Возвращение в детство

Когда я дома остаюсь один и никого не жду,
и одиночество желанно для меня,
и та особенная грусть ко мне приходит,
которая зовется нежным вспоминаньем детства,
я отдаюсь во власть воспоминанья...

И, если вдруг оно меня обнимет,
я счастлив счастьем каждого ребенка,
который верит в чудеса и сказки,
волшебниц добрых и колдуний злых,
и в то, что смерти нет, а есть вода живая,
которая бессмертие дает...

Непросто это - возвратиться в детство.
Я расслабляюсь, отрешаясь от насущных дел
и множества забот реальной жизни,
и медленно, за мыслью - мысль, за чувством - чувство,
просачиваюсь - трудно в это верить -
в прекрасный мир, ушедший навсегда.

Я уменьшаюсь до размеров дочки
и ею становлюсь и вместе с нею
бегу по полю, спелые колосья ржи сминая.
И вдруг мы падаем и звонкий детский смех
звенит над полем, с песнею сливаясь жаворонка,
певца полей и голубых небес.

И я - не я, и нет меня, а есть двойник
моей любимой дочки, которая смеется и поет,
и за руку схватив меня. кружится до тех пор,
пока весь мир пред нашими глазами
не превратится в разноцветный глобус,
который во вращенье приведен
рукою детской озорною.

И вот лежим мы рядом на траве
и смотрим ввысь. искрящуюся солнцем.
И в наших голубых глазах
сверкают искры чистого огня,
рожденного невинностью души
и щедростью младенческого сердца.

Потом - река. И радужные брызги
нас осыпают солнечным дождем,
и мы купаемся до дрожи губ и пупырышек кожи.
И, быстро выскочив на берег,
ложимся в теплый золотой песок,
почти касаясь головами.

Едва согревшись, мы в игру играем,
которая не помню как зовется:
насыпав горку желтого песка,
втыкаем палочку в ее вершину, и каждый
со стороны своей песок ладонью убирает,
пока та палочка ко мне не упадет!

О, дочка - милая шалунья,
она всегда устраивала так,
что палочка всегда ко мне кренилась,
и падала стремительно и быстро,
а я лишь только разводил руками.
Тогда она так весело смеялась
и ко мне на плечи забиралась,
и я бежал вдоль берега реки
с моею драгоценной ношей
и медленно входил в струящиеся воды.

Вот так купаясь, загорая,
играя в игры до изнеможенья,
мы ощущенье времени теряли,
и день один, казалось, длится вечность,
пока закат огромной алой розой
не возвещал о приближенье ночи.

Тогда домой мы возвращались лугом,
срывая на ходу цветы - ромашки, васильки и незабудки.
Сплетая из цветов венок, я возлагал его
на голову моей бесценной дочки.
И, проникаясь важностью момента,
она вдруг подставляла мне свое лицо для поцелуя
под свадебные марши Мендельсона.

Вот так, дурачась, распевая песни,
в которых главное - мелодии и ритмы,
а уж потом ненужные слова,
мы незаметно подходили к дому.

И вот в окно выглядывает мать - моя и нашей дочки.
Но стоит нам переступить порог - она моей становится женой,
а я теряю дар перевоплощенья
и заурядным мужем становлюсь,
ищу слова ненужных оправданий:
еще не поздно, нет, мы не устали, совсем не голодны.

И наша дочь, лукаво улыбнувшись,
бельчонком юрким в детской исчезает,
меня бросая на произвол судьбы.
И я бочком хочу проникнуть хотя бы в ванную.
И это удается мне, на время оттянув лавину скучных объяснений.
Правда ненадолго. Из кухни раздается звон приборов
и слышится насмешливо-сердитый голос
матери-жены, зовущий к ужину.

И вот мы с дочкой (ее рука в моей спокойствия искала)
с глазами, полными доказанной вины, идем на кухню.
Ожидая продолженья судебного процесса:
виновный я, а дочка соучастница.
Но слышим вдруг неудержимый смех...
И, не успел поверить я в свое спасенье,
как дочь уже повисла на руках у матери-жены,
и получила порцию отменных поцелуев,
к великой зависти моей.
При этом я расстроился не очень.

Я знал, что ночью получу с лихвой
последствия судебного процесса:
высокий суд постановил - множество горячих поцелуев
и кое-что еще, что часто мы скрываем
молчаньем - устно, письменно - пробелом.
Но это будет ночью, а сейчас
мы все за стол садимся и, позабыв все наши заверенья,
опустошаем подчистую тарелки. чашки и масленки.

Затем, слегка смутившись. говорим "спасибо",
встав из-за стола. Но я замешкался.
И вот один остался. А это значит:
очередь моя посуду мыть и подметать полы.
И я смиряюсь с участью мужчины,
который делит поровну с женой
несложные заботы быта. Когда кончаю,
я крадусь лисой к кроватке детской,
где спит и видит сны с улыбкой моя дочка.
Ее целую и иду к жене, которая не спит
и терпеливо ждет, когда исполню я решение суда,
что я и делаю с огромным наслажденьем,
пока она, устав от сладких мук,
не засыпает у меня под мышкой...

А мне не спится и в моем мозгу
роятся образы сегодняшнего дня и тех времен,
когда я был ребенком. И даже удается мне себя увидеть
(редкая удача) в ушедшем мире детства и чудес.

Но постепенно образы стекают с экрана памяти,
как струи ливня с гладкого стекла,
и я парю на крыльях сна,
которого, наверно, не запомню...
Спокойной ночи Вам, и дочка, и жена.
Спокойной ночи Всем, спокойной ночи!