Самой долгой зимней ночью...

Иуда и Каин собрали ребят своих –
Маньяков, насильников... грешников полон двор.
Смеётся Иуда – предатель и содомит.
И хмурится Каин – убийца, ревнивец, вор...

А Локи – обманчиво хрупкий придворный шут –
Уже примостился в моём седле, как в своём...
- А ну-ка, подвинься. –
               Часы с перезвоном бьют.
- Эй, там, у ворот, отпирайте скорей засов!

Кислотной слюной истекают берсерки-псы,
Тяжелые снежные тучи когтями рвут...
Им в круге последнем псалмами пудрят носы,
И ханжеским страхом щенкам обостряют нюх.

Случайных прохожих немного в такую ночь.
Любой, кто нам встретится, кроток и молчалив.
Увидевший всадников, пусть убегает прочь –
Его мои молодцы будут, как дичь, травить...

А кто скажет слово – получит коня тот час
И личную суку, чтоб кровью кормить своей –
Он Диким Охотником станет, одним из нас,
Проклятою тенью – до судных последних дней...

Но самая длинная ночь всё ж сходит на нет...
Светлеет восток. Воет свора. Рога трубят.
И шепчет Иуда, кусая губы: «Рассвет».
А Каин молчит... и ведет свой отряд назад.

Прижавшись к плечу, дрожит в лихорадочном сне
Мой брат – пересмешник.
- Ну, тише... не Рагнарёк.
Опять возрождается Солнце...
                А по весне
Перун по-соседски заглянет на огонёк...