История моей Золушки

  К соседям приехала приёмная дочь Вика. Она учится в Иркутском техникуме на геолога. Осенние каникулы захотелось побыть дома, в родной деревне, где проходило её не очень складное детство.
  Я её называла Золушкой. Она жила в доме тёти и её мужа. Её папа, брат тёти умер во время грозы в состоянии алкогольного опьянения. Он был человеком добрым, но немного безвольным. Женился на яркой молодой женщине, которую мало интересовала семейная жизнь, да и дети. Их было двое, брат и сестра с разницей лет в пять – шесть. С младшей девочкой-малюткой водилась бабушка, а семилетний Юрка был предоставлен самому себе.  Они приехали в нашу деревню, намотавшись по миру, но, видимо, обрастать корнями и здесь не собирались. От этого страдал муж Галины, и, конечно, дети, особенно Юрка. После смерти отца ему стало особенно плохо. Когда мама надолго куда-то пропадала, даже уезжала далеко, он ходил по селу, якобы в поисках мамы. Люди жалели и кормили его. К себе не брали, зная гордый нрав Мегеры, как звали эту нестандартную особу. Одно время он успел пожить и у нас. Мы бы приютили его насовсем, но младший наш сын Антошка, ровесник Юрки, успевший его достаточно хорошо узнать, категорически не согласился. Беспризорник на время попал в приют, откуда его вскоре забрала «нарисовавшаяся» мать. Потом они уехали куда-то в читинскую область, а младшую его сестрёнку оставили у бабушки. К тому времени наши соседи над ней уже оформили опекунство и вместе с престарелой бабушкой переселили к себе. Опекуном назначили мужа тёти Вали.
   Оставить её у себя было инициативой Валерия (деда, дед Валера – называла его трёхлетняя Вика). Он был очень активный мужчина, хороший работник, к тому же считающийся непьющим. Он был временами крикливым, "взрывался", но кто без греха? А причины бывают всякие. Например, главой семьи его не признавали, и исходило это от жены его, с виду спокойной и приятной женщины.  Она не радовалась появлению племянницы у себя в качестве дочери. Свои трое детей уже выросли, и ей, на пенсии, хотелось отдохнуть. Какой же отдых, когда в доме кроха-ребёнок? Вот так и жила девочка, не считаясь с согласием хозяйки, которая мечтала избавиться от падчерицы. С виду всё было как надо. Приучала к гигиене, к труду. Отдельная комната, нормальное питание, одежда, всё необходимое для жизни, было у девочки. Дед ей уделял особое внимание – водил на ягоды-грибы, купаться ходили, ругал, где было необходимо. Время шло, вот и школа началась, дни полетели быстрее. Были, конечно, проблемы, конфликты. У девочки стал проявляться вредный характер. Вика переписывалась с мамой, опекуны способствовали этому, и после пятого класса, наконец, мама увезла дочь к себе. Но отдохнуть соседям пришлось очень не долго. н
  Прожила Вика там всего год, и её вернули опять в деревню, ничего особенно не объясняя. Привезла девочку знакомая Галюси, как с неприязнью называли Викину маму, и, не уходя с остановки, уехала обратно. В школу «путешественницу» взяли без документов, и это длительное время работало для неё, как домоклов меч. Из-за непокорности и ссор «классная» грозила отправить сиротку опять к матери. Вика же знала, что туда нельзя, и это заявление особенно бесило её, отягощало отношение с людьми. Она, как зверёныш, никому не верила и никого не любила. Лишь находила отдушинку на занятиях театрального кружка, который я вела уже давно. Но однажды разразился скандал именно из-за этого кружка.
   Мы готовили очередной спектакль. Показ его планировали провести перед Новым годом. Дети очень любили занятия, а уж день показа спектакля был для них всегда великим праздником, потому что в сценарий праздника я включала сюрпризные моменты, а после просмотра были игры, чаепитие и дискотека. Обстановка всегда была радостной, дружелюбной. И ещё была одна особенность – я никогда не переносила запланированное мероприятие на более поздний срок. Кружковцы любили и сами занятия. Я не отчитывала их за вынужденные пропуски.  Мы просто использовали взаимозаменяемость, поэтому стихотворные тексты почти все дети знали наизусть и легко соглашались заменить недостающего актёра.  Здесь они могли делиться радостью и печалью. У многих детей были проблемы. За эти три часа занятий дети расслаблялись, разгружали свои отрицательные эмоции и подпитывались хорошей энергией.  Они старались не пропускать занятия, боясь, что упустят что-то важное и интересное. Вот и Вика стремилась сюда, норовя подольше провести времени в приятной для неё атмосфере.
