Дымки над деревней

Дымки над деревней колышутся тихо в ночи,               
Как белые шарфы тончайшего козьего пуха,
Их ткёт беспрестанно седая-седая старуха –
Зима в кацавейке из снежной искристой парчи.

В волшебном ларце у неё кружева и вуаль,
Морозная  вышивка  дивной узорчатой гладью,
И жемчуг,  который она рассыпает не глядя,
И  снежный,  мерцающе-нежный белейший перкаль.

Старуха прядёт, вышивает  и вяжет, и ткёт.
Она рукодельница, прямо сказать белошвейка,
В глубоких карманах её снеговой  кацавейки
С избытком различнейших зимних волшебных щедрот.

На крыши избушек,  на ветви рябин и берёз
Она набросала  такой  белоснежной  кудели
С вкрапленьем серебряной тонкой как нить канители,
Что кажется эта кудель – порождение звёзд.

Укрыла просторы узорчатой белой тафтой,
Хрустальным  стеклярусом окна осыпала густо,
Тончайших снежинок из тишью настригла искусно,
Алмазными стразами купол расшила ночной.   
               
И лишь неподвластны ей тёплые недра домов,
Там в печках поленья горят вдохновенно  и  просто.
Дымки поднимаются ввысь  к  индевеющим звёздам,
И тёплой волной расплывается запах хлебов.