Ах, война, что ты подлая сделала?

        1. Все здесь рОдные.
          плач по убиенным

Новгородчина!
Мамы отчина.
Белый свет осчастливить потрафило*
В Староруссье, в деревне Марфино.

А девчата здесь – синеглазки сплошь,
Хоть и песню спеть, или сказку – ложь.
Лён - кудель трепать, кружева плести,
В хоровод ли встать, прочь все горести.

А и парни на загляденьице,
Перед девками лугом стелятся.
Всё бы как залезть в сарафаны им,
В уши мёдом лесть, хитрованные.

А детей полон дом, лопай ложкою,
Всё ушло давно, дело прошлое.
Саранчой напал враг, коричневой,
Печь, и ту разметал. По-кирпичику.

А из ста невест сто и проданы…
…………………………………………
Кто из ЭТИХ мест, все здесь рОдные.

*потрафило – повезло.
                1970 – 12.03.08.
 
         2. Водила Томка пятитонку.
            Из рассказов отца о войне.

Да, вылитая «Незнакомка»**
Крамского в «Третьяковке»
Водила Томка пятитонку,
Водила очень ловко.

Служила в артдивизионе
Гвардейском, катюшИнском.
Напрасно приводил резоны
Наш комиссар Плешинский:

«Опасностям тут нет предела,
Мы, ладно, мы – мужчины.
Не девичье, мол, это дело,
Солдаты, матерщина».

Она не менее резонно:
«На то война, товарищ
По мне, страшнее нет позора
Дрожать подобно твари!»

В пургу и в зной баранку вертит,
Она поёт и «пашет»,
Ни фрицы нипочём, ни черти.
В полку нет девки краше.

Всяк скажет: «Классная ВОДИЛА!»
Она одна такая!
Как через Ладогу ходила,
Блокаду разрывая.

Просёлок, это не «бетонка»,
Под миною поющей…
Возила Томка в пятитонке
Снаряды для «Катюши»

«Помянем милую негромко!»
Застыли слёзы в лицах!
Жаль, не успела наша Томка
В кого-нибудь влюбиться.

*"пятитонка" - тяжёлый шестиколёсный (3х-осный) грузовик амер. фирмы "Студебеккер", поставки по ленд-лизу.
** «Неизвестная» 1883 г. работа И.Н.Крамского, в Третьяковской галерее Москвы.
                1960 - 2009-04-25

         3. Время на фронте течёт по-другому.
 
                Памяти солдат войны.

Нас время учило – лечило – качало – калечило,
Дарило надежду и вновь отнимало её,
Давило на память, на волю, на плечи нам,
То пулею пело, то каркало, как вороньё.

Неверный соседа манёвр был жестоким учителем,
Кому повезло уцелеть, стали старцами в 20 годов…
Под бомбами – пулями время тянулось мучительно,
Любой эпизод в мозг впечататься насмерть готов!

В Бога поверили многие, в невероятные истины,
Крестик на шею мастырили из гранатной чеки…
Вот муравей тлей пасёт на берёзовом листике,
Божья коровка тлю уплетает за обе щеки…

Все устремления наши, молитвы, и чаяния,
И заклинанья о тех, кто в тылу, в нас верят и ждут.
В стылых окопах песни пели печальные,
Ждали приказа: «В атаку!», как избавленья от дум!

Да, мы бежали в штыки ЗА РОДИНУ – СТАЛИНА!
Злобно ощерясь от ненависти и окосев…
Не оттого ли, ребята, время на фронте считали нам
Где – год за три, где – за пять, где – и за семь.
                29.11.11.


                4. Деревенька подмосковная, 41-й год.
 
               памяти родителей, защитников Москвы, ветеранов ВОВ.

          припев:

Деревенька – крошечка,
Хаты в два окошечка.
Над которой вьётся дым,
Даст приют, двоим.

Печка раскалённая
Пару ждёт влюблённую,,
Кто поставит им в вину, –
Завтра – на войну!

В круговерти огненной,
Смерть, мороз, и боль, и страх,
Самый её родненький
Лишь в семи верстах.

Как учуяла она?
По звериным тропам ли,
Мужу верная жена,
Бездорожьем топала,

         припев:

Деревенька – крошечка,
Хаты в два окошечка.
Над которой вьётся дым,
Даст приют, двоим.

Печка раскалённая
Пару ждёт влюблённую,
Кто поставит им в вину, –
Завтра – на войну!

А до утренней поверки
Будь, как блин, на блюдечке
Расставанье - хуже смерти
Двум сердечкам любящим.

Снова на передний фронт,
В линию огня,
Если бы не случай тот,
Не было б меня.

         припев.
 
 кто хочет, может прослушать песню: http://www.realmusic.ru/songs/1053408
                03. 01. 08.

