Старик и птичка

Жила-была птичка-крошка,
Что пела под сенью звёзд,
Размером была с ладошку,
И ярче, чем певчий дрозд.

Не солнышко не любила —
Боялась других зверей.
Гнездо на отшибе свила,
В лесу средь донских степей.

В дубовой листве дремала,
Не смея другим мешать.
Но только Луна — вступала —
Других уже не слыхать.

Так звонко, заливисто пела,
Кружась над ковром из трав,
Что не было птичке дела
До жизни: жила стремглав.

Срывала та пташка голос,
Увлекшись борьбой с собой.
А ветер качал всё колос
С безвольной хмельной главой.

И мошки её любили —
Питалась она росой,
К ней в гнездышко мирно плыли
Укрыться перед грозой.

И даже у сов в почёте
Была невеличка та,
Ведь главное в звездочёте
Есть мудрость и простота.

Всё пела ночами живо
До дня, что принес беду,
И каждая в птичке жила
Кричала: «Я лишь в бреду!»

С утра из всех гнёзд отрадно
Пищали кругом птенцы.
И сделалось пташке хладно:
Для них пели днём отцы —

Не зелени трав и дубравы,
Не золоту сочной межи,
А ради слепой забавы,
Как слуги или пажи!

Решила лететь далёко,
Оставив гнездо и дом,
Чтоб в мареве солнцепёка
Путь ветром был в даль ведом.

Забыла о том певунья,
Что днём всё была в тени —
Поплыло в глазах летуньи,
Мерцали, слепя, огни.

Забила крылами от страха,
Упала в дорожную пыль,
Совсем обезумела птаха,
Попала из небыли в быль.

Сердечко готово взорваться,
И громом вокруг пустота.
Не может вот так оборваться!
Она ведь ещё молода!

Проститься успела с Луною,
С травой и с жучками — со всем...
Но самой нежданной порою
Приходит Оно насовсем.

Спасенье из гула явилось,
С кряхтеньем склонилось над ней,
И сердце в истоме забилось:
«Конец всё ж концу моих дней!»

Тот гул был шаги по дороге,
Ведь посох опорой служил
Спасенью, чьи старые ноги
Давно чуть в бою не сложил.

Кустистые брови седые,
Простецкий крестьянский наряд.
Блестят лишь глаза молодые —
Один чуть не выбил снаряд.

Под шрамом и между морщинок
И выше седой бороды
Играют созвездья лучинок —
Глаза как леса зелены.

Он видел года и столетья,
Прошел не одну он войну.
Суров. Жизни звонкие плети
Не тронули душу одну.

Слезами умыл он находку
И к сердцу с отрадой прижал.
И птичка в родную бородку
Зарылась, старик лишь дрожал...

Лежал под огнём пулемётным,
Бежал на врага со штыком,
Чтоб милой жилось беззаботно,
И было гнездо, и был дом.

Старик слушал птичкины трели,
Когда та и не родилась.
И, мёрзнув зимою в шинели,
Их помнил он, чтоб не пропасть.

В его седине разглядела
Мерцанье звёзд и луны
И знала — ему всю жизнь пела,
О нём свои видела сны.

Взглянув в глазки чуткой малютки,
Увидел он сонмы миров —
Вокруг тут и там незабудки...
Кружатся, нет больше оков!

Босые, в струящихся тканях,
Что сотканы были из звёзд,
Танцуют в сердечном вулкане
И граде созвездий и слёз.

Ровесники в мире Вселенной,
Король с Королевой вдвоём.
Как много пришлось в мире тленном
Пройти, чтоб сказать: «Мы живём!»

Глаз зелень подобна бездне,
Вновь стал её голос звенеть:
«Да, нашу любимую песню
Ещё предстоит мне спеть!»

3 декабря 2013 года