Свеча

Бессменно сквозь века
цедила свет янтарный,
глядела свысока
на принца и султана,

То - панцирь черепах,
а то - белей сметаны,
на восковых щеках
она хранила тайны:

краплёной карты масть,
греховность и расплату,
и горбилась, как мать,
над письмецом солдату.

Дивилась до утра
неистовой чечётке,
рыдала, как сестра,
над мёртвой детской чёлкой.;

Пришлось стоять босой
с опухшими ногами,
стекать седой косой
на безответный камень,

петь нищим и царям
в мерцании иконном,
дрожать меж пальцев скряг,
плясать под пьяный гогот,

чадить в густой пыли,
в больном, сыром подвале,
и губы, как шмели,
в слепую ночь впивались.

Плыла, как под фатой,
под люстрами хрустальными,
подсвечник золотой
кружил её за талию...

Да видно, вышел срок,
и роли примадонн
унёс иной поток,
кумир иных времён...

Лишь в ночь под Новый Год
Ей вновь блистать велят,
и снова профиль горд,
надежды полон взгляд,

но ранкой у виска
шипит червяк-фитиль:
“не жизнь, а балаган
да на денёк один...”

и точит всё больней,
сомненьем обливая,
и по его вине
свеча вся оплывает.