Снова ты

Тот день запомнился мне своей обильной солнечностью, что тогда было чуть ли не редкостью. Теперь я даже рад, что их не так много. Они напоминают мне о случившемся. Возвращаясь в тот день, я ищу ту точку отсчета, когда исправить это было уже невозможно. Где эта точка? И вообще находится она в этом дне или ранее?
В воздухе уже пахло осенью, бабье лето. Было видно, что август сдает свои летние водительские права и передает их осени. Лето их получит только через год.
Утром мы поссорились. Иногда мне кажется, что это и было той точкой, после которой ее жизнь была предрешена. Или их было несколько? Мэгги села в машину, перед уходом обняв меня и чмокнув воздух около щеки, и отправилась на работу. В нашем уютном и маленьком городке не было метро, и, чтобы сократить дорогу, мы купили себе машины в кредит. Иногда мы выезжали за город, гуляли, собирали лесную чернику или землянику, а потом отдыхали на каком-нибудь поваленном дубе и хохотали. Или под вечер ходили на пикник, ложились на приготовленное ей покрывало и таращились на звезды, разговаривали. Было сущим счастьем говорить с моей Мэгг. Она могла поддержать любую тему, была остра на язык и очень мила по внешности. Знакомые не раз говорили, как мне повезло с этой крошкой. Мэгги всегда была хорошим специалистом в своей области, она работала адвокатом, ее мечтой было завести трех детей и переехать куда-нибудь посевернее. Она любила холод. Теперь об этом даже не следует вспоминать, там ей холодно всегда, а мне одиноко.
День прошел относительно спокойно. В бухгалтерской конторе, в которой я работал, было сегодня очень скучно, все были озлобленны или просто молчаливы, будто уже предвкушали ее смерть. Потом, возвращаясь в то солнечное утро, я вспоминаю тишину за окном. Это было редкостью, когда я проснулся раньше Мэгги. Я лежал и прислушивался, а вокруг меня была одна ватная тишина. Казалось, что я в ней увязну, но прозвенел будильник, и Мэгги распахнула глаза, и пожелала мне доброго утра. Помню, что тогда не щебетали птицы, не шумела листва, не было слышно рев моторов. Наша улица словно вымерла. А потом впитала в себя жизнь Мэгг и ожила.
Мы встретились в последний раз во время обеденного перерыва. Встретились там же, ели то же. Было даже как-то жаль, что последний наш прием пищи оказался таким привычным и осточертелым. Наше меню, как всегда составляли: несколько кусочков пиццы, пара эспрессо и какой-нибудь салат (в зависимости от настроения). Мэгги мне запомнилась счастливой, говорила о премии на работе, о том, что ей, возможно, дадут несколько отгулов, и мы сможем куда-нибудь ненадолго уехать. Она была в строгом сером сарафане, рыжие волосы были убраны в пучок. Все лаконично и просто. Такой и была Мэгг, моя Мэгг.
Этот обед в кафешке, как иногда мне кажется, тоже мог быть точкой. Я спросил, стоит ли за ней заехать после работы. Она ответила, что прекрасно доберется сама, что мне не стоит утруждаться. Вероятно, еще помнила утреннюю ссору. Она вышла из этого кафе, наиграно помахала рукой и удалилась. Эта улыбка отпечаталась клеймом на моем сердце, последняя улыбка. Некоторые люди вспоминают свое первое, а мне приходится вспоминать последнее, так я ее любил.
***
Лесовоз не справился с управлением, перевернулся, а бревна, до этого лежащие поверх машины стали вываливаться из нее, как спички из спичечного коробка, только ущерб от этих спичек оказался намного больше. Ее жизнь. Мои нервы. Хотя последнее ничто в сравнении с первым. Вот так она и умерла.
А вы когда-нибудь задумывались, о чем она человек размышляет за десять секунд до смерти? Возможно о будущем. Насмешка судьбы, невероятная ирония жизни. А что тогда играло у нее в машине? Возможно The Smiths – How Soon Is Now?, а, может быть, R.E.M. – Losing my religion. Не знаю. А какую книгу она тогда не дочитала? Какой сериал хотела досмотреть? Зачем? Может, чтобы поставить эту песню на ее похоронах. Дочитать книгу за нее, рассказав все вслух, чтобы она слышала. Мэгги всегда говорила, что душа
умершего еще три
дня находится рядом. Поэтому я могу ей рассказать обо всем, когда она уйдет. Она ушла, а я так и не сказал, как я люблю ее.
Сейчас в моей душе зияет огромная дыра, которую она заполняла. А сам я стал меланхоликом-алкоголиком. Вот как одна жизнь рушит другую жизнь. Иногда я окликаю рыжих незнакомок, надеясь, что это реинкарнация тебя. Даже сейчас я сижу в нашем кафе, а за соседним столиком какая-то рыжая. «Снова ты» - пронеслось в моей голове, улыбаюсь, а слезы наворачиваются на глаза.
***
Прошло уже три года, а я до сих пор, когда наступает солнечный день, ощущаю во рту привкус пиццы с грибами.