Бабий бунт

Вано возил вино в горняцкий городишко,
Семье на молочишко бумажный рупь ковал,
Но что-то добавлял он в то пойло. Даже слишком.
А я, грех маю, милые, в том погребке бывал.

Идут друзья с работы, иль дядьки после бани,
Кто только тот питейный кабак не посещал.
Кацо  в дыму табачном опустошал карманы,
В карманах стало пусто – он даже в долг давал.

Башка по утру ныла, душа сто грамм просила,
Дрожали в кистях пальцы, желудок желчью рвал.
Жена фальцетом выла. Ох, как паскудно было!
У Вани ж из Цхалтубо тот бизнес процветал.

Кто-йт опьянев, как зюзя, вдруг шел к чужой Марусе
Тот не ночует дома, тот фэйс побил жене,
Тот, одурев, горланит, мол, правды все ж добьюсь я,
И все в угаре пьяном, все по уши в дерьме.

Так долго продолжалось, а пойло не кончалось,
У жен шахтеров кончилась терпелка наконец.
Собрались, поразмыслили с чего все начиналось.
Решили! Все! Гадюшнику пришел большой амбец.

Побили Ваню бабы, вином полы «помыли»,
Помяли, подраздели, послали далеко.
Из бочек из-под пойла дровишек нарубили,
И в ля-минор заставили исполнить «Сулико».
     Прип: Я поддержку милой искал, но найти ее нелегко…
           Долго я томился и страдал. Где же ты моя Сулико
С тех пор, я помню, в городе все было по другому:
Футбол, борьба и штанга, зимой каток залит,
Эстрада с танцплощадкой были душой любому,
В субботу шли за город шашлык пивком запить.

А нынче там иначе. Теперь там нет шахтеров.
Руды обогащение развалено давно.
Хватает безработных, и пьяных склок и споров,
Хотя давно не возит свое вино Вано.               
                О городке детства, юности  -УВЛич.