). Слушайте, а чего он все о зэках? Один зэк ему сказал, другой зэк сказал... Сидел он, что ли? Миша, спроси...
МАСЛОВ. Неудобно.
АННА (улыбаясь своим мыслям). А знаете, в этом Петровиче что-то есть...
ТАТЬЯНА. Ты так считаешь? Проверь на досуге, что именно.
АННА. Конечно, грубоват... неотесан... Но очень самобытен. И выглядит, если повнимательнее приглядеться, моложе своих лет...
ТАТЬЯНА (ест). Угу... Вон он, наш молодой, от унитаза никак не отлепится...
АННА. В нем чувствуется характер... Сила мужицкая через край бьет.
МАСЛОВ (смеётся). Любите вы нашему брату косточки перемывать. Представляю, как вы чешете языками наедине.
ТАТЬЯНА. Это невозможно представить. От вас только пух да перья летят....

Возвращается Кабачников, одергивая на ходу брюки.

ТАТЬЯНА. Успешно, Петрович?
КАБАЧНИКОВ. А?
ТАТЬЯНА. Почки, говорю, у вас в порядке?
КАБАЧНИКОВ. А, это что я в туалет бегаю? Пива днем опился. Духота нынче какая... Гроза, наверно, будет.
ТАТЬЯНА. Так вы еще и по пиву уважаете ударить? Много пьёте?
КАБАЧНИКОВ. И пью много, и ем много. Но умело.
АННА. А что значит - много и умело?
КАБАЧНИКОВ. Прожевываю пищу хорошо...
МАСЛОВ (перебивает). Мы же на брудершафт пьём... Петрович, излагай свой тост.
КАБАЧНИКОВ (поднимает рюмку). Если на брудершафт... Тогда предлагаю выпить за многоуважаемых женщин. (Чокается с Анной, пьет и вдруг обхватив её, целует с грубой жадностью). Пусть все твои желания сбудутся!

Анна ошеломлена. Кабачников наполняет рюмку, подходит к Татьяне.

КАБАЧНИКОВ. Ну, заноза... Обижаешься на меня?
ТАТЬЯНА. Ещё чего? И не думала.
КАБАЧНИКОВ. Тогда выпьем. На брудершафт.
ТАТЬЯНА. А ты на меня не обижаешься?
КАБАЧНИКОВ (смеётся). Ах, заноза...

Пьют. Кабачников, сграбастав Татьяну, жадно целует.

ТАТЬЯНА (вырывается). Ты, оказывается, лизун, Петрович. Разошелся.
МАСЛОВ (хлопает в ладоши). Ура! На брудершафт!.. А ты мастер целоваться, Петрович. Любишь женщин, да?
КАБАЧНИКОВ. Люблю. Тот, кто любит женщин, любит жизнь!
АННА. Опять пятно ляпнула... (С досадой). Это всё твой портвейн, Миша.
МАСЛОВ. Портвейн Петрович покупал.
АННА. Придется все-таки переодеться. (Татьяне). Пойдем... А мужчины пока закусят.

Женщины выходят в комнату Анны. Анна берет бежевое платье.

АННА. Нет, пожалуй, я его не надену. (Роется в шкафу). Тряпок много, а носить нечего... (С восторгом). Как он меня сграбастал! Пикнуть не успела... А силища!
ТАТЬЯНА (сердито). Ломит напропалую, как бык производитель. Чуть губу не откусил.
АННА (восторженно). У меня в глазах даже потемнело. Думала, ребра не выдержат... Так на брудершафт я ещё никогда не пила... (Прикидывает платье). Таня, может, это надеть?
ТАТЬЯНА. Ошалела? Ты его пятнадцать лет назад перестала носить...
АННА. Думаешь, не влезу? (Переодевается). Вызывающий вырез, да?
ТАТЬЯНА. Не сходи с ума. Для кого стараешься?
АННА (вспыхнув). Ни для кого... для себя...

В большой комнате.

МАСЛОВ. Выпьем, пока они там возятся. Голосуем. Кто за? Кто против? Воздержавшиеся?
КАБАЧНИКОВ. Изволь, я - за. В вине греха нет.
МАСЛОВ (наполняет рюмки). Как тебе Аннушка? На твой вкус?..
КАБАЧНИКОВ. Аппетитная дамочка. Мягкая... Желание вызывает...
МАСЛОВ. Что я тебе говорил?! Аня - редкостная женщина...
КАБАЧНИКОВ. И квартира большая. Удобная.
МАСЛОВ. Такие не могут не нравится.
КАБАЧНИКОВ. За дам!
МАСЛОВ. Алаверды... (Пьют). Но, предупреждаю по-дружески, не мягкая. То есть - не глина. Знает себе цену. Планку высоко держит... (Заметно хмелеет). Как ты сказал? Кто любит женщин, тот любит жизнь?
КАБАЧНИКОВ. Ты не согласен?
МАСЛОВ. Очень ты меня удивляешь, Петрович.
КАБАЧНИКОВ. Чем же?
МАСЛОВ. С одной стороны посмотреть - ты вроде бы рационалист. О чистом воздухе печешься... Натуральные продукты тебе подавай. Все у тебя по полочкам. Всё строго отдельно, мухи - отдельно, котлеты отдельно...
КАБАЧНИКОВ. Какие мухи?
МАСЛОВ. Я образно выражаюсь... В смысле помидоры и огурцы... О душе представление имеешь... О теле... Душа отдельно от тела... Это понятно. А с другой стороны - выпить не дурак. Пиво хлещешь. Женщин любишь. Как всё это совместить? Ты человек крайностей, Петрович.
КАБАЧНИКОВ (ест). А ты не любишь?
МАСЛОВ. Женщин?
КАБАЧНИКОВ. Женщин, пиво, чистый воздух... Жизнь!
МАСЛОВ. Деньги нужны большие, чтобы все это любить.
КАБАЧНИКОВ (в сердцах). Что за народ мелкий пошел!.. Чуть чего сразу деньги, деньги... За деньги, Миша, к проституткам ходят. А я о порядочных женщинах говорю.
МАСЛОВ. К порядочным, сам видишь, тоже... (Обводит жестом стол). Без бутылки не пойдешь. Шампанское или на худой конец - красненькое... Как иначе? А ещё желательно тортик, шоколадку там... Это разве не деньги? А нарвешься на какую-нибудь... с претензиями... Ресторан ей - или до свидания... Вообще в трубу вылетишь.
КАБАЧНИКОВ. Если не знаешь женской психологии, тебе ни деньги не помогут, ни рестораны.
МАСЛОВ (скептически). Ты разбираешься в женской психологии?
КАБАЧНИКОВ. Разбираюсь. Заметь, Миша, от женщин мы очень сильно подпитываемся положительной энергией. По себе сужу. Когда у меня долго нет женщины, всякие болезни вылезают... жизненный тонус падает...
МАСЛОВ. Это понятно, что он падает... Так какая же у них психология?
КАБАЧНИКОВ. Психология у них интересная, Миша. Женщины созданы для того, чтобы ими обладали. Этим всё объясняется... Мужчина должен брать, женщина должна отдаваться.
МАСЛОВ. Притормози... Что значит - должна? Допустим, ты ей не понравился. Может такое быть?
КАБАЧНИКОВ. Может. Но это совсем другое... Когда мужчина берет женщину, она не думает, нравится он ей или нет. Так же, как не думает, нравится ли она ему... Ты что, никогда их не брал?
МАСЛОВ. В таком смысле... н-нет...
КАБАЧНИКОВ. В каком же смысле ты брал?
МАСЛОВ. Понимаешь... Это вопрос спорный... Возможно, в принципе ты прав... Но ведь люди разные. Честно говоря, лично мне нужна женщина лидер... чтобы она вела меня по жизни. Лидер... Такая, как Татьяна. Как же я буду её брать, если она сильнее по натуре? Скорее она меня, извини, берет.
КАБАЧНИКОВ. Ты, видать, в прошлой жизни в юбке ходил. Давай выпьем. За то, чтобы мужики оставались мужиками. (Пьют).
МАСЛОВ (умильно). А по мне - лучше не надо... Сильнее у Таньки характер - и пусть... (Доверительно). Слышь, Петрович, ведь Танюха в ванне меня моет...
КАБАЧНИКОВ. Как - моет?
МАСЛОВ. Полностью. (Мечтательно). Мочалкой отдраит... обмоет всего, окатит тепленькой водичкой... И в простыню... Завернет, возьмет на руки...
КАБАЧНИКОВ (недоверчиво). На руки?
МАСЛОВ. На руки. И несет в люльку...
КАБАЧНИКОВ. Куда, куда?
МАСЛОВ (улыбаясь). В люльку.
КАБАЧНИКОВ (брезгливо). Первый раз такого мужика вижу. Баба несет его в люльку... Ведет по жизни... Да куда же она тебя приведет?
МАСЛОВ. Куда хочет. Это её дело... Главное, мне хорошо.
КАБАЧНИКОВ. Как - хорошо? Сам-то ты куда хочешь?
МАСЛОВ (улыбается). Я уже давно никуда не хочу. В люльку...
КАБАЧНИКОВ. Ну, Михаил... Какие вещи ты о себе говоришь...
МАСЛОВ. Обыкновенные.
КАБАЧНИКОВ. Ты всегда таким был?
МАСЛОВ. Каким - таким?
КАБАЧНИКОВ. Это что же, вся твоя мечта? В люльку... Ни к чему другому не стремился? Ни о чем таком не мечтал, чтобы голова кружилась?
МАСЛОВ. Не помню... Наверно... Вообще-то мечтал, конечно. По-молодости... По научной стезе собирался... Не получилось... Не судьба, значит. Я и не вспоминаю об этом никогда. Не вспоминаю и не жалею. Дым!.. Мечты - это дым... Ну, вылез бы я в ученые... Что изменилось бы? Так же Татьяна мыла бы меня... И в люльку... А что ещё нужно?

В соседней комнате. Анна, переодевшись, разглядывает себя в зеркало.

ТАТЬЯНА. Черт старый, исколол своей щетиной. Дай крем...
АННА (дает крем, прихорашивается). Как я смотрюсь?
ТАТЬЯНА. Как пугало огородное. Шучу... (Неодобрительно). Анька, ты вправду что ли запала на этого охломона? Совсем тронулась умом, девушка.
АННА (обиженно). Сразу - запала... Может, прикажешь, халат напялить?
ТАТЬЯНА. Не выпендривайся. Слова сказать нельзя.
АННА. Тебе легко говорить - запала. У тебя Маслов под боком. А я каждый вечер ложусь в эту постылую постель - одна... Иной раз до утра не уснуть. Все думаю, думаю... Почему мне такая проклятая доля выпала? Может, я Бога чем-то прогневала? Тошно мне жить на белом свете... Дом - работа, работа - дом... Ну, ещё магазины, рынок... Так день за днем, год за годом...
ТАТЬЯНА. Я, скажешь, лучше живу? Все мы так...
АННА. Так да не так... Мне сорок четыре... Ни мужа, ни любовника. Сорок четыре... Жуть... Осень...
ТАТЬЯНА (смущенно). Аня, какая осень? Твое бабье лето еще впереди. Вот увидишь, всё будет хорошо. У тебя Женька есть...
АННА. Не успокаивай. Ничего не будет. Женька замуж усвистит, совсем закукую. Вешалку вон прибить - и то некому. (Всхлипывает).
ТАТЬЯНА. Аннушка, Ань... ну, прости меня, идиотину...
АННА. Нервы... (Жалко улыбаясь). Слушай, а пятнадцать лет не такая уж большая разница... (Смотрит в зеркало). Нос покраснел... ужас... Глупая я, да?
ТАТЬЯНА. Хватит тебе себя изводить! Пойдем, у нас там портвешок заскучал.
АННА (улыбается через силу). Постой, хоть нос попудрю.

В большой комнате Кабачников и Маслов.

КАБАЧНИКОВ (горячится). Мишка, ты же прозябаешь!.. Нельзя жить без мечты!
МАСЛОВ (отрешенно). Хотел наукой заниматься. Даже кандидатский минимум сдал...

Входят Татьяна и Анна.

ТАТЬЯНА. Вот и мы! Полюбуйтесь... (Пропускает вперед Анну). Чем не фотомодель? Хоть сейчас на обложку журнала.
МАСЛОВ. Какая герла... Где мои семнадцать лет...
КАБАЧНИКОВ (похотливо). О-о, Анютины глазки... Вот это, я понимаю, женщина...
АННА (польщена, но старается быть сдержанной). Ничего сверхъестественного... Обычное платье... Ему сто лет в обед...
ТАТЬЯНА. Хватит пялиться. Мы желаем танцевать. Маслов, организуй музыку. Петрович... (Кивает в сторону Анны). Приглашай!
КАБАЧНИКОВ. Я по-теперешнему не мастак.
ТАТЬЯНА. Как получится. Хочется побеситься... Миша, ты заснул?
МАСЛОВ (погружен в себя). По научной линии намеревался... Способности были... Теперь, пожалуй, докторскую защитил бы...
ТАТЬЯНА. Мишка, ну и свинтус ты! Надрался? Встряхнись... Не порть вечер... Аннушка, поставь медленный танец.

Анна включает магнитофон. Татьяна подхватывает Маслова.

