Новогодняя сказка. Черные гостинцы

Видит, под скалою чёрной,
В одеянии тлетворном
Леший за столом сидит
И сигарою дымит.

«О, здорово, царь-отец!
Появился, наконец!
Не стесняйся, поклонись,
Со мной рядышком садись.
Есть сигары, пиво, ром…»
«Леший! Я пришел с крестом!
Не за пачкой папирос,
У меня к тебе вопрос:
Почему народ лютует,
То ворует, то бастует.
В моём царстве ходят слухи,
Что твои это заслуги?..»

«Нет для лешего границ…
Весь народ твой  ляжет ниц!
Кто от дыма, кто от водки,
Кто от злости и чесотки.
Ко мне липнет детвора,
Как до стада мошкара.
Присмотрись, у  ней под носом
Всюду тлеют папиросы!
В мои черные гостинцы
Ты ж не выстрелишь с эсминца?
Рассуди теперь, Иван,
Кто тут царь, а кто болван!»

«Ни земли тебе, ни неба!
И не соли, и ни хлеба
В моём царстве нет, как  нет!
Я на весь  крещенный  свет
Понастрою храмов Божьих!
Чтобы на тебя  похожих,
Каждый угол, всякий дом
Из державы гнал крестом!»

«О! Каков, хорош урус!
Ты, я вижу, подлый трус.
От моих могучих лап
Хочешь спрятаться за баб?
А не хочешь ли сразиться
Ты со мною в град - столице,
Скажем так, на кулаках,
При славянах и при львах?
Я по дракам чемпион,
Обожаю стадион».
«Леший! Цель твоя ясна.
На миру и смерть красна,
Завтра утром в семь часов
Буду я, как штык готов».

«Поздравляю от души.
Гроб себе-то закажи.
Рой, Иван себе могилу,
Ты попался мне на вилы.
Похлебаешь мои щи…
Ну, урус, ну трепещи!»

На центральном стадионе
Ржут болельщики, как кони.
Лес плакатов и знамён
Подпирает небосклон.
Слева рыси мельтешат,
Дружно ложками стучат.
Забулдыги и бичи
Вверх бросают калачи.
Брагу цедят из стаканов,
Помянуть спешат Ивана.
Тут слова  чернее сажи,
Левый край в ажиотаже!

А по правой стороне:
«Ой, при лужке, при луне»,-
Распевают казаки,
Хлеба просят бедняки.
Тут бояре и холопы,
Швеи, пряхи, хлеборобы,
Все орут, галдят, свистят,
Поддержать царя хотят.

На огромнейший помост
Вышел леший, поднял хвост.
Лапы царству показал,
Что-то бесу прошептал.

Обезьяной сивый бес
На бетонный столб залез,
На его макушку стал.
На всё царство закричал:

«Выступает леший сам,
Вес - сто сорок килограмм.
Ему триста тысяч лет,
Одержал мильон побед!
Чёрный пояс леший носит.
Хлебец ест, а рожь не косит.

Руку поднял атаман:
«Вот, славяне, наш Иван-
Царь, пастух и тракторист
И немножко юморист.

Восемнадцать ему лет.
Не имеет он побед.
С свитой дрался у ручья,
Вышла, кажется, ничья!»

Тут судья махнул рукой.
Вспыхнул бой, неравный бой!
Леший молнией, ну, в миг-
Шах-шарах царя по дых!
Тот сто метров пролетел,
Под сосной на камень сел.
Вытер нос и прошептал:
«О! Смотри, штаны порвал!

О! Какие тут приёмы?
Как же я забыл соломы
С поля вилами принесть,
Чтоб  помягче как-то сесть.
Ну не леший, просто зверь!
Что же делать мне теперь:
Толи ворога встречать,
Аль штаны свои латать?»

Левый край орет:  «Ура!
У царя в штанах дыра!
Он на камушке сидит,
Еле ножкой шевелит».

Царь поднялся во весь рост,
Леший вновь, задравши хвост,
С ходу бросился в атаку…
А Иван-то задом, задом…
В миг под дерево прилег,
Леший  в дуб  башкой – торох!
У бедняги  целый час
Искры сыпались из глаз.
На какое-то мгновенье
Он застыл в оцепененье.
Царь за хвост его схватился
И на холке очутился.
В гриву впился, точно рак.
Его дед-то был казак!
Царь на холке, как в седле.
Тут не то, что на земле!
Гривой быстро обмотался
И гребёнкой причесался.
В эти самые моменты
Он сорвал аплодисменты
Православных всех славян.
Все орут: «Держись, Иван!
Кулаком его венчай!
Да смотри не подкачай!»

«Почему я должен драться,
Если можно покататься?!»

Леший змеем зашипел.
В небо синее взлетел.
Крутанул пять раз сальто,
А Ивану-хоть бы что!
Он штаны свои латает,
В небе песни распевает:
«Настя, я тебя люблю!»

Леший мертвую петлю
Молнией – как  крутонёт,
Да хвостом как полыхнёт
В ухо левое царю.
Тот за озером – зарю
Девятнадцать раз узрел,
Чуть на землю не слетел.
До земли рукой подать,
Километров двадцать пять.
И лететь-то вниз, не вверх.
Вот бы в царстве грянул смех,
Голой  задницей – оно
С высоты  светить смешно.

Тут хоть шлепнись на лопух,
Хоть на трактор, хоть на плуг,
Даже  квакнись  в ту же рожь,
Все ровно штаны дорвешь.

Взял царь лешего за хвост
И срулил им на помост.
Православный весь народ,
Словно бешеный, орет:
«Шайбу! Шайбу! Слава! Слава!
И царю и всей державе!»

Громче всех в высоких ложах
Свита хлопает в ладоши.
Леший же свалился с ног
И пластом на доски лёг.
Головою покачал
И подумав, так сказал:
«Отпусти меня, Ванюша!
Я верну славянам души.
Перестану сеять дурь
И сдирать с небес лазурь».

Тут славяне шапки сняли.
И «Ура» царю кричали.
Прекратили бастовать,
Стали жить да поживать.

Продолжение слндует.