Трамплин

Настя обожала лыжи. Может потому, что  они были особенные. Таких больше ни у кого не было.  Короткие и широкие, отшлифованные снегом  до такой степени, что совсем не нуждались в лыжной мази. Без лыжных ботинок и креплений, нога просто вставлялась в ремешок.  Откуда они  взялись, она  не знала.  Новыми их никогда не видела. Такие они ей достались. Лыжи могли держать девочку даже на довольно рыхлом снеге, не проваливаясь. Мальчишки не скрывали своей искренней  зависти. «Охотничьи»,- с видом знатока изрек приятель Витя, нежно  проведя ладонью по  беговой поверхности.  И Насте сразу  вспоминались  рассказы отца про Сибирь, охоту и голодное военное детство.
Лыжные прогулки были устоявшейся нормой зимнего распорядка дня. Сосновый бор встречал её, как старую знакомую, приветливо  посыпая снегом с  качающихся  мохнатых лап. Валенки, защищая ноги от крепкого мороза, лишали их определенной доли подвижности, необходимой для балансировки  при прохождении высокого трамплина. И первый неудачный опыт поселил в сердце девочки страх перед  высотой. Поэтому она вся отдавалась лыжне, успевая приглядывать за белками, дятлами и заячьими следами. А трамплин одновременно манил и отталкивал Настю, желание боролось со страхом, но последний прочно удерживал свои позиции, и только во сне отступал. И тогда девочке снился снежный полет, наполняя её сердце восторгом.
Однажды Настя бежала, держа  взглядом  пролетающую сороку. И совсем не заметила, как та подвела её  к крутому спуску.  Он возник так неожиданно в прогалине отступивших сосен и на полном  разбеге унес девочку вниз. Это был как раз тот спуск с маленьким трамплином впереди и большим в середине.
 Прокатанный взглядом, тот, который уносил её во сне к облакам. Испугаться она просто не успела. После первого короткого взлета лыжница удачно приземлилась и уже через минуту воспарила в снежном небе, высоко оторвавшись от земли.
Интуитивно наклонив корпус вперед, она летела, между сном и явью, ощущая за спиной крылья.
Время потеряло над ней власть, и Настя, совершенно ошеломленная, испытывала чувство дикого восторга, когда душа, не вмещая переполняющей её радости, изливается  неудержимым диким криком во всю глубину  своих легких. Она оказалась там, где страху перед падением просто не было места. Да и само приземление казалось совсем незначительным  перед   лицом всепоглощающего чувства полета.