  Когда-то она была маленькой и беззаботной, и не замечала своей ненужности в доме родной тёти и смешного деда. К ссорам и крикам его она привыкла и считала= это нормой. Но обстановка неуважения, в которой она росла, отрицательно отразилась на характере подростка, тем более, что теперь она взглянула на свою жизнь другими глазами. За один год ей пришлось здорово повзрослеть.
   Как мы и предполагали, из смены её места жительства ничего хорошего не вышло. Несколько лет разлуки дочки с матерью явилось белым пятном на истории семьи. Маме-кукушке, много лет не воспитывающей ребёнка, всё было непривычно. Она была в растерянности, не знала, как подступиться к дочке, что делать с ней. Не было ни сил, ни времени налаживать с ней контакт. Подросший ребёнок попал в непривычную ему среду и раздражался.
 Всё было не так, как себе представляла Вика. Начались конфликты, непонимание, отторжение. Положение усугублялось ещё наличием второго, уже взрослого, ребёнка. Неприученный с детства работать, Юрка сидел на шее матери, и в его мир вторглась младшая несовершеннолетняя сестра, да ещё «зубастая». Нервы Вики и так были напряжены, а тут ещё странные приключения брата и его дружков. Развлечения их были небезобидные. Однажды она заметила кровь на ботинках, это будоражила её воображение. Стычки продолжались, напоминая военные действия, и вскоре брат стал откровенно угрожать, побуждая её «убираться туда, откуда приехала». Мать тоже была, как на войне. Ей и так уже приходилось спасать сына от тюрьмы, но битва между её детьми была сверх сил. Так Вика вновь очутилась здесь.
  Она снова стала приходить в наш дом. Особенно приходилось много времени проводить вместе, готовя её к выступлениям на сцене. Девочка была приятная на вид, без дефектов речи, к тому же и талантлива. Она красиво двигалась под музыку и неплохо пела. Свои спектакли я готовила в виде мюзиклов. Сценарии писала в стихотворной форме, ориентируясь на имеющихся в наличии актёров – членов кружка. Иногда приходилось заполнять образующиеся дыры в спектакле менее яркими, но я это допускала, чтобы довести дело до логического конца, и высветить настоящие таланты. Все дети получали удовольствие, удовлетворение. Покорять какие-то «дальние дали» с высокой целью я не собиралась. Мне хватало выступлений в селе и в районе.
  На сей раз ей досталась роль Злой Вьюги, которая мешает трём Снегурочкам-близняшкам выполнить задуманный Новогодний праздник. Вика прекрасно играла роль холодной колдуньи и была великолепна в своём белоснежном с блёстками наряде. Чёрный цвет волос, да и выражение лица очень соответствовали моменту. Вика влюбилась в свою роль. Видимо, в ней зародилось ответное зло на нелюбовь её окружения, и оно искало выхода. Я знала, что иногда детям необходимо поручать именно такие «плохие» роли, чтобы на сцене душа сделала вроде игровой выброс отрицательных эмоций. Я её хвалила, и она ходила возвышенная, предвкушая успех. Настроение её в эти дни было особенно приподнятое. Праздничный вечер приближался. Только всё получилось совсем не так, как мы планировали.
  Ход событий нарушила классная руководитель Вики Анна Ивановна. Она задумала выступление от класса, причём всем девочкам поручила роли Белочек.  Все должны были прийти сразу в костюмах. Вика участвовать не хотела и костюм не приготовила. Учительница была категорична и поэтому, увидев Вику в белом красивом наряде, просто взбесилась. Она буквально набросилась на непослушную ученицу, обрушив на неё свой гнев и презрение. В результате строптивица оказалась в классе плакать одна, в то время, когда уже начинался праздник.
Я пришла чуть позже и не видела драмы. Девочки моего кружка в костюмах белочек собрались в кучку около ёлки, и я искала Вику. В ответ на мой вопрос я услышала, что она в классе… плачет. Мне стало не по себе.  Я нашла её зарёванной, некрасивой и несчастной, как могла, утешала, пыталась вывести из этого плачевного состояния. Бессердечие учительницы я одобрить не могла… Из-за каких–то амбиций испортить сиротке один-единственный Новогодний вечер?!  Мне удалось всё-таки успокоить бедную девочку, и я её повела из злополучного класса, но перед нами возникла гневная «классная дама» и вновь набросилась на ребёнка, говоря что-то про ябедничество. Меня поразила её жестокость, она была похожа на противную курицу, безжалостно клюющую неполюбившегося ей цыплёнка. Такие насмерть заклёвывают… Она не отступится! Не даст шанс повеселиться, показать себя во всей красе. Я негромко пыталась урезонить «педагога», но, увы, атака не прекращалась. Пришлось нам уйти. У Вики ручьём текли слёзы, и не скоро я смогла их унять. Мы шли по морозной улице и в конце концов она успокоилась. В тот-же вечер мы ставили свой спектакль, и соседка моя играла хорошо. У нас установились особенно доверительные отношения.
