Новогодний отсвет Рождества

Почему  Новый год  для большинства оказывается самым близким, почти интимным праздником?  И почему  в эту ночь  почти все торжественно поздравляют себя и других с тем, что ушел в прошлое еще один немалый кусок их жизни, - хотя в остальные дни чаще вспоминают:

С каждым шагом короче…

Ну, не будем о грустном.  Может, потому, что легче начать новую жизнь в заранее определенный момент?  Может быть, но многие ли так делают?   Или, наоборот, хочется в весельи отвлечься от поступи времени, особенно слышной на пороге нового года?  Ну, а для детей, понятно, - подарки и чудеса.

Главное, однако, в том, что на Новый год падает отсвет Рождества – второго (после Пасхи) по значению христианского праздника.  Конечно, именно Рождество и отмечалось, и подарки готовились к нему, а новый год просто и  автоматически  следовал за ним.   

Это понимали революционные власти, крайне неодобрительно относившиеся к Новому году до середины тридцатых годов (несмотря на пример Ильича, веселившегося с детьми у ёлки).  Например, подарки могли напомнить о дарах волхвов…

Первые игрушки, выпущенные после «легализации» праздника, были очень простыми:  разные птички и ягодки из картона и ваты, потом  не особо яркие и красивые шары…  Кое-что мама делала сама, - и эта традиция сохранилась до моего времени. 

А вот после войны лет семь-восемь (но не более десяти)  наблюдалось интересное обратное явление, о чем, похоже, никто уже не вспоминает.  Ёлочные базары работали вплоть до  Рождества или даже до гражданского новолетия – дня, который в календаре - западном новоделе неловко называют «старый новый год» - 1 января по древнему юлианскому календарю.  Так что каждый желающий   мог  принести совсем  новую ёлочку к празднику ( к Рождеству и храмы украшают елями или их ветвями)  и отпраздновать в полном соответствии с тысячелетней традицией.  Наверное, находились желающие и новолетие отметить, - что же, ничего не мешало, и пост уже не ограничивал.

Что же дарили? Разное, конечно.  По счастливой случайности мы знаем, что  Любовь Достоевская  подарила матери накануне Рождества, за которым начинался 1886 год,  «общую» тетрадь.  В нее Анна Григорьевна записывала сведения о произведениях мужа, продажей которых она занималась и после его смерти; и сама же отметила дату и факт подарка.

Интересна марка магазина – лавки в Гостином дворе с двузначным номером.  Несколько позже мы с отцом покупали в такой же лавке первый советский узкопленочный фотоаппарат «Зоркий», типа Лейки.  Стоил он дорого – 800 рублей, а зарплата уборщицы была 300, опытного инженера – до тысячи. (Ёще был менее ценившийся ФЭД – по инициалам Дзержинского, тоже неплохой и дешевле.  Были разговоры, что его делали  в колонии Макаренко, но не уверен).

В те времена весь огромный квадрат Гостиного был поделен на отдельные мелкие  магазинчики – дверь и рядом  окно (не исключаю, что иногда – два).  Около 1960 года  его превратили в сквозную анфиладу – видно на всю длину.  Поначалу казалось очень неуютно.

В семидесятые годы  я иногда приходил сюда в последний час перед закрытием 31 декабря.  Больше из любопытства, хотя и охотничий интерес имел смысл.  Дело в том, что требовалось выполнить годовой план; если не получалось, в последний момент срочно выбрасывали на прилавки дефицит из  будущих запасов.

 Ну, меня могли интересовать разве лишь мелочи – хорошие краски, например.  Но  встречались и крупные подарки, скажем, большие цветные телевизоры.  Все равно народу было уже мало, милиционер, присланный для порядка в предполагаемой очереди, почти дремал…  Вообще, и продавцы думали, как бы скорее к ёлочке… Однажды покупал  помаду матери, так  по цене одной мне аккуратно сложили целую коробку и даже красиво перевязали.  Я не взял, конечно…

По анфиладе можно было дойти до Невского, если надо, спуститься со второго этажа.  Проспект был украшен светом – скромнее, чем теперь, во всех смыслах, и стояли два больших, двухэтажных  деда Мороза и елки. Настоящие, разумеется.

А вот… Но, наверное, читателям пора к своей ёлке.  Так что закончим вполне рождественской историей  уходящего года.  Уже не первый год все новогодние ёлки на улицах и площадях – железные. Только главная – на Дворцовой – оставалась настоящей.  В этом году  власти предложили проголосовать за выбор и этой ёлки. Признаюсь, - я поленился, думал, и так все ясно.  Но 60 процентов  из примерно десяти тысяч голосов подали за мертвую елку.  Думаю, если бы это голосование было представительным, оно заставило бы задуматься и опечалиться.  Так и сделали, хотя обошлось заметно дороже.

На этом торжестве демократии все могло бы и закончиться. Но, к счастью, нет!  Область  у нас имеет свое, отдельное руководство. Пока оно размещается недалеко от городского, около Смольного. Естественно, что область тоже хочет иметь свою Главную ёлку.

И вот оба губернатора договорились купить на личные деньги настоящую огромную ёлку и там ее поставить..  Причем областной губернатор участвовал в деле и топором.

Так что теперь  желающие встречать на улице живой Новый год могут пойти к Смольному, а искусственный – на Дворцовую.