КАБАЧНИКОВ (подходит к Анне). Ух, Анютины глазки! С такой дамой танцевать страшно...
ТАТЬЯНА (танцует с мужем). Петрович, ты обулся бы...
АННА (смеётся) Пусть танцует, как ему нравится.
КАБАЧНИКОВ (крепко стискивает Анну). Наступишь на ногу - не беда. Боль бывает приятна. (Кружит Анну, не слушая мелодии).
АННА (хохочет). Петрович, это же не вальс.
КАБАЧНИКОВ. Без разницы. (Целует Анну в шею).
АННА. Петрович, Петрович... Не торопись... Ты переходишь границы.
КАБАЧНИКОВ. К чертям границы! У, Анютины глазки...
АННА. Успокойся, Петрович. Давай лучше я тебя поведу.
КАБАЧНИКОВ (смеётся). В люльку?
АННА (хмурится). Что?
КАБАЧНИКОВ. Разговор был с Мишей... Татьяна, говорит, ведет его по жизни. Накупает в ванне, в простыню - и в люльку...
АННА. А-а, Маслов любит этим похвастать. Скажу тебе по секрету, он у Татьяны под каблуком... Впрочем, их обоих это устраивает.
ТАТЬЯНА. О чем вы шушукаетесь? Что нас устраивает?
АННА. Я говорю Петровичу, ты и Михаил идеальная пара.
ТАТЬЯНА (задорно). А то нет...
МАСЛОВ (сумрачно). Мечтал наукой заниматься... А теперь уже не мечтаю... (Прерывает танец, возвращается к столу, наполняет рюмку, пьёт). Скука и пошлятина...
ТАТЬЯНА. Миша, что с тобой?
КАБАЧНИКОВ (кружит Анну). Женщины должны любить сильных мужчин… (Не меняя интонации). Кран у тебя в ванне течет.
АННА (сбита с толку). Кран?
КАБАЧНИКОВ. Ты мне на ногу наступила... Со старыми кранами сплошная морока. Напомни мне, я потом исправлю.
АННА. Спасибо. (Звонит телефон. Анна берёт трубку). Да? (Слушает). Выпейте снотворное... Есть... Я вам принесу... (Кладет трубку).
КАБАЧНИКОВ (ревниво). Кто звонил?
АННА. Соседка... (Роется в аптечке). Снотворное попросила. Я скоро вернусь. (Уходит).
МАСЛОВ. Как же это получилось, Тань?
ТАТЬЯНА. Что получилось?
МАСЛОВ. Почему я по научной линии у тебя не пошёл?
ТАТЬЯНА. Очень просто. Квартиру нужно было сначала заработать. Потом уж наукой заниматься.
МАСЛОВ. Верно. Понял, Петрович? Вопрос стоял ребром: сначала квартира, потом наука.
КАБАЧНИКОВ. Потом... Потом - суп с котом. Ничего не бывает потом, если откладывать. (Татьяне). Пойдешь танцевать, заноза?
ТАТЬЯНА. Пригласи, может, пойду.
КАБАЧНИКОВ (церемонно). Многоуважаемая дама, позвольте пригласить на танец.

Татьяна нарочито манерно идет танцевать. Кабачников стискивает её так же крепко, как минуту назад Анну.

ТАТЬЯНА. Умерь пыл, Петрович. В деревне ты, видать, был первый хахаль.
КАБАЧНИКОВ. Девки не обижались. Я и в городе не из последних.
ТАТЬЯНА. Скажи, пожалуйста... Скромностью мы не страдаем, да?
КАБАЧНИКОВ. Скромными пусть бездари будут. Так один зэк говорил. По крайней мере я не из тех, кого носят в люльку. Сам отнесу, если захочу.
ТАТЬЯНА. Мишка уже брякнул... Ничего на языке не держится...
КАБАЧНИКОВ. Нравишься ты мне, заноза... А другой расклад не пробовала? Чтобы мужчина был лидером? Мужчина должен вести, а не наоборот.
ТАТЬЯНА. Такие мне не попадались.
КАБАЧНИКОВ. А если попадется? Договоримся? (Скользит рукой по бедру Татьяны, пытается её поцеловать).
ТАТЬЯНА. Если попадется... особенно под горячую руку... схлопочет по гнусной физиономии. Убери лапы, старая образина!
КАБАЧНИКОВ. Ну-ну... Пошутил же... Ты любишь пошутить - и я люблю...

Татьяна подходит к столу. Возвращается Анна.

АННА. Бабулька соседская ложится ни свет, ни заря, а без снотворного заснуть не может... Почему мы не танцуем?
ТАТЬЯНА. Пятки у кавалеров грязные. Пусть сначала ноги помоют.
МАСЛОВ (опьянев). А мог выбрать науку... Но тогда квартиры  не было бы...
КАБАЧНИКОВ (зло смотрит на Татьяну). Ничего ты не мог выбрать!
МАСЛОВ (упрямо). Но я же выбрал!
КАБАЧНИКОВ. Что ты выбрал?
МАСЛОВ (путаясь). Квартиру... то есть судьбу... А могла бы выйти другая судьба, выбери я науку.
КАБАЧНИКОВ. Судьбу не выбирают. Она такая, какая есть.
АННА. Я верю в судьбу.
МАСЛОВ. Как это ты говоришь, Петрович, что судьбу не выбирают? А свобода выбора?
КАБАЧНИКОВ. Вам же сказано... Всем дана своя судьба. От рождения. Одна - единственная. Другой быть не может. И никакого выбора не существует. Все это сказки про разные там свободы... выбор...
МАСЛОВ. Почему?
КАБАЧНИКОВ. Миша, я отвечу, но больше никогда не задавай мне таких вопросов. Ты не первоклассник почемучка. Мозгами раскинь. Все-таки в учёные метил. А ответ такой. Нет свободы выбора, а есть только судьба, потому что человек - биологический робот. Самовоспроизводящийся, самоуничтожающийся биологический робот. Судьба - это программа. Все мы запрограммированы раз и навсегда. У каждого - своя программа...

Пауза.

МАСЛОВ (недоверчиво). Ну, Петрович, ты хватил... Надо же такое брякнуть...
КАБАЧНИКОВ. Это не я придумал. Зэк один. Умнейший был мужик. Настоящий гений.
ТАТЬЯНА. Что это у тебя всё зэки да зэки, Петрович? Откуда ты их столько знаешь? Часом не сидел с этим гением?
КАБАЧНИКОВ. Гений сидел. А я стоял. На страже социалистического правопорядка. В колониях строгого режима. (Хохочет. Маслов невольно отшатывается от Кабачникова).
МАСЛОВ. Так ты...
КАБАЧНИКОВ. Чего шарахаешься?
МАСЛОВ (растерянно). Ты... там... работал?..
КАБАЧНИКОВ (грубо). Я служил! И моя служба была ничуть не хуже твоей работы. Это теперь все умники... Все с режимом боролись. Ты боролся?
МАСЛОВ. Н-нет... Иногда... на кухне... за бутылкой... покритикуешь... (Трезвеет). А так - нет. Врать не буду. Не боролся.
КАБАЧНИКОВ. Кухонные революционеры, едрёна мать. Встречаю тут одного… Два срока отмотал… Писатель… Диссидент знаменитый. Западные голоса из-за бугра все уши о нем прожужжали. Честно говоря, далеко не дурак мужик. Умных людей я всегда уважал, кто бы они ни были. У умного незазорно поучиться, хоть он тебе и враг.
МАСЛОВ (нетерпеливо). И что же этот диссидент?
КАБАЧНИКОВ. А что диссидент? Никому теперь не нужен. Как все вы. Гол, как сокол. Буквально нищий. Я его по сто грамм пригласил выпить. За мой счет. Он зла на меня не держит. Я к нему нормально относился… Зашли в гадюшник. Выпили. Спрашиваю, ну, получил свою хренову демократию? Ты этого хотел? Нет, говорит, Петрович, не хотел. Такого беспредела, говорит, я в кошмарных снах не видел. Вот так. А кто к беспределу привел? Борцы… За что боролись, на то и напоролись. Писатель… запел теперь. Стыдно, говорит, мне… И моя вина в этом беспределе. А мне стыдиться нечего. Я честно служил! Ты в партии был, Михаил?
МАСЛОВ. Был.
КАБАЧНИКОВ. Ну, вот... Все мы одним миром мазаны. Я же от тебя не шарахаюсь.
ТАТЬЯНА. Затеяли какой-то никчемный разговор. Только аппетит портите...
АННА. Служба у тебя, Петрович, была - не позавидуешь.
КАБАЧНИКОВ (оживленно). Наоборот! Я доволен... В зоне тогда столько умных людей держали... Где бы я ещё таких встретил? Считай, мне крупно повезло. Я там во многих вопросах поднаторел… Ни в каких университетах этому не научат... А моего теперешнего шефа взять... Тоже - судьба! Был вор в законе, сейчас президент крупнейшего концерна. Депутаты из его рук едят.
МАСЛОВ. Только в нашем государстве такое возможно... У власти воры и аферисты... А честные люди, как всегда, в загоне.
АННА. Цирк, а не страна. Воры сидели, ученые сидели.
КАБАЧНИКОВ. В России, Анютины глазки, воров и ученых в первую очередь сажать нужно. Он них все беды.
ТАТЬЯНА. Приехали... Совсем ты зарапортовался, Петрович. Гения твоего тоже нужно было сажать? Биороботного?
КАБАЧНИКОВ. Гениев вообще нужно держать в одиночках. За семью запорами. Охранять денно и нощно с собаками. А работать – им без разницы где...
АННА. Действительно, нас куда-то не в ту степь понесло. Давайте лучше есть горячее. (Выходит на кухню).
ТАТЬЯНА. Дикость какая-то... Чем тебе гений не угодил?
КАБАЧНИКОВ. Мне - угодил. Обществу не угодил. Он и сам это прекрасно понимал. Бывало, начнет разглагольствовать - заслушаешься. Все мозги перевернет. Общество, говорит, как правило, не то, что не готово к восприятию гениальной идеи, сама, говорит, гениальная идея вредна для общества и даже опасна. Допустим, говорит, часть людей уверовала, что человек - биоробот. Что произойдет?
МАСЛОВ. Тяжелый вопрос. Большая философия... Выпить нужно...
ТАТЬЯНА. Сиди, философ. (Кабачникову). Что же произойдет?
КАБАЧНИКОВ. Это, считай, новая религия... Начнется невообразимый хаос... Снова вражда между людьми. Христос, говорит, со своим христианством - вражду посеял... Так и тут будет. Всякая, говорит, гениальная идея - разрушительна. Вот теперь, говорит, и ответь мне, старший лейтенант Кабачников...
МАСЛОВ. Ты старший лейтенант?
КАБАЧНИКОВ (гордо). Я до капитана дослужился. А тогда был еще старлеем. Ответь, говорит, старший лейтенант, правильно сделали, что посадили меня за мои идеи? Правильно, говорю, Александр Александрович, моя бы воля - расстрелять вас и баста! Смеется. Верно, говорит, рассуждаешь. Ты, говорит, самую высокую цену дал за мою голову.
ТАТЬЯНА. Шиза ты, старший лейтенант! Нашел чем хвалиться...

Выходит на кухню.

КАБАЧНИКОВ (посмеивается, ей вслед). Ух, заноза! Люблю таких...
МАСЛОВ. У неё дед сидел. При Сталине...

На кухне.

ТАТЬЯНА (помогает Анне). У этого Петровича крыша поехала...
АННА. А мне интересно слушать... Он далеко не прост. Сразу видно, человек с убеждениями.
ТАТЬЯНА. Ну да... Всех бы он пересажал, перестрелял... Стрелок...
АННА. Другие мужики, посмотришь, только водку способны хлестать...
ТАТЬЯНА (обиженно). По мне - пусть Маслов лучше водку хлещет, чем людей гнобить.

Анна и Татьяна возвращаются в большую комнату.

АННА (Кабачникову, неуверенно). Жаркое... Мясо с картошкой... Не отдельно...
КАБАЧНИКОВ. Ставь сюда. Все равно скоро организм чистить. Я два раза в год провожу полную чистку организма от шлаков. Потом научу.
МАСЛОВ. Биоробот Миша Маслов желает выпить. (Берет рюмку).
ТАТЬЯНА. Нетушки. (Отбирает рюмку). Биоробот отдельно, Маслов отдельно. Пусть биоробот пьёт. Мише Маслову хватит.
АННА (Кабачникову). Мясо не пригорело?
КАБАЧНИКОВ (ест). Лучку и чесночку пожалела. Зелени надо побольше. Потом я научу тебя правильно мясо тушить.
МАСЛОВ. Биоробот Маслов предлагает выпить. Кто за, кто против, воздержавшиеся есть?
КАБАЧНИКОВ. Под жаркое - святое дело.
АННА. По чуть-чуть, Таня? (Татьяна прикрывает рюмку ладонью).
КАБАЧНИКОВ. Выпей, заноза. В компания не принято отказываться.

Татьяна переливает водку в свою рюмку из рюмки Маслова.

МАСЛОВ (хватает рюмку, разглядывает). Пожалела... Подумаешь, добро... Ну, за нас, биороботов!
ТАТЬЯНА. Подхватил глупость. Теперь весь язык обмусолит.
АННА. А где сейчас тот гений, Петрович?
КАБАЧНИКОВ. Как где? Помер. В психушке. Решили его идею дискредитировать, мол, сумасшедший. И упекли в психушку, как полагается...
ТАТЬЯНА. Слушать тебя противно.
КАБАЧНИКОВ (сурово). Всё правильно, так надо было. (Сокрушенно). А ведь я держал в руках его рукопись. Жаль, уплыла она от меня. Когда-нибудь всплывет. Вот тогда и начнется...
АННА. Что же в ней такого понаписано, что твоего гения так боялись?
КАБАЧНИКОВ. Много чего... Например, о убийцах. Скажите на милость, кто-нибудь по своей воле захочет убивать? Ни за какие коврижки! А он - биоробот, запрограммирован... Вот и убивает. Неужели не ясно? Сколько таких фактов? В глаза лезут, нельзя не увидеть. А мы, как слепые. И мозгами ленимся шевелить. А вот - вообще яснее ясного. Сын сапожника, недоучка, маленький, рябой, никаких выдающихся способностей, черт знает откуда... по-русски едва лопочет... И вдруг - великий вождь! Отец народов! Что это? Парадокс? Загадка природы? Чудо? Что хотите говорите... Только мог ли бы он сам по себе достигнуть таких высот? Ни за что на свете! А запрограммирован - и пожалуйста – генералиссимус! Или Мишу возьмем...
МАСЛОВ. Возьмём.
КАБАЧНИКОВ. Рос в тепличных, можно сказать, условиях. Образование получил, диплом... А учёным не стал. Хотел, но не стал. А какой-то лапотник из дыры, где Макар телят не пас, из самого что ни есть дикого северного захолустья - гений! Пешком идет в Москву! Зимой! Из такой глухомани! Где эта глухомань находится - никто и знать не знает... Для чего идет? Что его гонит? Это же блажь кромешная! Нет - идет! И становится величайшим учёным! Он что - лучше нашего Миши был? Кстати, тоже Миша... Но наш Миша - вот он... сидит с нами и пьёт водку. А лапотник — Михайло Васильевич, прославился на весь мир и Россию прославил! Гордость нации! Улавливаете мысль? Не должно было этого быть? Но было! Вопрос - почему? Ответ: потому что в лапотника - биоробота - была заложена такая программа. А наш Миша так и останется Мишей. Чувствуешь, Маслов, как судьба выкомаривает? В лицо людям смеётся...
МАСЛОВ. Я это всегда подозревал. (Мрачно). На что же запрограммирован биоробот Маслов?
КАБАЧНИКОВ (жестко). Запрограммирован скрючиться под каблуком у жены. А жена твоя запрограммирована носить тебя в простыне в люльку. Ты и сам это знаешь.
АННА. А как я запрограммирована?
КАБАЧНИКОВ. Ух, Анютины глазки! Твоя судьба - нравиться одному настоящему мужчине.
АННА (кокетливо). Только бы его встретить, настоящего.
КАБАЧНИКОВ (игриво). Считай, встретила...