  Я знала, чем она «дышит», что смотрит, чем интересуется, какие фильмы, сериалы смотрит, какие проблемы бывали в их классе. Я пыталась растолковывать её сны, чтобы направлять воспитание в нужное русло. С этой же целью я готовила и её последущие выступления. Особенно запомнилась композиция «Золушка». Это был монолог девушки, мечтающей о принце. В ходе него она раскрывала свои лучшие качества. Я ориентировала свою подопечную на правильную жизненную позицию. Например, я внушала сознательный отказ от дискотек и посещения злачных мест, чем так больна теперешняя молодёжь. Это касается и просмотров фильмов о ведьмах и колдуньях. Зло от них проникает в юные и без того незащищённые души и, заходя беспрепятственно, терзают их, усугубляя имеющиеся уже проблемы. После просмотра сериала о юных колдуньях у неё бывали галюционации. Зло могло проявиться в любой, самый неподходящий момент. Однажды это случилось перед самым выступлением на сцене, когда мы ждали, переодевшись в гримёрной. Она, заявив мне что-то, не могла успокоиться и села на корточках, прислонившись к стене, в своём красивом концертном платье. Я успокаивала её, пыталась вывести из этого состояния. Но всё напрасно. Поза и выражение её лица были непререкаемы и ужасны. Мне оставалось лишь молиться. Через несколько мину зло её покинуло, и выглядела она бледной, но выступить смогла неплохо. Вика часто плохо спала ночами, иногда жаловалась на странные видения. Психика её была неуравновешенная. Надо было как-то успокаивать её нервную систему. Облегчало её жизнь то, что к тому времени с ними стала жить ещ одна бабушка – мать Валеры баба Нина. Она верила в Иисуса Христа, была добрая, особенно их с Викой объединяло чувство ненужности, временности в этом доме. Но баба Нина и так знала, что смерть не за горами, и не обижалась, а потихоньку помогала по хозяйству, по дому. Баба Аня часто портила настроение, но вскоре стала, как глупое дитя, и за ней требовался дополнительный уход. Так что бабушка и внучка посторонними себя в доме не считали. Помогали взрослеющей девочке и мои беседы о Боге, о Его любви. Это расширяло кругозор, вносило уверенность, приносило радость и делало ярче наше творчество.
  Наши выступления были всегда запоминающимися. Для фона я подбирала красивую инструментальную музыку, для танцев – современные добрые прекрасные песни. Мне приходилось ездить с Викой на конкурсы «Байкальская звезда», ежегодно устраиваемые для детей-сирот. Была ещё поездка в район, где мы выступали в роли мамы и дочки. Я считалась её крёстной мамой, как в сказке «Золушка» добрая фея. При необходимости мы играли на сцене вместе. Например, я изображала роль влюблённого Султана, которого Шахерезада смогла завлечь при помощи сказок. Музыкальное оформление выступлений мы записывали на одну кассету и оператор (обычно, мой сын)  включал и выключал магнитофон по необходимости. Поэтому выступления проходили без сбоев и заминок. «Парашют» я каждый раз готовила сама. Всё продумывалось тщательно во избежание сбоев. Но был случай, когда ситуация всё же вышла из-под контроля.
  После особенно удачного выступления на «Байкальской звезде» Вику выбрали на дальнейшее выступление. Надо было ехать в г. Саянск на зональный конкурс. Я не могла ехать с ней. Увезла их на автобусе специальная сопровождающая. Там их поселили в общежитие и накануне провели репетицию. Это сыграло злую шутку. Неопытная конкурсантка, уверенная в своей победе, на генеральной репетиции покрасовалась  в концертном платье Золушки. На следующий день у неё его не оказалось. Его просто спрятали завистливые коварные соперницы. И вернули только после окончания конкурса. Выступать сражённая несправедливостью Вика отказалась, как её ни уговаривали.  Она позвонила мне, коротко рассказала ситуацию, сказала, что едет домой, самостоятельно, никого не оповестив. Ну что ж… Я одобрила. Я испугалась, что ещё потеряется… Я успокоила её, сказав: «Ты уже показала себя, и ладно». Я позвонила организатору в школу, чтобы сообщили, что беглянка уже почти дома. Потом для неё продолжились обычные серые будни, где мы встречались по соседству, вместе чистили территории около наших домов и даже вокруг. Мы приводили в порядок нашу планету, делали её чище и красивей. Мы занимались обычными делами и вспоминали тексты наших выступлений.