             5. Из фашистского рабства на лесоповал!
 
            В память репрессированных узников концлагерей.

Ай, спасибо, Фортуна, браво!
Все другие были поплоше…
Её выбрала бюргерша – фрау,
Перед тем ощупав, как лошадь…

В её край, «Песнярами» воспетый,
Приползла фашистская гадина,
Так и вышло, у девочки этой
Юность – Молодость враз украдены.

Град свинцовый, и рвутся бомбы…
И проклятые в дом залезли…
А потом – товарняк под пломбой.
Для скота! В концлагерь. В Силезию…

Дай Бог сил, и откуда взять их
Под чужие посвисты вьюги…
Как снасильничал сын хозяйкин,
Хоть сопляк, но уже ГИТЛЕРЮГЕНД.

Каждый день в трудах спозаранку,
А и в поле ходила за плугом…
…………………
Когда наши входили танки,
То в истерике выла белугой.

И опять вагоны – теплушки,
Только курс иной, на Карелию,
И доказывать разве нужно?
«Вы – предатели», – вот и не верили.

Жизнь промчалась – пуля шальная…
Повезло или – нет – с судьбою,
У кого спросить, кто же знает?
Просто время было такое.
                22.10.09.

          6. Когда оглянемся.
       Всем Защитникам Отечества посвящается

Когда оглянемся назад,
Всё было будто и не с нами,
А позже обернётся снами,
Где ты опять в бою, солдат.

Когда оглянемся назад,
Останется лишь смерчик пыли,
И те, которые прикрыли,
Чтоб ты врагами не был взят.

Когда оглянемся назад,
Мы не раскаемся нисколько,
И скрипом отзовётся койка,
Прощай, рука и медсанбат.

Когда оглянемся назад,
Припомнится кусочек лета,
Глоток воды и сигарета,
Прощальный твой подарок, брат.

Когда оглянемся назад,
Всё также падать будут звёзды,
Остынет раскалённый воздух,
Иссякнут пули и азарт.

Небесный канцлер всем воздаст,
Жизнь – чёт-нечёт, и лотерея,
Не в этом дело, кто шустрее,
Мы не оглянемся назад.

Мы не оглянемся назад,
В тот день, когда с улыбкой лживой
Майор тем, кто остались живы,
Медали из мешка раздаст*.

И быстротечная гроза
Прольёт живительную влагу,
Кто клятву дал, принёс присягу,
Мы не оглянемся назад.

*эпизод подлинный (по рассказу отца) из ВОВ - после форсирования Днепра горстка бойцов несколько часов удерживала узкий плацдарм до подхода наших главных сил. Майор приехал с мешком орденов и медалей, а вручать их было почти некому...
                21. 04. 06.

          7. Новогодняя тыква
 
     Из отцовских рассказов о войне.

Лежала на нейтральной полосе…
Дразнила: «Ну, достаньте, обормоты!»
Манила, привлекала взоры все:
И нашей, и противника пехоты…

А жрать хотелось, будто «из ружья»!
Не то, чтоб аппетит, а голод зверский…
Ах, эта тыква – сволочь рыжая,
В лицо смеялась, нагло, изуверски!!!

Да будь ты лучший в мире полиглот,
Урчанье живота мы истолкуем сами.
На подступах к ней сколько полегло?
И здесь, и там. Кто был голодный самый…

Сиди в своём окопе и молчок?
Башку не смей высовывать без каски?
Вот и опять голодный чудачок
Пополз, как только началО смеркаться.

Ещё вчера месили пузом грязь,
Дороги плыли, в лужах раскисая…
Пошёл, вжимаясь в снег, не торопясь,
И маскхалат до времени спасает…

– Ну, вот, её на штык наколем мы,
И всё, капут злосчастной канители…
Солдатик прыснул, будто от чумы.
Стремглав, как змей, а сверху пули пели…

Зато, как-будто с плеч долой хомут,
Вновь ангелом своим ты не покинут!
Про череп вместо тыквы – никому!
Лишь много лет спустя Серёжке, сыну.
                02.01.11.               

           8. Огненная лента памяти.
 
             Из нас кого-то Ангел опекал…
     Памяти отца, Васильева Ю. С., героя Сталинграда.
                Лето 1942.

Насмерть встать! Нет пути на Восток!
Лай мортир и гаубиц адский…
7 часов мы «били» окоп
С первой зорькой. В степи Сталинградской.
В каменистой* степи Сталинграда
С кондачка окоп не отрыть.
Чтоб в живых оставаться, надо
Проявить смекалку и прыть.

           Припев:

Ковыль – трава лежит повыжжена,
Кто из бойцов сегодня выживет,
Ковыль – трава лежит пожухлая,
А солнце – раскалённый нуль…
Здесь на молитвы нету времени,
А мы в звезду свою поверили,
Покажется нелепой шуткою
Жизнь без бомбёжек и без пуль.