Маслов шумно вскакивает, на столе падают бутылки.

МАСЛОВ (побагровев). Врешь! Я тебе не верю! Врешь ты все! Не слушайте его! Не верьте ему! Не верьте! Слышишь ты, надзиратель гениальных зэков... Я тебе не верю! Слышал звон, да? Не верю! Не биоробот я! Не биоробот...
ТАТЬЯНА. Миша, Миша... Успокойся... (Кабачникову). Дрянной у тебя язык, Петрович... (Маслову). Успокойся, Миша...
МАСЛОВ. Не биоробот! Отстань! Не хочу... Врешь, Петрович! Я мог стать ученым! Не верю я тебе...

Татьяна и Анна удерживают Маслова.

КАБАЧНИКОВ (зычно). Мишка! Не бузи!

Входят Женя и Александр. В суете на них не обращают внимания.

КАБАЧНИКОВ Чего ерепенишься?! Какая тебе разница? Ну и биоробот... Не вешаться же теперь из-за этого...
МАСЛОВ (кричит). Не желаю! Не-ет... Не биоробот!
ТАТЬЯНА (Кабачникову). Отвяжись от человека... Прицепился... (Мужу). Миша, не переживай, глупенький мой...
МАСЛОВ. Я - человек! Не верьте ему... Тогда уж лучше от обезьяны... Только не биоробот!.. (Рвет ворот рубахи). Не могу... Тань, налей!
ТАТЬЯНА. Наплюй... Дался тебе этот биоробот...
МАСЛОВ. Как - наплюй? Это же, выходит, игрушка заводная в чужих руках. Поиграли - и выбросили на помойку. Плесни... (Тянется к ней с рюмкой).
ТАТЬЯНА (наливает). Ну, выпей... Может, и вправду полегчает.
КАБАЧНИКОВ. Не пей, дурачок, козленочком станешь.
МАСЛОВ (пьёт, замечает Женю и Александра). А-а... Ещё два биоробота! Разувайтесь! Избавьтесь от дурной энергии... (Жене). Как ты запрограммирована?
ЖЕНЯ. Дядя Миша, дядя Миша... Крестный... Это я, Женя... Не узнал?
МАСЛОВ. Ты - биоробот.
КАБАЧНИКОВ (Анне). Рассчитываешь в приятной компании приятно провести время... Отвлечься от праведных трудов... Так нет же, какой-нибудь слюнтяй обязательно все карты спутает. Ты вот что, отправь-ка их восвояси... Домой... А мы посидим вдвоем... По душам...
ТАТЬЯНА (Маслову). Больше не дам водку лопать. Выпей лучше креп¬кого чаю.
МАСЛОВ (Александру). Какой нескладный биоробот... Фитиль...
ЖЕНЯ. Мама, что с ним?
АННА. Выпил лишнего. Совсем человеческий облик потерял.
ЖЕНЯ. Я его всяким видела, но таким вижу первый раз. (Показывает на Кабачникова). Кто это?
АННА. Мишин знакомый... Иван Петрович...
ЖЕНЯ. Почему он босиком?
МАСЛОВ (куражится). Потому, что мухи отдельно, котлеты отдельно.. Помидоры отдельно от картошки... Женщины созданы, чтобы отдаваться... Ученые, чтобы в тюрьмах сидеть... А все мы - без исключения - биороботы. Так один зэк придумал...
АННА. Понесло балаболку по пням, по кочкам. Таня, вам лучше домой пойти.
ТАТЬЯНА. Ты нас гонишь?
АННА. Никто вас не гонит. Но он же теперь никому покоя не даст.
МАСЛОВ. В люльку? Не хочу... (Жене). Весь гвоздь в программе... В училки намылилась? А если тебя запрограммировали в проститутки? А? Никакие дипломы не помогут, хоть десять институтов окончи. Написано у тебя на роду в проститутки - значит, в проститутки. И никак иначе! (Показывает на Кабачникова). Надзирателя спроси. Он всё у зэков выпытал.
АННА (Татьяне). Веди его домой. Пусть проспится.
ТАТЬЯНА. Куда я с таким?
МАСЛОВ (сник). А вдруг они правы?.. Петрович со своими зэками... Обидно... Очень мне обидно...
КАБАЧНИКОВ. Ступай, Миша, ступай. Завтра потолкуем... На свежую голову.
МАСЛОВ. Как биоробот с биороботом?
АННА (Татьяне). Полюбуйся на него. Он сегодня просто невыносим. Уводи его…
ТАТЬЯНА. Маслов, нас выгоняют! (Татьяне). Ну, спасибо! За всё хорошее, что мы для тебя сделали, ты платишь черной неблагодарностью... Пошли, Михаил! Мы, оказывается, здесь лишние...
МАСЛОВ (артачится). Программа дает сбой... Как биоробот, я должен подчиниться... Но как человек, имеющий право на свободу выбора, я остаюсь... Выпьем... На посошок...
КАБАЧНИКОВ. Нет у тебя выбора.

Толкает Маслова к выходу, тот упирается, падает, возникает возня. Кабачников волокет его по полу в прихожую .

ЖЕНЯ. Какой он грубый! Мама, скажи, ему, чтобы не смел так обращаться с крёстным.
АННА. Не вмешивайся.
АЛЕКСАНДР (Кабачникову). Отпустите его... (Протискивается между Масловы и Петровичем). Он вам не тряпка. Чего вы по полу его мызгаете?
КАБАЧНИКОВ (забывшись, отрывисто). Стоять! Лицом к стене! Руки за голову! Руки, я сказал! (Замахивается). Ты кто? Фамилия, имя, клички? Отвечать сразу! Не думать!
АЛЕКСАНДР (с расстановкой). Он не тряпка... Отпустите...
КАБАЧНИКОВ (опомнившись). Именно... именно тряпка. (Нехотя отпускает Маслова). Половая тряпка... Назюзюнился... Нечего таких жалеть.
ЖЕНЯ (отряхивает Маслова. Кабачникову). Как вам не стыдно?! Крестный добрый... А вы - грубый...
АЛЕКСАНДР. Дядя Миша, взбодрись! Возьми себя в руки... Можешь идти?
ЖЕНЯ (решительно). Никуда я его не пущу... Мама, мы его не пустим. Пусть ложится спать...
АЛЕКСАНДР. Держись за меня, дядя Миша.
МАСЛОВ (слезливо). Сашка - ты не робот! В тебе сострадание есть. Уже человек... Ценю... Не забуду... Женя, крестница... Чистая душа... Я на тебя наехал... Прости безмозглого... Дай я тебя поцелую, моя ласточка... (Целует). И ты не робот... (Покачнувшись, хватается за вешалку, обрывает её). А, дьявольщина... Вешалка тоже входит в программу?
ТАТЬЯНА. Олух царя небесного! Не позорь меня...
МАСЛОВ (порывается приладить вешалку). А, черт...
АННА. Оставь, ради всего святого... (Отбирает вешалку). Ну, иди же ты, пока ещё чего-нибудь не сломал...
КАБАЧНИКОВ. Мишка, не испытывай моего терпения! С лестницы спущу!
ТАТЬЯНА (Анне). Называется лучшая подруга... Эгоистка! Всегда ты была такой... Неискренняя! Завистливая! Вот когда из тебя поперло... Меня променяла на этого... Тьфу!.. (Плюёт Анне под ноги).
ЖЕНЯ. Тетя Таня! Тетя Таня! Не ссорьтесь, умоляю... Останьтесь…
ТАТЬЯНА. Нет, Женя! Против тебя я ничего не имею. Ты приходи к нам... А её... (Анне). Знать тебя не желаю!.. Маслов, домой!

Уводит Маслова, хлопнув дверью. Пауза.

АННА (расстроена). Некрасиво получилось. Прикорнул бы Миша на диване...
КАБАЧНИКОВ. Пусть проветрится, если пить не научился. Молоток и гвозди давай.
АННА (рассеянно). Что?
КАБАЧНИКОВ. Молоток... гвозди... Вешалку прибить надо.
ЖЕНЯ (Анне). Ты очень плохо поступила, мама... Крестный в таком состоянии... Мне стыдно за тебя... А если его в милицию заберут?
КАБАЧНИКОВ. Негоже с матерью так разговаривать, егоза.
ЖЕНЯ. По какому праву вы во все встреваете? У нас семейный разговор.
АННА. Женя, что за тон?
КАБАЧНИКОВ (Жене). Ты сначала дружка своего накорми. У него в животе оркестр трубит.
АЛЕКСАНДР. Это мои проблемы.
КАБАЧНИКОВ (насмешливо). Какие вы оба ершистые... (Анне). Где инструменты? (Александру). Чего в позу-то встал? Молод ты ещё - щеки надувать.
АЛЕКСАНДР. Какой есть… А ноги о человека зачем вытирать?
КАБАЧНИКОВ. Вытирают о тех, кто это позволяет. Ты позволишь - и о тебя вытрут.
АЛЕКСАНДР. Не позволю.

Анна приносит коробку с инструментами. Кабачников протягивает Александру молоток.

КАБАЧНИКОВ. На-ка... Лучше вешалку приколоти, чем со мной перебрёхиваться.
АЛЕКСАНДР. Пожалуйста... (Неумело возится с вешалкой, смущен).
КАБАЧНИКОВ. Дай сюда. (Отбирает молоток, прибивает вешалку). Я и толкую - вытирают о тех, кто позволяет. А ты говоришь, не позволю. Неумеха... (Проверяет, как держится вешалка). Теперь только со стеной оторвешь.
АННА (сияет). Спасибо, Петрович. Как ты ловко... Столько лет с этой вешалкой мучилась. (Пробует, как держится). Действительно, только со стеной.
КАБАЧНИКОВ (Александру). Учись, пригодится... Работу обмыть полагается. Пойдем...

Возвращаются в большую комнату.

КАБАЧНИКОВ (Анне, указывает на Александра). Он на ночь останется?
АННА. Что ты!? Саша никогда у нас не ночует. Поедят и я их гулять выставлю.
ЖЕНЯ (уставилась на Анну). Мама...
АННА (невольно одергивает платье). Да?..
ЖЕНЯ. Это платье... А я смотрю на тебя и не пойму... Что-то, думаю, сегодня в тебе не так...
АННА (раздраженно). Платье, как платье... Я его тысячу раз надевала... Что в нем такого?..
ЖЕНЯ. Ничего. Хоть на тусовку прямиком. (Кабачникову). Вам нравится мамино платье?
АННА. Женя...
КАБАЧНИКОВ. Я не разбираюсь... Она сама мне нравится. И без платья... (Анне). Дочь у тебя - красавица! Прямо принцесса... Теперь я представляю, какой ты была в молодости... Ух, обе вы Анютины глазки.
ЖЕНЯ (хмуро). С сахаром я кофе пью. Но мне достаточно одной ложки. (Александру). Ешь, Саша, ешь... Тебе соль не нужна?
АННА (фальшиво). А... а Саша у нас учится в аспирантуре. Историк. Будет диссертацию защищать... о Сципионе Африканском...
КАБАЧНИКОВ (небрежно). Зачем тебе Африка?
АЛЕКСАНДР (с набитым ртом). Это не Африка, это Древний Рим.
КАБАЧНИКОВ. А Древний Рим на кой ляд сдался?
АЛЕКСАНДР. Мне интересно. Сципион - поразительная личность.
КАБАЧНИКОВ. Пустое занятие. Твой Сципион тебя не прокормит.
АЛЕКСАНДР. К науке не подходят с такой меркой: прокормит - не прокормит.
КАБАЧНИКОВ. Хлебнешь нищеты - посмотрю я на твои мерки. (Морщится). Как ты ешь?..
АЛЕКСАНДР. Как?
КАБАЧНИКОВ. Неправильно. Заглатываешь, не прожевав.
АЛЕКСАНДР (усмехается). Сами же сказали, что я голоден.
КАБАЧНИКОВ. Верно, настоящие историки всегда были голодные. Выпьешь?
АЛЕКСАНДР. Не пью. Почему это историки всегда голодные?
КАБАЧНИКОВ. Я сказал - настоящие... Всегда!
АЛЕКСАНДР. А вы знали настоящих?
КАБАЧНИКОВ. Э-э, брат, я такого знал... Под подписку о неразглашении... Был у меня один зэк. Гений...
ЖЕНЯ. Зэк?
КАБАЧНИКОВ. Заключенный.
АЛЕКСАНДР. Гений в заключении?
КАБАЧНИКОВ. А где же, по-твоему, ему ещё быть?
АЛЕКСАНДР. Не понял... Он сидел, что ли?
КАБАЧНИКОВ. Нет, висел... Что в заключения делают? Конечно, сидел.
ЖЕНЯ. А вы? Тоже сидели?
АННА. Евгения, не прилично задавать такие вопросы.
КАБАЧНИКОВ. Пусть спрашивают. Это же история. Да ещё какая! Покруче Древнего Рима. (Жене, Александру). Сидел он. А я стоял. На охране социалистического правопорядка. (Хохочет).
АЛЕКСАНДР (отшатнувшись). Вы... из тех? Я почему-то так и подумал.
КАБАЧНИКОВ (насмешливо). Хорош историк... Что ты подумал? Для историка не должно быть тех, этих... наших, ваших... Сам ты из каких? Из древних римлян?
АЛЕКСАНДР (смущен). Да нет... я так...
АННА (нервничая). Надо Татьяне позвонить... Как они доехали...
КАБАЧНИКОВ. Сама позвонит. Много чести.
ЖЕНЯ. Я позвоню. (С телефоном идет в свою комнату. Разговаривает).
АЛЕКСАНДР. С чего вы решили, что ваш историк гений?
КАБАЧНИКОВ. А как же? Если бы не гений, не загнали бы к черту на утыкан за колючую проволоку. Не сгноили бы заживо.
АЛЕКСАНДР. Неотразимая логика.
ЖЕНЯ (выглядывает из комнаты). Мама, можно тебя...

Анна выходит, переговаривается с Женей.

