Арм. восп. Гл. 16. Баллада о Василисе. Часть 1

                Нужно увольнение в Ленинград

     После второго февраля 1968 года у Георгия с Володей Цыбанцевым пошел третий год службы. Теперь их считали старослужащими уже без всяких натяжек и предоставленной во время призыва форы. Они и ранее имели неплохой авторитет у сослуживцев батальона, но теперь все встало на свои места. Как сержанты третьего года службы, друзья имели значительный вес в коллективе.

     В очередном письме Василиса писала Георгию, что в предстоящее воскресенье у ее сестры, проживающей в Ленинграде, день рождения. Василиса просила Георгия попытаться попасть в увольнение. Лучше бы на субботу и воскресенье. Для пущей важности в субботу утром она приедет в часть. Надеялась, что с ее приездом командование части пойдет Георгию навстречу. Это было в пятницу.

     К сожалению, желания не всегда совпадают с возможностями. Нередко бывает, что именно в самый нужный момент происходят самые нежелательные происшествия.

     На обращение Георгия с просьбой об увольнении, командир роты в  доверительной беседе заявил, что он и рад бы отпустить сержанта на сутки в увольнение, как это бывало множество раз, но в данный момент этот злополучный сломавшийся Газончик из штаба дивизии путает все планы. К тому же и нового коленвала на складе не оказалось. Снятый с двигателя коленвал старшина завтра, в субботу, утром повезет в шлифовку на Ленинградский военный ремонтный завод. К вечеру должен будет привезти.

     В субботу, в первой половине дня дежурный по роте сообщил в авторемонтный цех, что к сержанту Назарову издалека приехала сестра. Георгий признался ротному, кем в действительности является дожидающаяся на проходной девчонка. Ротный, оценив обстановку, решил:

     – Сейчас – бегом на проходную. Передай приехавшей подруге, что завтра с девяти утра до двадцати двух часов тебе предоставляют увольнительную с условием, если к утру этот штабной Газончик будет на ходу. Даю тебе тридцать минут.

     Георгий, быстро умылся, переоделся в чистенькую повседневную форму, рванул на проходную.

     Встреча была прекрасной! Выйдя за территорию части, они говорили обо всем, прогуливаясь вдоль шоссе. Время летело неимоверно быстро. Объяснив сложившуюся ситуацию, подошли к автобусной остановке. В эти короткие минуты Георгий совершенно забыл переговорить с Василисой о его намерениях перебраться им обоим в Ленинград. В крайнем случае, он может воспользоваться предложениями командования о переходе на сверхсрочную службу, для нее в Ленинграде работу по специальности не найти будет, но как советовал старшина, для такого случая можно и на специальность махнуть рукой.

     Проводив Василису на подошедший автобус, Георгий машинально взглянул на часы. Автобус тронулся, а Георгия как током ударило. Часы у него были на левой руке. Что же он наделал?! Как он смог так необдуманно промахнуться?!

     Дело в том, что еще два года назад Василиса предложила ему, в знак взаимной любви и верности, на время его службы в Армии, обоюдно носить часы на правой руке. Более года Георгий честно соблюдал договоренность, но однажды работая с молотком, или с кувалдой, стряхнул часы. Отремонтировал. Снова стряхнул так, что ремонт их обходился в половину стоимости новых. За три месячные зарплаты командира отделения купил новые, которые берег, как зеницу ока. Даже перед любым мелким делом, часы снимал с правой руки, клал в карман. Со временем он их не в карман стал класть, а перестегивать на левую руку. И вот сейчас, переодеваясь второпях, машинально пристегнул часы на левую руку. Вот безмозглый дурак!!!

     С мыслями, что Василиса могла и не заметить эти злополучные часы на левой руке, Георгий помчался в реммастерские, где доложил ротному о своем прибытии.

     – Вручаю тебе увольнительную с восьми до двадцати двух часов завтрашнего дня, но ты сможешь ею воспользоваться только после того, как эта машина будет отремонтирована. Коленвал вечером прибудет, ночи вполне достаточно для его укладки и установки двигателя на машину.

          Командир взвода – старшина сверхсрочной службы Фоменко Михаил Михайлович (которому много лет назад ребята дали кличку Махал Махалыч), коленвал привез только в воскресенье, в половине десятого. Он  несколько расстроился, узнав, что у Георгия случилась такая нелепая ситуация. Но, ничего не поделаешь… Отремонтированная машина только около часа дня проехала вокруг мастерских четыре пробных круга. Еще раз проверив состояние двигателя после пробного выезда, старшина повел Георгия в свой технический кабинет.

     – Сейчас сержант жми в казарму, быстро переодевайся и на автобусе в Ленинград. День рождения наверняка начнут отмечать не раньше пяти-шести вечера. Успеешь.
 
     – Сапоги, какого размера носишь? – вдруг уточнил старшина.

     – Летом – сороковой, зимой – сорок первый, чтобы с двойной портянкой не тесны были.

     – Давай-ка Гоша я тебе подарю свои прекрасные хромовые сапоги. Свой срок они добросовестно отслужили, но подошвы проносились. Выбрасывать жалко. Верх у них прекрасный. Сапожник сделал сапогам перетяжку, но они на размер, или полтора – меньше стали. Были сорок второго размера. Примерь. Вдруг сплясать придется. Это тебе не кирзачи! Эти – легкие, мягкие, теплые, на кожаной подошве!

     С одной зимней портянкой сапоги легли Георгию на ногу, как свои.

     – А вдруг патруль придерется? За нарушение формы одежды…

     – Скажешь, что в музыкальном взводе раньше служил, сапоги новые не выдают, пока у этих срок не истек. Такое бывает у музыкантов.

     – Михаил Михайлович, такой дорогой подарок я не могу принять вот так, за здорОво живешь. Деньги у меня есть. Зарплата, тринадцать восемьдесят, только что получена и от прошлой малость осталось.

     Старшина, чуть поразмыслив, согласился:
     – Давай трешник. Вполне достаточно.

     Георгий подал старшине пятерку.

     – На меньшее неудобно для меня будет. Не хочется быть зависимым перед Вами не только по службе, но и в моральном плане.

     – Может быть и правильно… – задумчиво произнес Махал Махалыч, окинув кабинет взглядом, добавил, – тогда возьми для подарка вот этот металлический бюст Феликса Дзержинского. Стоит он у меня здесь уже лет десяток без надобности. А тебе в самый раз сегодня пригодится.

     Георгий о подарке совершенно не подумал и искренне поблагодарив Махал Махалыча помчался в казарму переодеваться в парадную форму.