По всем правилам обустроен
Наш окоп. Перекур. Шабаш.
Я – старшОй, и другие трое,
А у всех – и опыт, и стаж:
– Хоть не верю в чертей и в бесов,
Жуть берёт возле этого рва,
Не по вкусу мне это место,
Надо когти отсюда рвать!

           Припев.

Чувство страха, как на пожаре,
Перед плотной стеной огня.
Все товарищи поддержали:
– Диспозицию надо менять!
А предчувствие только крепло,
Это вам не изюма фунт.
И опять 7 часов под пеклом
Каменистый долбили грунт.

            Припев.

Что ж, денёк оказался длинным,
Разгорается новый Восток…
Слышь, ребята, немецкая мина
Прямиком в наш 1й окоп.
Друг у друга попросим прощения,
А потом негромко споём…
Фриц, спасибо за угощение,
А у нас для тебя – своё!
Посвист пуль, гремит канонада,
Пусть свинцовые хлещут дожди,
Славно, братцы, что мы – команда!
Значит, жди, мама, сына жди!

          Припев.

*именно по этой причине на каждый пулемётный расчёт полагался дополнительно к сапёрным лопаткам специальный шанцевый инструмент: киркомотыга.
                22.11.09.


                9. Опоил меня…
                песня – плач.
             (к 25-летию Победы)

Голова ль моя, головушка,
Где ж ты, где ты, мой соловушко,
Называл своей невестушкой,
Ни письма теперь, ни весточки.

Называл своею милою,
И не я тебя покинула,
Или я тебе не лЮбая?
Да не слушай Любу глупую.

Опоил меня, нестойкую,
Своей пряною настойкою,
Уносил, где никого нет,
До краёв собой наполнив.

Бьюсь, как птица, в тесной клетке я,
Твоя песня недопетая,
Твоя верная подруженька,
Знай, как плохо, как ты нужен мне.

Знаю, верно служишь Родине.
Бьёшь фашистское отродие.
Нам не разорвать цепей!
Заклинаю, уцелей!
                1970-2008

              10. Особисты
 
         Гимн спецподразделений МВД.

Ходим на грани риска,
Насквозь пропитаны им,
Нас нет ни в сводках, ни в списках,
Писем не пишем родным,
Уходишь в свободный поиск,
Сам слава себе и почёт,
Наш вне расписания поезд,
А раны и шрамы не в счёт.

          Припев:

Мускулы стальные,
И из канатов нервы,
Пока спят остальные,
Ты уходишь первый.
Путь тернист и выжжен,
Будь здоров, собрат!
Ты обязан выжить,
Сведенья собрав.

Мы говорим приглушённо,
Фанфары вслед не трубят,
И память о детях и жёнах
Вытравливаем из себя.
Думать нельзя иначе,
Если удача близка,
Наши тела кошачьи
Собраны для броска.

          Припев.

Мы вжимаемся в местность,
Мы вживаемся в роль,
И из неё, если честно,
Трудно выйти порой,
Нам не нужны эффекты,
Только точный расчёт,
Нынешний малолетка
В книгах потом прочтёт.

          Припев.

В фильмах мы так суровы,
Нам этот образ чужд,
Адреналина – вдоволь,
Всё остальное, чушь.
Не знаем, что впереди там,
Но не отель «Палас»,
Мы их называем бандитами,
Они, оккупантами нас.

          Припев.
                07.03.06.

        11. Юрка Рыбаков с Землянки.
 
     1921 г.р. отдавший жизнь под Оршей в июле 41-го

Я единственным был, ненаглядным у милой мамульки,
Правда, был ещё Борька от первого брака отца...
Да, мы пятились раком, ругались, покуда в июле
Получили приказ: ОКОПАТЬСЯ и НАСМЕРТЬ СТОЯТЬ, до конца!

Поначалу война нам казалась смешным развлеченьем,
Вот фашистов раздавим, геройски вернёмся домой!
Отчего ж так бездарно товарищи гибнут в мученьях?
Им ещё б жить и жить, да пускай, хоть вернулся б хромой...

А вот мне - не судьба. Мне досталось - защита на фланге,
А они, паразиты, хотят снова нас окружить,
И ползут на меня паукастые злобные танки,
Так что, мама, прощай, пока жив, не отдам рубежи!

Так что, мама, не жди, не сыграю любимое танго,
И с друзьями Юрком и Стасюкой не пустимся в пляс,
Погоди, вон опять и опять надвигаются ихние танки,
Не горюй, мне ни капли не жаль положить жизнь за вас!
                12.12.12.

                12. Смертельная схватка!
                Спасибо тебе, Томка!
           Памяти ОТЦА, Васильева Юрия Сергеевича!

