Исповедь

                Когда травы в лугах будут скошены
                И стогами чернеться на них,
                Буду, слушать исповедь осени, 
                Свои чувства подмешивать в стих.
                А оставив перо и бумагу,
                Я пойду по заветным местам
                И над речкою, сев на корягу,
                Ей, святой, исповедуюсь сам.
                И она мне поведает боли.
                И, взирая на холм и луга,
                Скажет: «Нет красоты моей боле,
                Оскудели мои берега».
                Что из чьей-то из прихоти клятой
                Стал немил ей ни свет, ни житьё.
                Как: огнем, топором и лопатой
                Оголили до кочки её.
                И заплачет: « Кормила, поила,
                В лихолетье спасала не раз.
                И не годы – века вам служила.
                Вот… взамен получила от вас.
                С каждым годом мелею, мелею,
                В ширь иду, что ни день ото дня.
                И от ужаса вся холодею,
                Что в веках не дождутся меня».
                И вздохнет: «Не одна я такая,
                Повсеместно промчалась беда.
                Сколько рек и речушек я знаю,
                Что уже не вернусь никогда.
                Да и разве могли мы предвидеть,
                Что святая святых – русла рек-
                Необдуманно может обидеть
                Самый давний наш друг – человек?»
                Станет больно и грустно и стыдно,
                И мне нечего будет сказать;
                Что утрачено – этого видно
                Никогда уже нам не видать.
                Дам ей клятву, что буду бороться,
                Аж, до смертного часа, за то,
                Чтобы все, что природой дается,
                Не разумно не трогал никто!