На волоске от гибели

Дело совсем дрянь – вот-вот должны приблизиться фрицы. В тесной землянке они, медсестра с тяжелоранеными, уже ощущали себя заживо погребёнными, ожидали смерти. Фактически – они в ловушке: ни туда, ни сюда – узенький выход в густой траве. Надежда на спасение почти никакая, только если чудо… Да и не могли красные солдаты сами передвигаться. Нервический страх пропитал землянку
Послышалась вражеская речь. В этот момент пришлось одному раненному зажать рот ладонью, чтоб не раздался его стон. Медсестра вся напряглась, сердце сдавила тяжесть, слёзы самопроизвольно наворачивались в глазах. Тот ефрейтор, кому зажали рот, имел самое тяжёлое ранение, и захотел освободиться, стал вырываться из-под ладоней товарищей. Кто мог двигаться, схватили ефрейтора за руки, за ноги и хором зашипели: ТС-С-С, молчи, молчи…
Немцы на ходу добивали короткими очередями наших бойцов. Развязка приближалась: наши знали, что немцы раненых расстреляют на месте, а что будет с медсестрой... Кульминация – фашисты над землянкой, слышен не знакомый говор. Медсестра от страха зажмурилась, обхватила двумя ладошками свою шею, сжала челюсти до хруста в зубах. От мощного нервного напряжения наших бойцов пробил пот. Немцы беглым взглядом проглядывали землю, не заметив узкий вход в стенке глубокого заросшего травой оврага.
Наши боялись, что ефрейтор вырвется и начнёт стонать, поэтому они ещё крепче сжали ему рот и конечности… Казалось, потолок провалится, и фашисты тут же начнут их расстреливать…
Вскоре враги удались. В землянке раздались вздохи облегчения. Только ефрейтор не двигался более. Никто не заметил, когда он скончался… Общая радость сразу померкла. Медсестра попробовала нащупать у него пульс, но, увы, тщетно...

                Записано со слов фронтовички
                Александры Семёновны Жеребцовой