КАБАЧНИКОВ. Накаркал, гад, что Союз развалится. У него метод был разработан... Социально-исторический анализ и прогнозирование. Вот бы тебе его освоить... Миллионы начал бы загребать. У этого историка все предсказания сбывались день в день. Мы специально их вместе свели, историка и генетика биороботного. Прослушивали, записывали - чуть с ума не посходили. А они, помню, радуются, как дети. Генетик на шею историку бросается, ваш метод, вопит, только подтверждает мою теорию о биороботах...
АЛЕКСАНДР. Что-то много гениев в заключении было...
КАБАЧНИКОВ. Раньше знали, кого надо сажать. А ты говоришь, Древний Рим…
АЛЕКСАНДР. Интересные вещи вы рассказываете. Биоробот… Это та же идея о Боге… О Создателе… Только переиначенная.
КАБАЧНИКОВ. О каком Боге? Которого евреи выдумали?
АЛЕКСАНДР. Почему евреи? Бог живет в сознании каждого народа.
КАБАЧНИКОВ. Бога нет.
АЛЕКСАНДР. Как нет? А ваш биоробот? Кто его создал? Зэк?
КАБАЧНИКОВ. Мировое Бесконечное создало. Космос... Это побольше, чем Бог.
АЛЕКСАНДР. Побольше? Значит, все-таки Бог, но побольше.
КАБАЧНИКОВ. Нет Бога.
АЛЕКСАНДР. Тогда получается неузязочка. Если ваше Мировое Бесконечное не Бог, выходит, биороботу... человеку... всё позволено?
КАБАЧНИКОВ. Ты о чём?
АЛЕКСАНДР. Достоевский сказал - если Бога нет, значит, всё позволено. Если ваше Мировое Бесконечное не Бог, значит, биороботу позволено всё. А ещё Достоевский сказал...
КАБАЧНИКОВ (перебивает). Чего ты мне тычешь в нос своим Достоевским?! У меня в колонии такие Достоевские были... Достоевский ему сказал... Ты слушай, что я тебе скажу! Потому и позволено всё, что мы созданы Мировым Бесконечным!
АЛЕКСАНДР. Тогда это ваше Мировое Бесконечное аморально. Если позволено всё...
КАБАЧНИКОВ. Мораль... Её выдумали люди. Из страха... У Космоса не может быть морали. Ты создан без морали и уйдешь в мир иной без всякой морали... Нужна она тебе? Позволено всё! По заданной тебе программе.
АЛЕКСАНДР. А как же заповеди? Не убей... Даже только для одной этой заповеди должен существовать Бог...
КАБАЧНИКОВ. Чушь? Не убей, говоришь? Бог заповедовал?.. А сам-то он что делал, ког¬да брат убивал брата? Сына отправил на распятие... Дрых он в это время, что ли? Не убей, да? Сыноубийца ваш выдуманный Бог! Ты историк, лучше меня должен знать.
АЛЕКСАНДР. Сколько же в вас яду...

Входит Анна, за ней Женя.

АННА. Я никогда не говорила, а самой тебе пока трудно разобраться - теперь скажу... У Татьяны скверный характер. Иногда просто нетерпимый. Она очень себе на уме...
ЖЕНЯ. Вот как? А по-моему, она вся, как на ладони. Разве не твои слова, что ближе неё у нас никого нет?
АННА. Об этом после поговорим. (Кабачникову). Все в порядке. Масловы уже домой добрались.
АЛЕКСАНДР (Жене). Занятный разговор у нас получился. Не ожидал... О зэках - вообще для меня открытие.
КАБАЧНИКОВ. Покумекай своими извилинами на досуге, древний римлянин. Посмотрим, как твоя голова варит.
ЖЕНЯ (Александру). Анекдот про говорящего попугая знаешь? Сейчас расскажу... (В пространство). Зэки, видно, в самом деле незаурядные были. Послушать бы их самих... (Кабачникову). А у вас свое за душой есть? Не выбитое из зэков? Что-нибудь умное скажите нам... Из самых глубин... Сокровенное...
АННА (возмущенно). Евгения! Что ты себе позволяешь?! Не смей так разговаривать!
КАБАЧНИКОВ. Она точь-в-точь моя бывшая учительница. Бывало, начнёт прикалываться, не поймешь - в шутку или всерьёз.
ЖЕНЯ. Всерьез.
АННА. Что за вечер такой! Сплошное наказание! То Михаил фортели выкидывал. Теперь ты... Ступайте-ка лучше погулять. Мы хоть отдохнем спокойно.
ЖЕНЯ. Очень мило! Просто здорово! Сначала ты крестного вытурила, теперь нам велишь выметаться…
АННА. Женя, прошу тебя, не трепи мне нервы.
АЛЕКСАНДР (торопливо делает бутерброды, встает). Пойдем, малыш, прошвырнемся... До свидания, Анна Васильевна.
ЖЕНЯ (Кабачникову). До свидания, говорящий биоробот. Про попугая я после расскажу.
АННА. Немедленно извинись!
ЖЕНЯ (с издевкой). Не знаю, за что, но все равно... Извини, мама.

Уходят.

КАБАЧНИКОВ (смотрит Жене вслед). Резвая...
АННА. Какая муха их сегодня всех укусила? Не обижайся на Женьку, Петрович. У неё ветер ещё в голове. Иногда она так меня раздражает.
КАБАЧНИКОВ. Перемелется - мука будет. Ершистые - это хорошо. Потом пройдет... Жизнь обломает, подгонит под общий трафарет. Станут серыми, скучными... (Взрывается). А мы никогда такими не будем! Да, Анютины глазки?! (Треплет щеку Анны).
АННА (прижимается к его руке). Какая горячая ладонь. Прямо огнем горит.
КАБАЧНИКОВ. Я весь такой! Вот увидишь!
АННА. У тебя дети есть, Петрович?
КАБАЧНИКОВ (нехотя). Сын где-то болтается... Чужие мы с ним... Мне всегда везло, Анютины глазки. Один раз только не повезло – с женой. Отец у нее был не хухры-мухры - замполит в колонии. Казалось бы, одних мы кровей... А вот поди ж ты... Жене моя работа была - нож острый. В семье не без урода - это верно... И сына, видишь ли, не так я воспитывал, Не по её... Короче, забрала и уехала... Поначалу мучился я страшно. Сын - это как последняя надежда... Думал, что я не доделаю, он довершит. Сущий самообман... Вернуть пытался... Пустые хлопоты - ничего не вышло. Тогда я вырвал их из своего сердца...

Пауза.

АННА. У всех, поглядеть, одно и то же... Только страдания.
КАБАЧНИКОВ. Нет, это судьба. А раз судьба, то и страдать нечего.
АННА. Грустное у нас получилось знакомство.
КАБАЧНИКОВ. Чего же? (Подсаживается вплотную). Что тебе не нравится? (Игриво). А? Никто не мешает... Квартира большая... Полы дубовые... Обстановка располагающая...
АННА (смеётся). Главное - полы. Если тебе нравится у меня, приходи почаще.
КАБАЧНИКОВ. Ух, Анютины глазки? А я и уходить не собираюсь... Ты только шепни - я останусь. Хочешь? (Тискает плечо Анны).
АННА. Ну... как-то так... сразу...
КАБАЧНИКОВ (настойчиво). Сразу! А чего тянуть?.. Давай выпьем еще раз на брудершафт.
АННА (весело). Сколько можно? Неугомонный...
КАБАЧНИКОВ. Сколько пожелаешь... Хочешь? Хочешь останусь?.. Говори, хочешь? Скажи - да!
АННА (едва слышно). Да...

Кабачников покрывает лицо Анны поцелуями, напористо увлекает в соседнюю комнату. Анна не слишком упорно сопротивляется, уступает. Пауза.
Освещена только большая комната. Из глубины квартиры доносятся истомные стоны Анны. Входит Женя.

ЖЕНЯ. Мама, дождь пошел... (Прислушивается). Где она? Мама, дай мне твой зонт. Мам...

Заглядывает в комнату Анны. Застывает пораженная. Пятится к двери.

ЖЕНЯ. Господи... Какая гадость... Она - с этим мерзким стариком...

Слышатся стоны Анны. Женя зажимает уши. Входит Александр.

АЛЕКСАНДР. Я там мокну, а ты копаешься... (Подходит к Жене, заглядывает в глаза, разжимает руки). Эй, ты чего?
ЖЕНЯ (отрешенно). Скажи, что я брежу.
АЛЕКСАНДР. Что случилось? (Слышатся стоны Анны). Анна Васильевна?.. (Насторожился). Ей плохо?

Женя зажимает ему уши.

ЖЕНЯ. Это мне плохо... (Всхлипывает, шепчет). Уведи меня отсюда… Уведи... Уведи... (Срывается на крик). Да уведи же ты меня!

Уходят. Слышны стоны Анны. Гаснет свет.


ЗАНАВЕС

 
                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Неделю спустя. Утро. Женя в большой комнате роется в ящиках серванта. На ней короткий летний халатик. Из ванной доносится плеск воды. Громко фыркая, Кабачников принимает душ.

ЖЕНЯ. С тех пор, как у нас поселился этот... биоробот... попасть утром в ванную целая проблема. Моется, моется, никак отмыться не может. До чего же он грязный...

Входит Анна. Расставляет на столе пол-литровые банки.

АННА. Что ты ищешь? (Молчание). Я спрашиваю, что ты ищешь?
ЖЕНЯ. Что надо.
АННА (повысив голос). Я тебя спрашиваю!
ЖЕНЯ. Я тебе ответила.
АННА. Не забывайся! Ты с матерью разговариваешь... Последнее время я слышу от тебя одни дерзости.
ЖЕНЯ (нарочито закатывая глаза). Я ищу свой паспорт. Легче теперь тебе?
АННА. Зачем тебе паспорт?
ЖЕНЯ (в сторону). Какая же она стала нудная... (Анне). Ты не знаешь, зачем человеку паспорт?
АННА. Оставь свой издевательский тон!
ЖЕНЯ. Я вообще могу молчать.
АННА (в сердцах). Я ей слово - она мне десять в ответ! С тобой невозможно разговаривать.
ЖЕНЯ. Не разговаривай. Никто тебя не заставляет.
АННА. Безобразие... Задумайся в конце концов над своим поведением. (Уходит в свою комнату).
ЖЕНЯ (с горечью). Всё у нас пошло наперекосяк. Извела придирками. Хоть из дома беги... (Находит паспорт). Вот он где... (Прячет в сумку).

Входит Кабачников. Он в одних трусах, отфыркивается, растирается полотенцем.

КАБАЧНИКОВ. Красота, кто понимает! Огромный заряд бодрости! На целый день! (Подходит вплотную к Жене, кладет руку на её бедро). Привет, Анютины глазки... Ты тоже должна принимать по утрам контрастный душ. Тело станет упругим, силой нальется...
ЖЕНЯ (отталкивает руку, гневно). Если вы ещё раз прикоснетесь ко мне... Я... я не знаю, что с вами сделаю!
КАБАЧНИКОВ (снисходительно). Глупая... Я с тобой по-отцовски...

Входит Анна.

ЖЕНЯ. И соблюдайте хотя бы элементарные приличия. Нечего щеголять передо мной в одних трусах... папенька... (Уходит в свою комнату).
КАБАЧНИКОВ (Анне). Строптивая... Я с ней стараюсь по-отцовски... Ничего - приручу. Подружимся...
АННА. Трудно с ней стало. Никакого сладу нет... Хотя, её можно понять. Она страшно ревнует меня к тебе, Петрович.
КАБАЧНИКОВ. А раньше? У тебя ведь были мужчины... Как она на них реагировала?
АННА. Я старалась, чтобы моя личная жизнь не касалась Жени. А мужчины... Они были не из тех, кого можно вводить в семью. До тебя ни один не провёл здесь и ночи. Поверь мне...
КАБАЧНИКОВ. Считаешь, что совершила подвиг?
АННА. Подвиг - не подвиг, но когда-нибудь Женька это оценит.
КАБАЧНИКОВ. Не обольщайся. Не жди от детей благодарности. Тем более от девки. Садовник растит яблоньку, а плоды достаются другим. Жить нужно для себя. Твоя жизнь дана природой только тебе, и никому другому. Давно пора бы понять. Второй жизни у тебя не будет. Поэтому не выкомаривай, что ты должна жить для кого-то там... Для себя одной - конкретно. Не пытайся исправлять природу, она этого не потерпит... Раздавит.
АННА. Тут я с тобой не согласна... Мне нравится тебя слушать, Петрович. Я много нового с тобой узнала. Но иногда мне хочется поспорить...
КАБАЧНИКОВ. Даже не пытайся. Ты делай, как я говорю. Я тебя плохому не научу... (Смотрит на часы). Ого, время-то, время... Ты не забыла? У нас седьмой день чистки.
АННА. Я помню.
КАБАЧНИКОВ. Не перепутай. Рис ешь из седьмой банки. (Подходит к столу, пересчитывает банки). Из этой... Завтра начнется новый цикл. Уже пошел мощный выброс шлаков. Чувствуешь? (Гладит щеку Анны). Даже по коже видно. Бархатной становится. Я до тебя только дотрагиваюсь, у меня сразу такое жуткое желание возникает.

Тискает Анну, покрывает поцелуями лицо, шею.

АННА (обмякнув). Петрович, я с тобой совершенно потеряла голову... У меня никогда не было таких мужчин... Ты просто ненасытный...

На пороге комнаты появляется Женя, Анна замечает дочь, высвобождается из объятий. Кабачников оглядывается, Женя захлопывает дверь.

КАБАЧНИКОВ. Пора, пора... Жаль... Ух, Анютины глазки! Раздразнила меня...

Начинает одеваться.

АННА. Надень новый костюм.
КАБАЧНИКОВ. Ну, нет... Непременно старый. Надо попроще выглядеть. Чего пыль в глаза пускать? Простачком да увальнем прикинешься, сразу всем приятен станешь. Тебе и посочувствуют. У нас глуповатых любят. А умники да интеллигенты никогда особо не были в чести. (Надевает старый костюм). Эта встреча в думе многое решит. Если не сказать - всё! Лишь бы дело выгорело...
АННА. У тебя получится. Что меня в тебе подкупает - у тебя всегда всё получается.
КАБАЧНИКОВ. Самое главное, у нас с тобой всё получается... Ух, Анютины глазки! Разбудила ты во мне зверя... Доберусь я до тебя вечером... Целуй сюда... (Подставляет щеку).
АННА (смеется, целует). Ни пуха...
КАБАЧНИКОВ. К черту. Если протолкну мои бумаги, устроим грандиозный сабантуй. (Идет в прихожую). Не забудь, из седьмой банки...

Анна провожает Кабачникова, возвращается. Женя выглядывает из своей комнаты.