…  Я представляю, что Золушка я,
И мне не противна работа моя.
Наскучит, Принца представлю опять,
Могу со шваброй, как с ним, станцевать,
Или с лопатой, или с метлой…
И вот мне не скучно даже одной!
Ради него я могу потерпеть,
"Мыльные" оперы не смотреть,
В бар не ходить, на дискотеки,
Где нормальные люди бывают редко.
Да и музыка нынче чудится мне,
Которую я слыхала во сне…
  Думаю, роль трудолюбивой и доброй Золушки отпечаталась в её памяти. К тому же вскоре начались проблемы в их родственном окружении. Беды сыпались одна за другой. А они, как известно, сплачивают… Бабушки одна за другой перешли в мир иной. Начались болезни приёмных родителей. «Дед» через некоторое время «выкарабкался», снова стал активным и подвижным, но у тёти Вали очень болели ноги, страдала она от расширения вен. Из-за грузности ходила она с трудом, как уточка, переваливаясь с боку на бок. Но как известно, дел в деревне превеликое множество; не полежишь лишний раз, не отдохнёшь. Весь день на ногах. Вот и болели ноженьки. Вика жалела, помогала массажировать, смазывать их кремом. Да и по дому, по хозяйству всегда находились дела. Вот, к примеру, надо было красить дом, веранду. Самое для девочки дело! Выполняла работу с любовью. Да и заметно уже стало её превращение в прекрасного лебедя. Особенно ей помогло себя почувствовать взрослой появление в нашей семье малых детей.
  Это были наши приёмные дети – Аня, Антон и Костя. Они были шумными и очень подвижными. Наблюдая их поведение, Вика недоумевала, что такие могут быть вообще. От них мельтешило в глазах и начинала болеть голова. Энергия била из них ключом, отметая все проблемы прошлого, а заодно и болезни. Но ко всему прочему мне приходилось готовить таких вот сорванцов к выступлению на сцене. Это было немыслимо по мнению соседки. Они выглядели ненормальными и бестолковыми. Кружок мой в школе закрыли, и я стала работать на дому воспитателем СВГ, но тяга к искусству, к творчеству была у меня сильной. Да и детей надо было увлечь, чем-то занимать время, чтобы не свернули себе шеи. Вот и придумывала им темы для выступлений на сцене. Тем более, что это им нравилось. Были они к этому способны, и выступали всегда на «ура».
 Новые мои подопечные требовали массу времени. Постепенно Вика отошла в сторонку, а позже закончила 11 классов и уехала учиться в город. Поначалу вести от неё были не очень хорошие. Ей требовались деньги, которые она не умела тратить, и потому кончались они очень быстро. Но позже всё пришло в норму. Помогала стипендия и пенсия по потере кормильца. Она закончила учиться на парикмахера и теперь училась на геолога. Приезжала в деревню, как к себе домой. Тётя вроде удивляется этому и всё же это ей льстит. Мать её ждёт к себе, но что там Вика забыла? Может быть когда-нибудь… Брат в очередной раз вышел из тюрьмы. Мать его терпит. Она несёт свой крест. Упущенное смолоду возвращается к нам в искорёженной форме, чтобы человек осознавал свои ошибки и, намучаившись, в конце концов раскаялся. Почему так неудачно всё сложилось у неё? Вот и от старшей дочери неутешительные вести поступают. Проблемы терзают душу. Хочется расслабиться, отдохнуть, но как будто кто-то надел хомут на шею и не думает снимать. Вот Вика, наверное, пожалела бы… Но её рядом нет.
  А Вика опять дома, отдыхает и ко мне не забегает. Наверное, всё пока у неё хорошо. Я за неё рада. Иногда я вспоминаю, что была для соседской девочки-сиротки чем-то вроде крёстной матери, но это так, понарошку. Я думаю, что когда она сама заведёт семью, детей, и детство её отодвинется от неё, тогда ей и самой тоже захочется быть для кого-то Крёстной Феей, как в прекрасной сказке Шарля Перро «Золушка».