Шкура

Всё на свете полилось, и вода, и слёзы.
Из кастрюли выкипел бульон.
А на дне её, одна лишь кожа,
Накипь от несбывшихся побед.
Кожа старая, на ощупь лягушачья.
Отслужила уж своё и не нужна.

-Долго прыгала в обличье квакушки?
-Да, порядком, я зелёною была.
-Волшебство иль тоже напросилась?
- А сама не знаю, просто так жила.
Родилась в болоте комарином,
Мама, папа и работа: прыг да скок.
- Ну, а право, кто даёт в дальнейшем,
из болота предков выходить?
Квакай там, где житьё привычно.
Жаба говорит: не прекословь.
Головастик ты, ещё ведь не смышлёный,
Сметь не смей, ты эту кожу снять!
Как сумела обмануть опеку, не одобрит это главный цапль.
Суп варить надумала из кожи, что же получилось, беспредел!
Уварилась, стала как бумага и  диковинный узор на ней
Превратился в складные слова:
Право ты имеешь на уход из любого места, из болота,
И рождённый в топе, полетит.
Кожу снимет и в кастрюле сварит, помешает, чтоб не пригорела.
Если будешь жить в чужом обличье, и привычках, указаниях, запретах,
То из кожи той ты вряд ли выйдешь…
 В возмущении, заквакала лягушка:
-Нет! Тревога! Переменам нет!
Будем прыгать там, где камыши, не взобраться мне на лапах лягушиных.
Сбросить кожу, нет готовности у нас!
Проживём и так, поскачем дружно,
Там и поглядим,
Уж так ли это нужно, последнее снимать
 и обнажать, без кожи,
Чувствительность, ранимость на показ.
-К другому подходить, смущаясь, злясь, любя.
без кожи очень страшно лягушиной.
-Так ведь другая  нарастёт: потоньше, понежней;
И гладить и ласкать её приятней сразу,
откликнется на новое в сто крат быстрей.
И заживёшь, не шкуру вспоминая, а чудные буковки на ней.