ЖЕНЯ. Ушел биоробот? Можно занимать ванну?
АННА. Опять этот тон... Евгения, мы должны серьёзно поговорить.
ЖЕНЯ. Давно пора.
АННА. Только не огрызайся и не дерзи.
ЖЕНЯ. Тебе не нравится мой тон? А как ты со мной разговариваешь?
АННА. Как?
ЖЕНЯ. Как мачеха.
АННА. Евгения, тебе не совестно? Надо же ляпнуть такое!..
ЖЕНЯ. Разве не правда? Ты просто не замечаешь.
АННА. Мне хочется, чтобы ты меня поняла. Как дочь и как женщина, наконец... Ты когда-нибудь задумывалась, как живется твоей матери?
ЖЕНЯ. Мама, вопрос риторический. Впрочем, в нем слышится упрёк. В чём ты меня упрекаешь?
АННА. Ни в чём я тебе не упрекаю... Я всегда в первую очередь о тебе пекусь… Лучший кусок – дочери, лучшую вещь - дочери... А тут задумалась... (Пауза). Наверно, я не так жила. Наверно, нужно было жить иначе...
ЖЕНЯ. То есть... все-таки я тебе мешала? Так прикажешь тебя понимать?
АННА (раздраженно). Я этого не говорила.
ЖЕНЯ. Что значит - иначе?
АННА. Как-то по-другому... Моя жизнь дана природой только мне... Значит, и нужно жить для себя и не придумывать будто должна жить для кого-то ещё. Второй жизни никто не даст. Вот и не¬чего умничать, поправлять природу - она не простит - раздавит.
ЖЕНЯ. Это что-то новое. Раньше ты так не думала.
АННА. Потому и жизнь у меня не сложилась, что не думала... Покурить бы...
ЖЕНЯ. Разве ты куришь?
АННА. Петрович заставил бросить.
ЖЕНЯ. Ты, оказывается, скрытная. Не подозревала, что ты такая скрытная. Я-то с тобой всем делюсь. А ты...
АННА. Вот и поговори с тобой, как с женщиной... Бабе иногда хочется поплакаться в жилетку.
ЖЕНЯ. Поплачься.
АННА. Разучилась... Знаешь, каково в моем возрасте остаться недоласканной, недолюбленной... Женское одиночество... Это такая пытка. Ничего нет горше.
ЖЕНЯ. Надо было второй раз выходить замуж. Что тебе мешало? Ты развелась совсем молодой...
АННА. Что-то мешало...
ЖЕНЯ (вздыхает). Значит, всё же я.

Молчание.

АННА. Я много об этом думала. Возможно, мои беды из-за раннего замужества. Ранний брак - большая глупость. Нам с твоим отцом было только по восемнадцать... Ни денег, ни своего угла... Здесь была ещё коммуналка... А главное - ума не было. Жили так - по ветру. То тут приткнемся, то у его родителей. Я два аборта сделала... А в третий раз забеременела - спохватилась. Двадцать четыре уже было, думаю, не доиграться бы с этими абортами. Решила рожать. Тогда-то твой папочка и слинял... (Пауза). Потом доучивалась в институте... Потом, глядь, а мне уже за тридцать... Был у меня роман с одним человеком. Долгий, мучительный... Никогда не влюбляйся в женатых мужчин... (Пауза).
ЖЕНЯ. А потом?
АННА. Потом были легкие увлечения. Ни к чему не обязывающие. Вот и всё.
ЖЕНЯ. Нет, не всё! Рано ты крест на себе поставила! Рано! Ты ещё встретишь своего мужчину! И уж, конечно, это будет не Иван Петрович!
АННА. К твоему сведению... Мне неудобно говорить с тобой на такую тему... Но Иван Петрович, как мужчина... Дай тебе Бог подобного встретить...
ЖЕНЯ. Только не говори, что это любовь... Неужели ты действительно так сломалась? Или стала совсем неразборчивой? Разве не видишь, в какой ты омут бросилась?! Ну, не пара он тебе! Не пара!
АННА. С годами, Женечка, меняется подход в оценке мужчин. Начинаешь ценить в мужчине надежность. Нам, бабам, что нужно? Опора... Даже такую мелочь взять - вешалка... У нас с тобой вешалка сто лет на соплях держалась. Ни крёстный, ни твой Саша палец о палец не ударили... А Петрович вмиг приколотил... Кран починил...
ЖЕНЯ. Далась тебе эта вешалка! Присобачил, ну и что? В постель с ним ложиться в знак благодарности?
АННА. Ты специально хочешь меня оскорбить?
ЖЕНЯ. Мам, раскрой, наконец, глаза. Я всегда мечтала, что ты встретишь необыкновенного мужчину... В тебе столько обаяния, женственности... Мне представлялся рядом с тобой такой, знаешь, весь из себя... фактурный, благородный... А этот... (Брезгливо). Мерзкий, липкий, похотливый... Как только слышу эти его Анютины глазки... Мороз по коже... Неужели тебе приятно?
АННА. Лучше прекратим этот разговор.
ЖЕНЯ. Мы его не прекратим до тех пор, пока этот робот... пока Петрович вбивает клин между нами...
АННА. Хватит! Я запрещаю тебе встревать в мою личную жизнь?
ЖЕНЯ. Это не твоя личная жизнь! Это наша с тобой жизнь! Мне больно смотреть на тебя, мама... Он же тебя использует... зажимает во всех углах, как самую распоследнюю девку... У меня на глазах, не стесняясь... Старый самец!
АННА (кричит). Замолчи! (Дает Жене пощечину).

Обе замерли в испуге. Женя срывается с места, убегает в свою комнату, лихорадочно напяливает джинсы, хватает сумку, устремляется в прихожую.

ЖЕНЯ (останавливается перед Анной). Сегодня ты меня потеряла, мама...

Уходит, оставив дверь нараспашку. Анна плачет. Входит Татьяна.

АННА (удивлена, всхлипывает). Ты?..
ТАТЬЯНА (мнется). Я... Что у вас за сыр-бор? Женька чуть с ног не сшибла... Вылетела, как ошпаренная...
АННА. Мы... Я... я её ударила... (Всхлипывает). Я ударила её...

Пауза. Женщины уставились друг на друга.

ТАТЬЯНА (неуверенно). Здравствуй...
АННА. Здравствуй.
ТАТЬЯНА. Иду мимо... Дай, думаю, загляну...
АННА. Правильно сделала. Я сама собиралась к тебе...
ТАТЬЯНА. Я так себя кляла... После того дурацкого вечера... Наговорили друг другу невесть что... Языки, как помело... Две идиотины...
АННА. Курить хочется. У тебя сигаретки не найдется?
ТАТЬЯНА (достает из сумки пачку). Последняя. Держи.

Анна неосторожно ломает сигарету.

АННА. Нервы не к черту стали. Все из рук валится. (Раскуривает бычок, затягивается). Нам с тобой нельзя ссориться.
ТАТЬЯНА. Ни в коем случае.

Молчание.

АННА. Первый раз в жизни я её ударила.
ТАТЬЯНА. Чего не поделили?
АННА. Совсем она от рук отбилась. Мне хамит на каждом шагу, с Петровичем постоянно пикируется. В штыки его принимает.
ТАТЬЯНА. Может, в нём вся загвоздка? Ты так опрометчиво с ним сошлась...
АННА. Знаешь, Тань, я тебе честно признаюсь, мне ни с одним мужчиной не было так хорошо... Чем больше я его узнаю, тем больше он мне нравится.
ТАТЬЯНА. А мне он нравится всё меньше...
АННА. Не будем об этом. Иначе опять поцапаемся.
ТАТЬЯНА. Не будем - так не будем... (Молчание). Я к тебе, Анька, по делу... Беда у меня... Маслов, паразитина, запил...
АННА. Как - запил?
ТАТЬЯНА. Неделю квасит. Не просыхая... Всё твой Петрович... Разрушитель какой-то... Куда ни встрянет, всё переворачивается вверх дном...
АННА. Прошу тебя, Таня, не возводи на человека напраслину.
ТАТЬЯНА. Какая напраслина?! Петрович обещал заплатить Маслову, договор подписали. А ни копейки пока не дает. Зато поит каждый день. Мишка, что ни вечер - в усмерть заявляется. С кем нахлестался? Петрович угощал. Нарочно он его спаивает, что ли?
АННА. Быть такого не может. Петрович трезвый домой приходит.
ТАТЬЯНА. Я же не придумываю. Дома - дым коромыслом... Вчера до того ужрался, сегодня встать не может. Я его на работу так и не растолкала. Представляешь? И знаешь до чего додумался? Я говорит, уволюсь и перейду в фирму к Петровичу.
АННА. А что в этом плохого? Фирма солидная. Зарабатывать будет прилично. Сама же Мишке всю плешь прогрызла, что денег не хватает.
ТАТЬЯНА. Не знаю, какая это фирма... Будет там водку глушить... А прогорят они? Останется Маслов на улице. Назад никто не возьмёт. Нет уж, не надо мне шальных денег. Пусть в министерстве до пенсии штаны протирает. Так спокойнее... Слушай, поехали ко мне. Вправишь Маслову мозги. Мне одной с ним не справиться. Лежит, мычит - лучше бы я в науку пошел... Отгавкай его, как следует... Я больше не могу. Поехали, Аня, сделай для меня доброе дело.
АННА. Конечно, поеду. Ох, Мишка... Голова светлая, а характера не хватает. Таня, он ведь давненько зачастил в бутылку заглядывать...
ТАТЬЯНА. Ну, как давненько? Выпивал...
АННА. Не просто выпивал. Мне неловко было вмешиваться, но раз затеяли этот разговор - скажу. Боюсь, у него уже алкогольная зависимость.
ТАТЬЯНА. Вот и я боюсь! Потому и прошу, помоги. И Петровичу своему скажи, чтобы не спаивал мне мужика. А то я сама на него Полкана спущу. Ты меня знаешь...
АННА. Я обязательно поговорю. Но не думаю, чтобы он умышленно спаивал Михаила. Зачем ему это?
ТАТЬЯНА. Не знаю, зачем... Видать, тот ещё гусь! Ты так безоглядно с ним сошлась... Я ведь переживаю за тебя. И за Женьку.
АННА. Что тебе сказать на это, Таня? Первый раз решила я пожить для себя… и первый раз по-настоящему счастлива с мужчиной. Мне хорошо. Знаешь, так приятно испытывать над собой мужскую власть! Мужчина только тогда воспринимается, как мужчина, когда он полностью подчиняет себе женщину. Если бы ты знала, что он вытворяет со мной в постели... Распластывает до полуобморочного состояния. У него темперамент дикаря... Абсолютно не обузданный... Я просто в восторге от этого мужика!..
ТАТЬЯНА (качает головой). Черт-те что с тобой произошло... Ты лучше скажи, как он насчет благотворительности? Спонсирует?
АННА. Дал сто долларов на расходы. Кончатся, говорит, скажешь.
ТАТЬЯНА. Не густо. Все-таки жмот он... Ну, хорошо, а что дальше? Ты решила?
АННА. А что решать? Само собой решилось. Живем...
ТАТЬЯНА. Смотри, девка, тебе виднее. Сложится у тебя всё благополучно, я буду только рада... (Нервно). Слушай, поехали, а? Неровен час, Маслов глаза продерет, опохмелиться его потянет… Поехали...
АННА. Поехали. Но сначала мне поесть нужно.
ТАТЬЯНА. У меня поешь.
АННА. Это особая еда. (Берёт одну из банок).
ТАТЬЯНА. Что за бодяга?
АННА. Рис промытый. Семь дней полагается промывать. Мы с Петровичем очищаемся от шлаков. Мощный выброс шлаков происходит. Очень полезно! Потрогай кожу. Чувствуешь, бархатной становится. (Ест из банки).
ТАТЬЯНА. Дай попробовать. (Пробует, морщится). Дрянь невообразимая... Поехали, Таня. Я места себе не нахожу. (Уходят).

Гаснет свет.

В этот же день. Час спустя. Та же квартира. Входят Женя и Александр. В руке у Жени пышная роза. Александр несёт сумку.

ЖЕНЯ (обходит комнаты). Мамы нет. (Ставит розу в вазу. Александр сдвигает на край стола банки, извлекает из сумки шампанское и торт). Не перепутай эти дурацкие склянки. А то нам покажут, где шлаки зимуют. Не перестаю удивляться маминому превращению. Она всегда потешалась над знахарями и экстрасенсами. А теперь прямо-таки с ума сходит от нетрадиционной медицины.
АЛЕКСАНДР. Она с ума сходит от Петровича. А потом уже от нетрадиционной медицины.
ЖЕНЯ. Любовь зла, полюбишь и козла. А полюбив козла, полюбишь всё, что любит козёл... (Вздыхает). Очистит мама организм, омолодится и подарит мне братика или сестрёнку. Быстрее, чем мы с тобой родим ей внука.
АЛЕКСАНДР. Погоди рожать… Мне ещё на кафедру нужно слетать.
ЖЕНЯ. Может, позвонишь, отбодаешься?
АЛЕКСАНДР. Исключено. Научный руководитель приказал явиться живым или мёртвым.
ЖЕНЯ. Где мама? Она же никуда не собиралась. У неё отгул...
АЛЕКСАНДР. Не скандаль больше с ней.
ЖЕНЯ. А я скандалила? Она звезданула мне пощечину ни с того, ни с сего... Грудью стоит за этого робота... Ладно, поезжай и постарайся побыстрее вырваться. Пока ты ездишь, вернётся мама и мы всё ей скажем...
АЛЕКСАНДР. А ты меня любишь?
ЖЕНЯ. Очень люблю, Сашечка, очень... (Целуются). А ты-то хоть любишь?
АЛЕКСАНДР. Хоть... (Целуются). Мы с тобой, конечно, артисты... (Смеётся). Приперлись в загс в таком виде. Заведующая как посмотрела на твои рваные джинсы да на мои задрипанные кроссовки, чуть в осадок не выпала...
ЖЕНЯ. Подумаешь... заявление можно подать и в джинсах. А когда будем расписываться...
АЛЕКСАНДР. Тогда ты, разумеется, джинсы зашьёшь.
ЖЕНЯ. Тогда я буду в сногсшибательном платье... Слушай, давай выпьем шампанского! Чего ждать? Это же наш день. Ну-ка, открывай!
АЛЕКСАНДР. А потом я поеду в универ и дыхну на своего профессора.

Женя ставит бокалы.