После окончания Арзамасского артиллерийского училища в начале 44-го года младший лейтенант Юрий Васильев прибыл в район дислокации Гвардейской Артиллерийской ракетно-миномётной дивизии на юго-востоке Ленинградской области командиром катюшинского экипажа вместе с четырьмя бойцами на 2х новеньких американских «студерах»*.

Предстояло РВАТЬ БЛОКАДУ Ленинграда и командование фронта копило силы для нанесения главного удара. При этом проводя то отвлекающие удары, то разведку боем, то диверсионные рейды по вражеским тылам.

К тому времени нашим командующим крепко пришлась по душе тактика охватывающих фланговых ударов, которые заставляли немцев, панически боявшихся очередного Сталинграда, «выравнивать» линию фронта, т.е. отступать.

Но и «фрицы» не сидели, сложа руки, и постоянно придумывали какие-то тактические гадости, например, «встречные клещи». В одну из таких переделок и угодил артдивизион** «млалея» Васильева Юрия почти сразу по прибытию его в часть.

Как-то так вышло, случилась заминка с доставкой горючего и снарядов. Надо признать, всё же мы намного безалаберней, чем "фрицы", из-за чего и терпели частенько неудачи.
А "студеры", что говорить, хотя зверюги мощные, но уж и капризные. Абы какой бензин жрать не станут, особой очистки подавай. В баках "кот наплакал", нужна заправка, тут и гости нежданные пожаловали.

Скажем проще, ещё не в окружении, но ловушка вот-вот должна захлопнуться. Влетает на полянку Томка на своём «студере», подвезла боезапас и ГСМ***, и истошным голосом вопит: «Пацаны, на нас прут ТИГРЫ! Через 5-6 минут будут здесь».

Комдивизиона «старлей» Синица командует: «Приготовиться к самоликвидации!».
Васильев: «Старлей! На небо мы ещё успеем, помирать, так с музыкой! Позвольте принять командование на себя!»

Синица: «Ты с ума сошёл, они же в «мёртвой зоне»**** мы им не страшнее комара! Впрочем, давай, разрешаю!»
Васильев: «Дивизион, слушай мою команду! Заправить по 2 литра бензина! Установить снарядов сколько успеем! Водилы! Делай, как я, строго параллельно мне! Бьём прямой наводкой!»
Надо сказать, что поляной это небольшое поле, изрытое воронками, можно было назвать с большой натяжкой.

Васильев усаживается рядом со своим водителем и быстро объясняет, как надо въехать в воронку задним ходом, чтобы «рама» скольжения снарядов приняла строго горизонтальное положение. Старлей понял идею и теперь желает консультировать шибко непонятливых. Но таких нет. ВСЕ машины выстроились по ранжиру.

Васильев: «Внимание! Стрелять только по моей команде».
Забравшись на кабину Томкиного «студера» наблюдает в бинокль. Вот они, голубчики. 1300. Ага, жалом начинают рыскать (т.е. водить пушкой в поисках цели). 1200 метров.
– Ребята! Товьсь! Огонь!

80 смертей сорвались почти одновременно с ужасающим воем.
В течение ДВУХ секунд всё было закончено.

Когда возвращались в своё расположение мимо искорёженных «тигров», некоторые из 20 машин оказались в полу расплавленном состоянии. ВСЯ немецкая пехота до единого человека предстала в виде обугленных трупов. Да, зрелище не для слабонервных!

Осталось добавить, по ходатайству Синицы Васильев был представлен к внеочередному званию «лейтенант» и к медали «За личное мужество и проявленную смекалку».

В память о Томке написана эта баллада: http://www.stihi.ru/2009/04/25/1835

* в апреле 1943 года взамен десяти разновидностей был принят на вооружение унифицированный образец БМ-13Н (индекс Н означал «нормализованный»). Базой для него выбрали «студебеккеры». На них монтировали и другие советские реактивные системы залпового огня: 82-мм БМ-8-48, 132-мм БМ13СН (со спиральными направляющими, что значительно увеличивало кучность стрельбы) и, наконец, 300-мм БМ-31-12 – самую мощную реактивную установку того времени, прозванную на фронте «андрюшей». На Курской дуге под Корсунь-шевченковском, в Белоруссии и Польше, под Берлином и Прагой наши воины на «студебеккерах»-ракетоносцах громили ненавистного врага.
** артдивизион – боевая единица из 5 машин плюс машина для подвозки снарядов плюс вспомогательное отделение и пехотно-сапёрный взвод (он же для прикрытия).
***ГСМ – горюче-смазочные материалы.
**** мёртвая зона – пространство перед КАТЮШАМИ ближе «зоны поражения» (около 3 км.)
                22.05.2009