К. Д. А

Ну что ты так смотришь на меня и молчишь?
Наверное думаешь, зачем нам все это нужно.
Но ты не волнуйся, лишь звякнут в заднем кармане ключи,
И я уйду от тебя по скользким истоптанным лужам.

Ты хочешь, чтоб я тебе что-то такое сказал,
Что без остатка развеет внезапное наше молчание.
Вот только наивно воспето начало всех с тобою наших начал
И глупо уже проклинать неизбежное теперь окончание

Подумай, ведь оба с тобою мы к этому шли
Заведомо ложными, но, кстати, почти безупречными целями.
Я жил и боролся... да что там! ради всё той же паскудной любви!
Чтоб только часы без тебя мне опять не казались неделями.

Брось! Я знаю, как сильно хотела, наверное, ты
В мечтаемой сладости, доверясь всем телом мне, затеряться
И падать в объятья с небесных вершин немыслимой высоты,
До кой только девичье робкое сердце способно подняться.

Я знаю, что всё это вроде бы пагубный тлен,
Что сетью царапин ложиться поверх твоей девственной кожи,
И я не могу упрекать тебя в сотне ненужных измен,
Ведь без любви и измены по сути никак быть не может.

И как бы мне не был противен этот декабрьский шум,
Пропитанный дымом потухшей в снегу сигареты, -
Ты, может быть, любишь, но я напоследок тебя попрошу,
Сдержись, не целуй его чувствами губ не согретых,

Пусть лучше до ноющей боли унизит тоска,
И выгорит в сердце влюблённость мгновений блеклых,
Чем будут надломлены пальцы в последней секунду броска
Холодных камней в души запотевшие стёкла...

А ты все смотришь на меня и молчишь....
Как знать - ты права, ведь все это было ненужным.
И вот мне пора - я в заднем кармане нащупал ключи,
И медленно ухожу по скользким истоптанным лужам....