ЖЕНЯ. Ты ему сразу объяви, мол, пришел прямиком из загса.
АЛЕКСАНДР. Ага, не хочу учиться, а хочу жениться. (Открывает шампанское, наполняет бокалы).
ЖЕНЯ. Да, так и скажи. Женюсь! Благословите...
АЛЕКСАНДР. Он благословит за все сразу. За женитьбу и за статью. Не хотел тебя огорчать... Знаешь, зачем меня шеф вызывает? Мою статью о Сципионе сняли из научного сборника.
ЖЕНЯ. Как? Тебя же хвалили за неё.
АЛЕКСАНДР. Я сделал вставку... Провёл одну крамольную мысль... Кстати, Петрович на неё меня натолкнул.
ЖЕНЯ. Опять этот робот! Ты что, обалдел? Откопал для себя авторитет. На каждом шагу трубит про гениев… Понятное дело, лестно, гении сидели, а он стоял, вроде бы главнее их был... А ты ему в рот смотришь. Тоже гениальность к себе примеряешь? Вылез с крамольной мыслью... Вы, мужики, такие тщеславные…
АЛЕКСАНДР. Ты ещё гордиться мной будешь. Петрович вовсе тут не при чём. Я давно эту мысль вынашиваю. Да она в общем-то и не новая. Уже у античных авторов существовало представление о божественном происхождении Сципиона. Современная наука или обходит эту тему молчанием или говорит с явной иронией. А вопрос возникает невольно. Понимаешь, девятнадцатилетний юноша Публий Сципион спасает римское войско от полного разгрома при Каннах. Подвиг немыслимый... Но спас - факт исторический. Умудрённые опытом знаменитые римские полководцы спасовали. Все без исключения. А мальчишка совершил чудо. Любые объяснения этого чуда, которое зовется Публий Сципион Африканский безнадежно плоски и беспомощны. Кроме одного.
ЖЕНЯ (сердито). Можешь не продолжать. Я уже догадалась. Кроме того, что Сципион робот и запрограммирован гением.
АЛЕКСАНДР (смеётся). Примерно так. В своей вставке я провожу мысль, что отправная точка в изучении истории развития человечества - это Божий промысел. Он недоступен нашему пониманию, но не верить в него нельзя, потому что иначе мир нелеп, отвратителен и бессмыслен. Короче, на кафедре решили, что я свихнулся, статью похерили. И профессор вызывает меня, чтобы поставить окончательный диагноз. Теперь выпьем!
ЖЕНЯ. Ты действительно свихнулся! Это похлеще, чем шлаки выгонять. Защитись, а потом высказывай свои завирательные идеи.
АЛЕКСАНДР. Может, лучше сначала квартиру заработать? Как дядя Миша?
ЖЕНЯ. Ничего предосудительного в этом не вижу... (Неожиданно перемешивает банки на столе). Вот вам роботы! Вот вам Анютины глазки! Вот очищение организма!
АЛЕКСАНДР. Что ты наделала?! Всё перепутала!
ЖЕНЯ. Я программу поменяла. Мама моя родная, за кого я выхожу замуж?..
АЛЕКСАНДР. Ещё не поздно отказаться.
ЖЕНЯ. Да? Не дождешься! Ты меня хоть любишь?
АЛЕКСАНДР. Хоть люблю.
ЖЕНЯ. Поцелуй! (Целуются). Жуткий день...
АЛЕКСАНДР. Жуткий, потому что люблю?
ЖЕНЯ. Жуткий - потому, что дома у меня скандал? На кафедре у тебя скандал!
АЛЕКСАНДР. А мне этот день нравится. Мы должны запомнить его на всю жизнь.
ЖЕНЯ. Не беспокойся, мы его запомним. Только объявим маме, что подали заявление и через месяц свадьба...
АЛЕКСАНДР. А я тебе говорил, нужно было сесть с Анной Васильевной...
ЖЕНЯ (язвительно). Присесть. Садятся в тюрьму. Так один надзиратель говорил.
АЛЕКСАНДР. Не хорошо, что мы без Анны Васильевны все решили… Раньше это называли помолвкой…
ЖЕНЯ (нервно). Сашка, уходи... Иначе я зареву...
АЛЕКСАНДР. Успокойся, солнышко. (Целует Женю). Я тебя люблю.
ЖЕНЯ. И я тебя люблю. А на сердце почему-то тяжело. Словно камень давит… Ну и пусть... Я все равно тебя поздравляю...

Подает Александру бокал.

АЛЕКСАНДР. За наше с тобой счастье! (Пьют, целуются).
ЖЕНЯ. Поезжай, Сашечка. И поскорее возвращайся. Я тебя буду ждать. Удачи тебе...

Женя провожает Александра в прихожую, возвращается в комнату, разговаривает со своим портретом и портретом Анны.

ЖЕНЯ. Разве не ужасный день? Это я, называется, выхожу замуж. С джинсами, конечно, офигеть можно... Мам, если ты узнаешь, в чём я запузырила в загс, в обморок грохнешься. (Показывает язык). А ты, Женька, курица... (Берёт со стола книгу). Публий Сципион... Саша забыл... Сципиончик, Сципион, не сорвался б с цепи он... (Смеётся). Балдежная рифма. Саше скажу... (Вздыхает). Ах, это я, пожалуй, сорвалась с цепи. Зачем мне замуж? (Своему портрету). Курица, зачем тебе замуж? Молчишь? Нечего сказать? Любовь гонит? Ты любишь Сашу? Разумеется, люблю... (Показывает язык). Разумеется... А как вы жить будете? На какие шиши? Понятия не имею... Да, Сципиончик, к твоему сведению мне ещё три года учебники грызть. Саше год до защиты. (Портрету). Где жить будешь, курица? Здесь, рядом с роботом? Бр-р... Ни в коем случае! А у Саши тесно... Ничего не знаю, Сципиончик... И знать не желаю! Как будет, так и будет. (Швыряет книгу на стол). А про джинсы, Сципион, мы никому не скажем, правда?

Идет в свою комнату, переодевается. Входит Кабачников, нагруженный пакетами с продуктами и бутылками.

КАБАЧНИКОВ. Кто дома? (Подходит к столу). Шампанское пили. (Раскладывает пакеты, листает книгу). Публий Сципион… Пили - не допили...

Входит Женя в коротком летнем платье.

ЖЕНЯ (сухо). Я дома.
КАБАЧНИКОВ. А где Анютины глазки?
ЖЕНЯ (передернув плечами, как от озноба). В цветочном магазине.
КАБАЧНИКОВ. Банки не на месте... Кто здесь хозяйничал?
ЖЕНЯ. Я их сдвинула. Стол был нужен. Не имею права?
КАБАЧНИКОВ. Просил же… предупреждал… Перемешаешь банки, никакого эффекта организм не получит.
ЖЕНЯ. Меня это не касается.
КАБАЧНИКОВ. А шампанское кто распивал?
ЖЕНЯ. Мы с Сашей пили. Нельзя?
КАБАЧНИКОВ. Хозяин - барин. По какому поводу?
ЖЕНЯ (не сразу). Разве нужен повод?
КАБАЧНИКОВ. Обязательно нужен. Без повода накачиваться алкоголем - это пьянство. А с поводом - мероприятие.
ЖЕНЯ. Это вам один зэк сказал?
КАБАЧНИКОВ. Никто мне не говорил. Сам додумался.
ЖЕНЯ. Большого вы ума человек, Иван Петрович.
КАБАЧНИКОВ. А то!.. Я сегодня громадное дельце провернул! Вот у меня есть повод для мероприятия. Зелёная улица передо мной открылась! Теперь денежки сами потекут в мои карманы. Выпьем, Женя, за мою решающую победу. (Распечатывет бутылку водки, наполняет бокал). Смакуй своё шампанское... Вот и ваш Сципион с нами за компанию. Ну, за победителей! Сегодня я Бог – это точно!
ЖЕНЯ. Не могу я пить с Богом. Совесть не позволяет, грешной.
КАБАЧНИКОВ. Смейся, смейся... Ты ещё не знаешь, как тебе повезло! Тебя с таким человеком судьба свела... Ну, как хочешь... А у меня праздник... (Пьёт).
ЖЕНЯ. У меня тоже праздник.
КАБАЧНИКОВ (грызёт яблоко). Какой же?
ЖЕНЯ. Мы с Сашей решили расписаться. Заявление в загс отнесли...
КАБАЧНИКОВ. Теперь понятно по какому поводу шампанское.
ЖЕНЯ. По этому самому. Можете меня поздравить. (Поднимает бокал).
КАБАЧНИКОВ (пристально смотрит на Женю). И не подумаю.
ЖЕНЯ. Почему же? Не хотите пожелать мне счастья?
КАБАЧНИКОВ. С какой стати я буду тебя поздравлять, когда ты первая сомневаешься, правильно ли это - выскакивать тебе замуж.
ЖЕНЯ (удивлена). С чего вы взяли?
КАБАЧНИКОВ. С того... Ежели бы не сомневалась, то не по земле сейчас ходила бы, а по воздуху летала. Щебетала бы, как птаха. С места в карьер похвасталась бы передо мной. Но ты полна сомнений. На лице всё написано. И голосок выдает - фальшивишь.
ЖЕНЯ (сердито). Всё-то вы знаете.
КАБАЧНИКОВ. Всё - не всё. А женскую психологию досконально изучил. Счастья я готов тебе пожелать. Только не с твоим древним римлянином.
ЖЕНЯ. А вы - робот!.. Не называйте так Сашу. И ничего вы не понимаете! Подумаешь, психолог выискался... (С вызовом). К вашему сведению, я уже с ним счастлива! Мы любим друг друга! Понятно вам?!
КАБАЧНИКОВ. Что ты можешь знать о счастье? Посмотри на свою мать. Спроси, много она его видела? Намереваешься повторить её судьбу? Пожалуйста, это проще простого. Ты уже двинулась по стопам матери. Не будет у тебя счастья с твоим древним римлянином.
ЖЕНЯ. Посмотрим... Интересно, чем вам Саша насолил?
КАБАЧНИКОВ. Мне - ничем. Тебе насолит. Хуже горькой редьки станет. Мыльный пузырь он... со своим Древним Римом...
ЖЕНЯ. Вы ему завидуете... Саша талантлив! Работает, как одержимый... Он всего добьётся...
КАБАЧНИКОВ. Одержимые всегда неудачники. Пузырь когда-нибудь лопнет, останется пустое место. Твой Александр голытьба и нищий. Нищий по призванию – пожизненно. Одержимые, запомни, не способны содержать семью. Ты и будешь мыкаться с ним в нищете. А нищие не бывают счастливыми. И похромает прочь твоя любовь, улетучится, как будто её и не было. Чего доброго, еще возненавидите друг дружку. А что разбежитесь - и сомневаться нечего. Хорошо, если детей к тому времени не настрогаете. Тогда вовсе тебе кабала.
ЖЕНЯ. Назло вам буду счастливой!
КАБАЧНИКОВ (весело). У, егоза! Анютины глазки! Как ты мне нравишься... Хочешь быть счастливой - будь! Желаю тебе познать настоящего мужчину! (Женя залпом осушила бокал). Молодец! За счастье так и пьют. Дай я тебя поцелую...

Женя отпрянула, но Кабачников метнулся к ней, сгреб, грубо и жадно покрывает поцелуями.

ЖЕНЯ. Вы рехнулись! Мне больно! Пустите меня! Пус...
КАБАЧНИКОВ (зажимает ей рот, задыхаясь, шепчет). Я твой мужчина! Я сделаю тебя счастливой! Только пожелай! Хочешь? Стань моей женщиной!
Скажи - хочу!..

Затаскивает её в комнату Анны. Затемнение.

ЖЕНЯ (кричит из темноты). Мама! Мама! А-а!.. Что ты делаешь! Сволочь! Сволочь! (Голос её затихает). Сволочь... (Громко стонет).

Некоторое время спустя. В большой комнате Женя, завернувшись в простыню, сжавшись в кресле, плачет. Кабачников в одних трусах стоит у стола, наливает водку в бокал.

ЖЕНЯ. В-выпустите меня... В-вы своего добились... Ч-что в-вам ещё от м-меня нужно?..
КАБАЧНИКОВ (пьёт). Всякий раз удивляюсь, до чего непоследовательны девчонки! Сами этого хотят! Буквально нарываются... А потом ревут белугой.

Приближается к Жене.

КАБАЧНИКОВ. Ты же хотела этого, согласись... Честно признайся…
ЖЕНЯ (пораженная, даже перестает плакать). Я? Хотела?! Чтобы ты меня изнасиловал? Старый ублюдок! Животное! Робот!..
КАБАЧНИКОВ. Я тебя не насиловал. Я тебя взял... И ты этого хотела.
ЖЕНЯ. Я этого хотела?! На маминой постели? Изощренный маньяк! Насильник!..
КАБАЧНИКОВ. Конечно, хотела! Ты не хуже меня знаешь. Не лги себе, не изображай невинность... Хотела, а теперь стыдишься... А ты не стыдись. Ничего постыдного в этом нет. Ты ведь женщина... Ты мне нравишься! Ты возбуждаешь желание...
ЖЕНЯ. Сволочь! Как мне жить теперь?
КАБАЧНИКОВ. Ой, лжешь! Не бросайся словами... Лучше вспомни, как ты посмотрела на меня, когда первый раз увидела.
ЖЕНЯ. С отвращением! Верно говорят, первое впечатление не обманывает. Значит, я уже тогда неосознанно тебя боялась.
КАБАЧНИКОВ. Ты посмотрела, как женщина... Я-то в этом разбираюсь. А первый взгляд женщины на мужчину очень о многом говорит. Очень он интересный - первый взгляд. Неосознанный - да! Но если его расшифровать, тут ключик ко всем дальнейшим отношениям. Женщина с первого взгляда на мужчину входит с ним в инстинктивный контакт, и оба они уже знают, что она будет ему принадлежать. И заметь, она первая догадывается, как это произойдет - либо сама отдастся, либо спровоцирует, чтобы он взял её силой. Я именно о первом взгляде говорю. В первом взгляде твоей матери не трудно было угадать, что она готова отдаться, только нужно ей понравиться. С Татьяной по-другому...
ЖЕНЯ. Как? И тётя Таня мысленно отдалась с первого взгляда?
КАБАЧНИКОВ. Конечно. Она такая же женщина, как все вы... Характер позаковырестей. Её не надо брать силой. Она сама как бы должна брать... Мужчине только остается подыграть ей так, вроде бы он уступает власть над собой.
ЖЕНЯ. А мне, выходит, не терпелось быть изнасилованной?
КАБАЧНИКОВ. Да, таких берут силой. Ты сама постоянно на это провоцировала. То пройдешь передо мной вызывающе, вихляя своим задом, то подол у тебя как бы невзначай задерется… Сядешь передо мной – ноги на растопырку…
ЖЕНЯ. Какой же ты порочный! Получается, я тебя соблазняла? Ты живешь с моей матерью, а я тебя соблазнила?! Больная фантазия… Тебе лечиться надо.
КАБАЧНИКОВ. Никакая не фантазия. Это в порядке вещей. Ты женщина, а я мужчина. Ты должна соблазнять, вызывать желание... страсть без преград... чтобы мужчина хотел тебя безумно. Это пробуждает мощный взрыв энергии! У обоих… Рождаются чудодейственные силы... Хочется свернуть горы! Жизнью наслаждаться! Вот что такое женщина для мужчины? Ты добилась своего - ты меня возбуждаешь! Я хочу тебя! Я царь! Я Бог! Я могу невозможное… Уедем! Ты станешь самой счастливой женщиной! Возбуждай меня... Заставляй насиловать... Отдавайся… И я дам тебе такое блаженство...
ЖЕНЯ (в ужасе). Замолчи! Как это можно?! Со мной… после мамы… в той же постели…
КАБАЧНИКОВ. Вы же с ней одно целое! Плоть от плоти... Ты ее продолжение. Ты же – Анюта в молодости... Обладая ей, я возжелал тебя. Она должна понять... И ты пойми!.. Ты моя женщина! Я хочу тебя! (Надвигается на Женю).
ЖЕНЯ (в страхе). Не подходи! Садист! Изверг! Лучше убей!..
КАБАЧНИКОВ. Иди ко мне... Я тебя хочу! И ты хочешь!.. Скажи, что хочешь... Хочешь... хочешь... хочешь... (Сгреб Женю, несет в комнату).
ЖЕНЯ (обреченно). Сволочь... сволочь... сволочь... (Затемнение).

