Мои кумиры. Николай Заболоцкий, ч. 7

   Теперь идет то, что дало название всему циклу, это стихотворение
    4. «Последняя любовь»:
Задрожала машина и встала,
Двое вышли в вечерний простор,
И на руль опустился устало
Истомленный работой шофер.
Вдалеке через стекла кабины
Трепетали созвездья огней.
Пожилой человек у куртины
Задержался с подругой своей.
И водитель сквозь сонные веки
Вдруг заметил два странных лица,
Обращенных друг к другу навеки
И забывших себя до конца.
Два туманные легкие света
Исходили из них, и вокруг
Красота уходящего лета
Обнимала их сотнями рук.
Были тут огнеликие канны,
Как стаканы с кровавым вином,
И седых аквилегий султаны,
И ромашки в венце золотом.
В неизбежном предчувствии горя,
В ожиданье осенних минут
Кратковременной радости море
Окружало любовников тут.
И они, наклоняясь друг к другу,
Бесприютные дети ночей,
Молча шли по цветочному кругу
В электрическом блеске лучей.
А машина во мраке стояла,
И мотор трепетал тяжело,
И шофер улыбался устало,
Опуская в кабине стекло.
Он-то знал, что кончается лето,
Что подходят ненастные дни,
Что давно уж их песенка спета,-
То, что, к счастью, не знали они.
1957
        Не отпускает чувство, что  присутствую при горьком свидании двоих, встретившихся на юге … Это обычно называют «курортным романом», который выглядит довольно пошленько и забывается скоро. Но тут явно другое, - подобное встрече двоих у Чехова, в дивном рассказе «Дама с собачкой». И всё будет нам ясно до слёз, если мы уйдем в тот вечер, пропустим через себя каждое слово …

      5. Голос в телефоне
Раньше был он звонкий, точно птица,
Как родник, струился и звенел,
Точно весь в сиянии излиться
По стальному проводу хотел.

А потом, как дальнее рыданье,
Как прощанье с радостью души,
Стал звучать он, полный покаянья,
И пропал в неведомой глуши.

Сгинул он в каком-то диком поле,
Беспощадной вьюгой занесён …
И кричит душа моя от боли,
И молчит мой черный телефон.

   Не бегите по делам, перечтите медленно-медленно. И услышите, как молчит черный телефон и громко бьется смертельно раненное сердце.

       6
Клялась ты – до гроба
Быть милой моей.
Опомнившись,оба
Мы стали умней.

Опомнившись,оба
Мы поняли вдруг,
Что счастья до гроба
Не будет, мой друг.

Колеблется лебедь
На пламени вод.
Однако к земле ведь
И он уплывёт.

И вновь одиноко
Заблещет вода,
И глянет ей в око
Ночная звезда.
1957
      Господи, какое совершенство передачи этих мук! Размеры стихов поют,  меняются, сливаются в трагическую  симфонию...
      И вот он, краткий вскрик, который пронзает насквозь:
       7
Посредине панели
Я заметил у ног
В лепестках акварели
Полумертвый цветок.

Он лежал без движенья,
В белом сумраке дня,
Как твое отраженье
На душе у меня.
1957
(…………)