Валерию Архипову - кузнецу поэзии из Вологды

Это не Архипов. Это - Пиросмани.
Или Пиросмани - наш Архипов.

Вот не верится Вологде, что у нее может быть не только Белов Василий и Николай Рубцов, но еще и Валерий Архипов. Ну не верится. И зря!

Язык Архипова чем-то, тайно, сродни языку Мандельштама. Сказать просто всякий сможет. Сказать непонятно и ...не раскрыть секрета - это не каждому дано.
Японовед Сергей Фаустов подгоняет изыски своих эссе под вычурные иероглифы и проволоку на зонах ГуЛаГа. Так, он Михаила Сопина обозвал японским акыном. Архипов шлепает иероглифы на стены запретных зон ядерных полигонов и шапочки надежд на детские дома. Оттого у него и всходов больше в наивных пейзажах, чем в наукообразных кимоно-эссе Фаустова.

И Фаустов тут ни при чем. Совсем. И Щекина ни при чем с ее заботой о вечной памяти сочинителя. Причем - это загадка стихов. Потока сознания без опознавательных знаков. В этом и есть самая великая прелесть поэзии - языка сумасшедших для общего блага якобы разумных.