Освещена большая комната. Из комнаты Анны доносятся стоны Жени. Входит Анна.

АННА. Какой беспорядок... (Останавливается, прислушивается, слышит стон Жени, бросается в комнату). Женя... (Застывает на пороге своей комнаты, кричит, словно раненная насмерть). Что это?! Женя! Женя!.. Женечка...

Гаснет свет.

Час спустя. В большой комнате стоит Анна, прижав к себе Женю. Женя, словно окаменев, смотрит через плечо Анны в одну точку. Обе плачут.

АННА. Господи, Господи... За что же ты нас так?..
ЖЕНЯ (безжизненным голосом). Бога нет, мама. Верно твой робот говорил. А если есть - он бездушное жестокое чудовище.
АННА. Женя, Женечка... Что же я натворила!.. Что натворила...
ЖЕНЯ (отрешенно). Скажи, мама, когда ты знакомишься... с мужчиной когда знакомишься... о чем ты в первое мгновение думаешь?
АННА. Никогда больше не говори мне о мужчинах. Это такие твари...
ЖЕНЯ (монотонно). Что можно прочесть в твоем первом взгляде на мужчину, мама? Когда ты только-только увидела его?.. Первый взгляд? О чем он? Этот... он... он сказал, что в первом твоем взгляде прочел желание отдаться ему... А я первым взглядом дала понять, чтобы он взял меня силой... Это так, мама?
АННА (отрешенно). Страшный человек! Растлитель… Расставил сети... Почему я сразу его не раскусила?..
ЖЕНЯ. Он... этот робот... всё про нас знает... Ведь был первый взгляд?
АННА. Растоптал... Нету меня больше, нету... Я его посажу… Тюремщик… Отыграются ему наши слезы… Стоял он, теперь сядет…
ЖЕНЯ. Мне начинает казаться... Наверно я схожу с ума... Но теперь мне кажется... будто я действительно этого хотела...
АННА. Девочка моя родная, не наговаривай на себя. Не бери грех на душу...
ЖЕНЯ. А если я и впрямь согрешила... в мыслях? Как мне с этим жить дальше, мама?
АННА. Судить его! В порошок сотру, гадину! Будь он проклят!
ЖЕНЯ (безжизненно). Сейчас придёт Саша... Утром мы были в загсе… (Плачет). Через месяц мы стали бы мужем и женой...
АННА. О-о... Горюшко ты моё горькое... Какой-то злой рок всё время меня преследует. За что?
ЖЕНЯ (шепотом). Я не могу его видеть...
АННА. Ты и не увидишь! Обещаю тебе, я его посажу!
ЖЕНЯ (кричит). Сашу не могу видеть! Понимаешь ты это?!
АННА. Сашу? Подожди... А при чём тут Саша?
ЖЕНЯ. Неужели нужно объяснять?!
АННА. Всё рушится... рушится... Несчастная ты моя... Послушаться бы мне тебя тогда, выставить его... Хорошо ведь нам с тобой было... А теперь из-за меня, стервы, ты должна страдать... Руку на тебя подняла... Это его надо было... удавить... И то мало...
ЖЕНЯ. Теперь я понимаю, за что ты меня ударила... За первый взгляд...
АННА. Ударила потому, что разум потеряла... Прости меня, доченька, прости...
ЖЕНЯ. В нем вся наша бабья сущность... (Медленно идет к двери). Ты прощения всё просишь... Я сама бы прощения попросила. Да не знаю у кого...
АННА (встаёт у неё на дороге). Ты куда?
ЖЕНЯ (очень сильно). Не притрагивайся ко мне! (Анна застыла, как изваяние). Я не могу здесь оставаться... (Останавливается в дверях, долго смотрят в глаза друг другу). А ведь ты меня первый раз в жизни сегодня ударила...

Уходит. Анна в оцепенении. Пауза.

АННА. Вот и всё... Господи, Господи... или как там тебя? Бог? Дьявол? Ты меня добил... Всю жизнь бил, бил... и добил наконец. Радуешься теперь? Радуйся... За что ты меня так? Хотела немного счастья... хотела семью... Что же, разве не заслуживаю? За что ты меня караешь? Добил... Мало тебе меня одной? Ещё тебе и Женьку подавай? Она-то чем перед тобой провинилась? Жизнь нужна? Возьми мою. Ты и так уже её взял... А Женьку пощади... Пропащие мы, пропащие… (Пауза. Снимает со стены портрет Жени). Ты прямо как в воду глядела, когда сказала, что я тебя потеряла. Своими руками постель приготовила... Хороша мать... (Смотрит на портрет Жени). Прости меня, Женечка... Ты не простишь… А даже если и простишь, я себя не прощу...

Плачет. Прижимая портрет Жени, выходит на балкон. Слышится её вскрик, через мгновение раздается глухой удар упавшего на тротуар тела.

Пауза. Вбегает Александр. Он бледен, страшно напуган.

АЛЕКСАНДР (мечется по квартире). Женя, где ты? Женя! (Выскакивает на балкон, кричит). Никого нет! Здесь никого нет! (Бросается к телефону, набирает номер). Скорая... Скорая! Женщина упала с балкона... Запишите адрес...

Гаснет свет.

Через три дня. В квартире Горевых траур. Трюмо занавешено покрывалом, портрет Анны перевит черной лентой. Только что закончились поминки. Из прихожей доносится шум голосов, расходятся знакомые и сослуживцы Анны. Маслов торчит у стола, воровато оглядывается на дверь, наливает рюмку водки, пьёт. Входит Татьяна.

ТАТЬЯНА. Опять хлещешь!
МАСЛОВ (осуждающе). Тань... Поминаю.
ТАТЬЯНА. Чувствую, ты сегодня напоминаешься...
МАСЛОВ. Положено, не я это выдумал... (Молчание). Разошлись?
ТАТЬЯНА. Разошлись. Столько народу набралось. Я боялась, посуды на всех не хватит...
МАСЛОВ (слезливо). Забыть не могу - лежит наша Аннушка... Вся в цветах... Красивая... Личико светлое. Только губки поджаты. Как будто обидели её. А ведь и вправду обидели. Не напрасно в народе говорят - смертельная обида. Оно так и вышло, самая что ни есть смертельная обида... Светлая такая лежит... Красивая... Но - обиженная.
ТАТЬЯНА. А ты пьёшь без меры. Ещё больше её обижаешь. Хоть на Аннушкиных поминках рассудок не теряй. Ты же ей обещал...
МАСЛОВ. Обещал. Но про поминки уговора не было. (Тянется к бутылке). Вот помяну сегодня и больше ни грамульки. Завтра завязываю... Ради её памяти...
ТАТЬЯНА (отнимает бутылку). Ты у меня сегодня завяжешь.

Входит Женя. Она в черной юбке и черной блузке. На голове - черный платок. Глаза воспалены, широко раскрыты, неподвижны. За ней тенью следует Александр.

ЖЕНЯ (раздраженно). Не ходи за мной! Тебе же сказано! Чего прилип?
АЛЕКСАНДР. Успокойся, малыш. Тебе нужно отдохнуть.
ЖЕНЯ (кричит). Не смей называть меня малышом!
МАСЛОВ. А этот... насильник (пинает дорожную сумку). Драпанул и шмотьё своё побросал... Хоть бы ломанную копейку дал на похороны…
ТАТЬЯНА (выразительно показывает жестом в сторону Жени). Тсс... (Поспешно). Остались только мы… самые близкие... Посидим... Своим кругом... Помянем...
АЛЕКСАНДР (придвигает стул). Женя, садись сюда. Рядом со мной.
ЖЕНЯ (раздраженно). Отвяжись от меня! Неужели ты не понимаешь?! Мне невыносимо твое присутствие!
АЛЕКСАНДР (растерянно). Зачем ты так? Тебе трудно, но я же стараюсь помочь... Зачем ты так со мной?..
ЖЕНЯ (с надрывом). Ну, помолчи же! Ты добиваешься, чтобы я тебя возненавидела?

Неловкая пауза. Маслов уводит Александра к окну.

МАСЛОВ. Не цепляй её. Видишь, она в разобранных чувствах.
АЛЕКСАНДР. А кто цепляет? Это она придирается к каждому слову.
ЖЕНЯ (выбирает место). Я сюда сяду... чтобы маму видеть. (Смотрит на портрет Анны).
ТАТЬЯНА. Садись, где тебе удобнее, милая.

Уносит на кухню грязную посуду.

АЛЕКСАНДР. Мне кажется, мы с ней теряем друг друга...
МАСЛОВ. Не смей так думать! (Пытливо смотрит). Постой, постой... Ты мне сейчас не нравишься, малый... Что у тебя на уме? Неужели намылился Женьку бросить?
АЛЕКСАНДР. Дядя Миша!.. Как тебе такое в голову взбрело? Скверно мне... На моих глазах Анна Васильевна разбилась. Я совсем чуть-чуть опоздал. Придти бы мне на пять минут раньше…
ЖЕНЯ. Ты навсегда опоздал.
АЛЕКСАНДР. Ну, вот, слыхали? Одни упрёки. Разве я виноват?
МАСЛОВ. Тише. Молчи. И терпи. Все мы виноваты. Чего теперь об этом? Нам Женю на ноги ставить нужно. Вот о чём не забывай. От тебя теперь столько зависит... А если вздумаешь бросить Женьку...
АЛЕКСАНДР. Разве я похож на подлеца?
МАСЛОВ (смотрит недоверчиво). А ведь про подлеца у тебя не случайно сорвалось...
АЛЕКСАНДР. Ну, спасибо тебе, дядя Миша. Я думал, ты обо мне лучшего мнения.
МАСЛОВ. Да кто ж нас разберет? Подчас самый отъявленный подлец на подлеца и не похож.
АЛЕКСАНДР. Три дня назад я ликовал... Пошли с Женей в загс... Вот оно, счастье... И в одну минуту всё оказалось перечеркнутым. У меня в голове не укладывается... Как представлю себе её... и этого...
МАСЛОВ. Воображение распаляешь? Некоторым нравится. Возбуждает.
АЛЕКСАНДР. Какое воображение? Я не извращенец. Но не получается у меня, не думать об этом.
МАСЛОВ. Одно тебе скажу, вам выпало испытание. Нечеловеческое, может быть, испытание. Не наломайте дров...
АЛЕКСАНДР (запальчиво). Клянусь, я всем готов пожертвовать ради Жени...
МАСЛОВ. Не клянись... Собой любуешься? Не умеем мы жертвовать, потому что научены любить только себя. Какая каша заварилась…

Входит Татьяна.

ТАТЬЯНА (расставляет чистые тарелки). Садитесь за стол. Миша, наливай, помянем Аннушку.
ЖЕНЯ (глядя в одну точку). Я спросить хочу.
МАСЛОВ. Спрашивай.
ЖЕНЯ. Я тетю Таню хочу спросить.
ТАТЬЯНА (тревожно). Спрашивай, спрашивай...
ЖЕНЯ. Скажи, когда ты увидела его в первый раз... О чём подумала? В самое первое мгновение?
ТАТЬЯНА (нервничая). Кого увидела, Женечка?
ЖЕНЯ. Его... Когда крестный его привёл?.. Первый взгляд? О чём сказал тебе первый взгляд?
ТАТЬЯНА. Первый взгляд?.. Не помню... (Поспешно). Выпей... Помяни маму и покушай. Нельзя же целыми днями одним святым духом питаться.
ЖЕНЯ (монотонно). У тебя возникла мысль отдаться ему... только бы он согласился быть под твоим каблуком...
ТАТЬЯНА (в полной растерянности, Маслову). Боже мой, не знаю, что с ней делать? Она доведёт себя до ручки, если постоянно будет думать только об этом...
МАСЛОВ (бодрясь). А у меня возникла мысль, когда я впервые увидел вас с Сашей, что плясать мне на вашей свадьбе.
ТАТЬЯНА. Аннушка не дождалась...
МАСЛОВ. Её душа с нами... Пусть слышит и не печалится. Сорок дней отметим, как положено, а потом свадьбу справим... Без шума, скромно, по-семейному... Но сплясать, я спляшу... (Александру). Я в студенчестве в общаге на всех свадьбах степ отстёбывал. Я и к Татьяне на свадьбе пристебался. В круг вытащил. Помнишь, Таня?
ТАТЬЯНА. Баламутина был тот ещё. (Косится на Женю, качает головой, рассеянно). Ноги покоя не давали голове.
МАСЛОВ. Спляшу! Все спляшем!.. (Вдруг выскакивает на середину комнаты, начинает отбивать чечетку). Вот так? Люблю степ... Оп-па! Свадьба пела и плясала!.. Вот так... Эх-ма, давненько я чечёточку не бацал!.. И места было мало... Оп-па! Россия-матушка! Танюха, выходи...

Татьяна поводит плечами, начинает приплясывать, вытаскивает на середину комнаты Александра.

МАСЛОВ. Жарь, Сашка! Смотри, как я... Вот так... Оп-па... Выше носы, ребята! Спляшем! Где наша не пропадала...
ТАТЬЯНА (пляшет). Главное, Саша, любите друг друга! Совет вам да любовь!
ЖЕНЯ (кричит). Опомнитесь! Крестный... С какой радости ты в пляс пустился?
ТАТЬЯНА (приходит в себя). Маслов, сядь! Поминки! Вечно ты путаешь похороны со свадьбой.
МАСЛОВ (смущен, бормочет). Бес подловил... Всегда у нас так - на поминках пляшем, на свадьбах деремся и ревем…

Пауза.

ТАТЬЯНА (смотрит на Женю, Маслову вполголоса). Волнуюсь я за неё. Вся как натянутая струна… Ох, беда… Как она это выдержит?..

Александр сидит за столом, обхватив голову руками.

МАСЛОВ (Александру). Давай выпьем.
АЛЕКСАНДР. Не пью.
МАСЛОВ. Ну, тогда давай еще раз помянем... Анюту... Чокаться нельзя.
ЖЕНЯ (в пространство). Мы подали заявление в загс... Я его заберу… Свадьбы не будет...
АЛЕКСАНДР. Женя, послушай...
ЖЕНЯ. Не перебивай. И не требуй от меня объяснений. Ты сегодня уйдешь, и мы больше никогда с тобой не увидимся. Сделай, как я прошу... Ты уйдешь... И не ищи со мной встреч.
АЛЕКСАНДР. Дядя Миша, скажи ей... Она же бредит... Тетя Таня... Посмотрите на неё...
ТАТЬЯНА (тревожно). У неё жар... (Подходит к Жене, щупает лоб). Горит... Вся горит… У тебя жар, девочка моя. Давай-ка, приляг...
АЛЕКСАНДР. Однажды в детстве я тонул... Мне было двенадцать лет. Втемяшилось переплыть пруд. Поплыл - и начал захлебываться на середине. Не помню, как оказался на берегу. Каким-то чудом... Зато очень хорошо помню жуткую опустошенность от сознания собственного бессилия. Ничего нет хуже, когда бессилен помешать несправедливости. Несправедливо было бы утонуть... Вот и сейчас у меня такое состояние, будто я тону...
МАСЛОВ. А ты барахтайся - выплывешь.
ЖЕНЯ. Есть он или нет, первый взгляд, тетя Таня?
ТАТЬЯНА (укладывает Женю на диван). Закрой глазки, чтобы ничего не видеть. И отдохни.
ЖЕНЯ. Страшусь я этого чертова первого взгляда! Вдруг посмотрю - и та мысль меня поймает: отдаться или силой пусть берет...
АЛЕКСАНДР. Бредит, бредит...
ЖЕНЯ (вскакивает). Представьте... он... вот сейчас он придет сюда...

Все невольно вздрогнув, оглядываются на дверь.

ТАТЬЯНА (переводит дух). Не придет.
МАСЛОВ. Может, снотворное ей дадим? Или лучше врача вызвать?
ЖЕНЯ. Не нужен никакой врач... (Озирается). Вы только представьте... Вот он пришел... И позвал меня...
АЛЕКСАНДР (нервно). Прекрати! Никуда ты не пойдешь! Я тебя не пущу...

Вскакивает, подбегает к окну, утыкается лбом в стекло.

ЖЕНЯ (монотонно). Я не ручаюсь, что не пойду.
МАСЛОВ (хорохорясь). Пусть только явится, я ему морду набью.
ЖЕНЯ. Мама дала мне пощечину... чтобы идти за ним. А идти-то назначено мне...
МАСЛОВ. Правильно! Надавай нам по мордасам - и вперед!
ЖЕНЯ. А кто мне предрек в тот вечер - в проститутки? А, крестный?
МАСЛОВ. Пьяненький был, вот и молол всякую ахинею. А ты повторяешь за мной чушь...
ЖЕНЯ. Вышла не ахинея... В самую точку попал. (Александру). Видишь, какие у меня мысли?.. (С горечью). Развратил он меня… Разве можно после этого жить с такой...
АЛЕКСАНДР. Конец света...
ЖЕНЯ. Молчи, ты только молчи... (Неожиданно зло). А вот и он... Что я вам говорила?

Входит Кабачников. Он заметно под хмелем. Все застывают на своих местах, Кабачников как ни в чём не бывало подходит к столу.

КАБАЧНИКОВ. Всё же успел... Меня в городе не было... Уезжал по делам... Звонил сюда, звонил Аннушке на работу... Какое горе...
ТАТЬЯНА. Паразитина! Приволокся! Ни стыда, ни совести! Хоть бы поминки не осквернял.
КАБАЧНИКОВ. Все расходы за мой счет... Я оплачу...
ТАТЬЯНА. Вон отсюда!
ЖЕНЯ. Я знала, что он придет. Я это чувствовала...
ТАТЬЯНА. Маслов, Александр! Вытурите его в шею!
МАСЛОВ (робко). Слушай, ты... Тебя люди просят... Уходи по добру, по здорову. Не дожидайся, когда по морде дадут.
КАБАЧНИКОВ. Цыц! Твоя хата с краю!
МАСЛОВ. Выметайся, выметайся... Слышишь? Зачем ты пришёл?
ЖЕНЯ. Я скажу, зачем он пришёл. Узнать, не заявила ли я на него... Уже следователь вокруг меня крутился... Не заявила, и не буду. Теперь уходи и спи спокойно.
КАБАЧНИКОВ. Ты же прекрасно понимаешь, я не за этим... Нам одним потолковать нужно... Я за тобой…
АЛЕКСАНДР (встает перед Кабачниковым). Нет...
КАБАЧНИКОВ (отталкивает Александра). Не суй свой нос!
ТАТЬЯНА. Хоть плюй в глаза, а ему все божья роса... Женька, дураками мы будем, если не засадим его за решетку...
ЖЕНЯ. Его не засадишь. Он откупится.
МАСЛОВ (дергает Кабачникова за рукав). Уходи...
КАБАЧНИКОВ. Утухни, подкаблучник. В люльку!
ТАТЬЯНА. Я вызову милицию!
КАБАЧНИКОВ. Мне без разницы, могу при всех говорить...
ЖЕНЯ (кричит). Не было! Не было никакого первого взгляда! Не слушайте его... (Александру). Мы поженимся... Сашечка, мы поженимся! Я буду твоей верной рабыней... Ты не пожалеешь...
АЛЕКСАНДР. Я знаю! Я тебя никогда!.. ни в чём!.. ни словом не попрекну... (Осёкся).
ЖЕНЯ (сникнув). Да? Как это благородно с твоей стороны... (С горечью). Тебя же просили молчать... Ничего у нас не будет... (Кабачникову). Ну, позови меня!..
КАБАЧНИКОВ. Решай...
ТАТЬЯНА. Женька, не смей! Сумасшедшая! Маслов, беги за милицией!
МАСЛОВ. Это уже не Аннушкины поминки. Это наши похороны.
ЖЕНЯ. Прости, крестный... Я дрянь... И ничего с этим не поделаешь... (Кабачникову). Может, я и пойду с тобой... Но непременно когда-нибудь тебя прикончу...
КАБАЧНИКОВ. Ты любить меня будешь. Еще как будешь меня любить...
ЖЕНЯ. Не дождешься! Лучше тоже с балкона... Или в петлю головой... Крёстный, уйдем... Тетя Таня... (Снимает портрет Анны).

Уходит.

ТАТЬЯНА (Кабачникову). Учти, я с милицией вернусь. (Уходит).
МАСЛОВ (Александру). Идем с нами... (Направляется к двери).
АЛЕКСАНДР. Не уходите! Как вы можете уйти? Это же ваш дом! (Пытается удержать Маслова). Дядя Миша, остановись? Ты только что такие слова говорил... Ну, не подлецы же мы...
МАСЛОВ. Я не себе их говорил. Я их тебе говорил. Оставь меня… Я уже списан в тираж...

Уходит. Пауза.

КАБАЧНИКОВ (им вслед). Ничтожества... (Александру). А ты чего остался? Беги за ними.
АЛЕКСАНДР. Почему я должен бежать?
КАБАЧНИКОВ. Меня караулишь? Я никуда не денусь... (Молчание. Александр пристально смотрит на Кабачникова). Что ты так смотришь на меня?
АЛЕКСАНДР. Понять хочу... Я ни разу не видел вас сомневающимся. Люди, столкнувшись с вами, страдают... вы ломаете их судьбы... губите… И при этом ведёте себя так, будто всегда и во всём правы. Откуда в вас столько уверенности в своей непогрешимости?
КАБАЧНИКОВ. Э-э, мямля... Ты не знаешь, что даёт человеку уверенность в собственной правоте? А, историк?
АЛЕКСАНДР. Что же именно?
КАБАЧНИКОВ. Власть! Власть над людскими душами!
АЛЕКСАНДР (иронично). Не больше, не меньше?..
КАБАЧНИКОВ. Не меньше, историк. Это мечта! Настоящая мечта! Заметь, не квартира, не диссертация... Даже не деньги... Всё это такая мелочь... Цацки... Только власть! Такая, чтобы дух захватывало!
АЛЕКСАНДР. Ишь, куда вы метите... Неужели вы считаете, что наделены такой властью?
КАБАЧНИКОВ. Говорят тебе, это мечта... Будет у меня власть... Он мне её даст... Он! (Фанатично). Придет час... И он... Он!.. Явится! Где-то он уже близко... Генералиссимус... Сразу всё станет на свои места... Пока я как разведчик в тылу врага. Всё запоминаю. Всех поименно... А он придет, и будет командовать парадом... И я буду ехать в его свите на белом коне. Понял, Сципион, что такое настоящая мечта? Тогда-то и загремят под фанфары ко мне в зону все подряд - и политики, и бизнесмены, и бандиты, и учёные, и неучёные... (Смеётся). Тебя я тоже посажу за колючую проволоку, Сципион. Обязательно посажу. Потому что ты со своей историей никому не нужен. Другая будет история...
АЛЕКСАНДР (изумлен). И вы в это верите?!
КАБАЧНИКОВ (исступленно). Верю! Верю! Ты говоришь, я кого-то там гублю? Думаешь, почему Анютины глазки не выдержали этой жизни?
АЛЕКСАНДР. Себя спросите об этом.
КАБАЧНИКОВ. Спрашиваю... И отвечаю! Помнишь, ты со мной спорил, всё позволено, не всё... Анюта, как и ты, не хотела верить, что позволено всё... Поэтому и погубила себя. Верила бы мне, жива бы теперь была... Сама она виновата...
АЛЕКСАНДР. Позволено всё, но себе мы всё позволить не можем. Вы её погубили.
КАБАЧНИКОВ. Опять рассусоливаешь. Поэтому ты и Евгению потерял. Ходил вокруг да около... Ничего ты в ней не понял. Она ждала, чтобы ты её взял... А пока ты гадал, позволено - не позволено, я у тебя её забрал! Когда-нибудь ты всё-таки поверишь, что позволено всё! А не поверишь - туда тебе и дорога...
АЛЕКСАНДР (с вызовом). Может быть, я и верю...
КАБАЧНИКОВ. Созрел, что ли? (Подозрительно). Постой-ка, ты к чему это мне говоришь? (Догадывается). Так, так, так... А-а... (Отмахивается, как от наваждения). Н-нет... ты не посмеешь... Кишка у тебя тонка... (Смеётся). Поздно, Сципион! Женя моя! И Анюта тоже была моя! Лучшие женщины мои! Женщины достаются сильным... Конечно, Анюта большую глупость сделала... А все-таки помянуть её следует... Помянем Анютины глазки, историк...

Пьёт. Александр, схватив со стола бутылку, бьёт Кабачникова по голове. Кабачников падает.

АЛЕКСАНДР (яростно, теряя голову). Вот так!.. Если позволено всё!..

Пауза. Кабачников лежит без движения. Александр стоит над ним.

КАБАЧНИКОВ (очнулся, поднимается, испуганно заслоняется рукой. С мольбой). Не делай этого... Подумай... Ты ведь не сделаешь…
АЛЕКСАНДР (сжимает горлышко бутылки). Сколько страха в ваших глазах... Если веришь, что всё позволено, ничего не будешь бояться. А вы боитесь, робот!
КАБАЧНИКОВ. Ты не сделаешь этого?..

Шумно хлопает входная дверь.

ЖЕНЯ (кричит из прихожей). Как мы могли оставить его с этим?..

Кабачников бессильно роняет голову. Вбегает Женя.

ЖЕНЯ. Саша!.. (Осторожно приближается к Кабачникову). Ты убил его?
КАБАЧНИКОВ (стонет, пытается подняться, тянется к Жене). Дай руку.
ЖЕНЯ (пятится. Александру). Убей его!
АЛЕКСАНДР (отшвыривает бутылку в сторону). Убить, оказывается, легко. Не убить трудно. (Кабачникову). Уходи...
КАБАЧНИКОВ (поднимается, идет пошатываясь). Твоя взяла, историк. Пока твоя... Недооценил я тебя... (С глухой угрозой). Зря ты меня не добил... Зря... Это твоя непростительная ошибка...

Входят Татьяна и Маслов.

ТАТЬЯНА (Кабачникову). Допрыгался... Сейчас милиция будет.
АЛЕКСАНДР. Здесь его уже нет.
МАСЛОВ. Как нет? Вот же он... Нельзя его выпускать...
АЛЕКСАНДР. Нет его здесь.

Кабачников уходит. Александр делает шаг к Жене.

ЖЕНЯ (поспешно). Только не подходи! Молчи... Иначе всё испортишь... Я ещё ничего не решила... Что это было? Один самец победил другого? Мне надо разобраться... Кто я? Самка, чей удел покориться тому, кто сильнее? Девка на потребу, для развлечений? Или женщина, которую нужно лелеять за то, что она несет в себе материнство?.. Не знаю... Ничего не знаю... Ну, крёстный, в проститутки мне дорога?
МАСЛОВ. Сейчас задеру на тебе подол и выпорю за твой поганый язык.
АЛЕКСАНДР. Женя, дай мне портрет... (Берет у Жени портрет Анны, вешает его на прежнее место). Женя, послушай...
ЖЕНЯ (перебивает). Не надо... Молчи... Давайте все помолчим… Каждый о своем...

Пауза.

МАСЛОВ (смотрит на портрет Анны). Лежит... такая светлая... красивая... обиженная...
ЖЕНЯ. Что же нам теперь делать, крестный?
МАСЛОВ. Жить, милая. Мы приговорены к жизни.


                ЗАНАВЕС