Юшка. Глава 22

                Начало: http://www.stihi.ru/2013/11/09/8650

     Поднялся Юшка до первых петухов. Будто что-то кольнуло его в бок, и выудило из смутного сна, в котором он всё пытался докричаться до Ленина. Ленин стоял в сторонке с красноармейцами, а Юшка шёл к нему и кричал... Шёл, а ноги на одном месте шагали. Чем быстрее шёл, тем дальше от него становился Ленин. Кричал изо всех сил, да только не было слышно его слов. Разевал рот, по-рыбьи, и всё... Так и не дошёл, не докричался...
     Сев на кровати, Юшка тряхнул тяжёлой головой, прогоняя ночное наваждение. Осторожно поднялся, поправил тлеющий фитилёк на лампаде, и долго молился за Глафиру и деток, за весь мир православный.
     Прихватив, заботливо приготовленный женской рукой «сидор», он осторожно открыл дверь и шагнул в предутреннюю темень. С крылечного козырька упала капля. Да, прямо за шиворот, заставив поёжиться.  «Быть росе густой! Самое то, для покоса!» - подумал Юшка. Зацепил косу и направился к месту сбора.

     Народ только-только собирался. Лошади недовольно фыркали, будто противились ранней побудке. Привычными руками, наощупь, мужики подтягивали подпруги да гужи, завязывали недоуздки да поправляли вожжи. Пришло шестеро, как сговаривались. Инструмент и харчи сложили в одну телегу, во вторую уселись сами. Тронулись...

     - Погодите! Погодите! Я с вами! – раздался детский голосок из темноты.
     - Кто это там?!
     - Я! Ваньша! Глафирин!
     - От, леший! Ты-то, куда?
     - Папане в помочь!
     - И косить могёшь?
     - Мал-мал умею... А так... Кому воды принести, кому косу поправить. Я и молоток с наковаленкой прихватил!
     - Ну, садись, помощничек! Маманя-то, не заругает?
     - Не-а! Согласная она!

     Ванька заскочил на телегу и прижался к Юшке. Юшка обнял его, прикрыл рогожкой, и одобрительно похлопал по плечу.

                *     *     *

     Ехали ровно. Не медлили, но и не торопились. Годами наезженная дорога, сама диктовала нужный ход. Ехали да гутарили, о том – о сём:

     - Надысь, красноармейцы балакали,  что, дескать, всех мужиков до пятидесяти годов будут насильно в Красну армию записывать.
     - Как это, насильно? А если я не хочу?
     - Хош – не хош, а пойдёшь! Иначе – к стенке!
     - Хе! К стенке! Чуть что, сразу к стенке! Война-то, на убыль идёт!
     - Кто, эт, тебе набрехал? Ни конца, ни краю ей не видать! Генералы царские большие войск супротив «красных» подымают. Вся Сибирь, вся Малороссия, все севера под ними! Ишшо и германцы, и англикане, и хранцузы им помочь военну шлют. И ружжа, и танки, и пушки, и пулемёты! В порты большие корабли заходят, патронами и обмундированием полнёхоньки, под завязку!
     - Откель ты энто взял?
     - Откель, откель... Отсель! Подслухивал, как наш Топильский своим кожаным комиссарам об энтом из газет вычитывал! Говорят, и Ленин из Питера сбёг в Москву. От фронта подалее.
     - Да, ну тебя, балобол!
     - Не знаешь, не перечь знающему! Вон, и Нечая из соседних краёв опять к нам гонють! Грят, прибавилось народу в его банде. Все, кого «красные» заобидели, к нему подались. Лютой местью хотят ответить на беззаконие!
     - Э! Э! А, ружьишки-то, прихватили?! Неровён час, нагрянет из лесу – не отмашемся косами!
     - Тьфу, на тебя! Накаркаешь ишшо! Но! Но, волчья сыть! Чевой, спишь на ходу? Перебирай копытами!

     Воронья балка встретила мужиков густым туманом. Будто ночь специально наполнила длинную ложбину парным молоком с розовеющими сливками наступающего рассвета...
     Спешились сенокосчики, разобрали инвентарь, закатали рукава...

     - Ну, что? По длине, али поперёчно?
     - По длине, как всегда. Рядки, в самый раз, по солнышку улягутся.
     - Кто зачинщик?
     - Матвей, конечно! Он – старшой, ему и зачинать!
     - Ну, мужички, помолимся...

     Над звенящей луговой тишиной понёсся шепоток молитвенный. Тихонько, чуть слышно, улетая к Престолу Господню вместе с тающим туманом. Многого не просили мужики. Не принято так! Сил на пору сенокосную, солнца щедрого, неба безоблачного да управы Божьей на всякое дело. Так вот!
     Плюнули в ладони мозолистые, взялись за косовища потвёрже, и... «Вжжжик! Вжжжик! Вжжжик!» - стала рать травяная ложиться под острым железом, осыпая ноги слезами росными.
     "Вжжжик! Вжжжик! Вжжжик!" – за первым пошёл второй... Затем, чуть погодя, третий, четвёртый...

     - А мне? Мне что делать-то? – закричал вдогонку Ванька.
     - Бери бердану, да полезай на тополь! Быть тебе часовым, Ваньша! Гляди зорко, чтобы вороги не подступились! Не спи, ворон не считай! Ты – наши глаза и уши! Чуть что – пали в воздух, да кричи изо всех сил!
     - Вот это да! Вот это порученьице! – мальчишка, схватив с подводы старое ружьё и патронташ, скрылся в тумане.
     - Себя не подстрели! И по нам не пальни!
     - Не-е-е-а-а-а-.....
     И след простыл...

     Туман медленно уползал в сторону реки, прячась в березняках да осинниках. Солнышко начало потихонечку просушивать взмокшие рубахи тружеников благодарным теплом. Облака, как печатные пряники с розовой глазурью, выплывали в сияющую синеву, и поглядывали на людей сверху. Поглядывали, и дивились ровнёхоньким рядкам разнотравья, уложенным умелыми руками в валки.
     Бабочки да кузнечики, неслышно ругаясь, уступали место разящему металлу кос. Вспархивали в небо потревоженные жаворонки, крича и беспокоясь за оставленные гнёзда.
     «Вжжжик! Вжжжик! Вжжжик!» - косы сами задавали ритм шагу, дыханию и движениям косарей, превращая их в нечто единое, общими силами сокрушающее силы природы. Казалось, ничто не могло сбить их с этого ритма: ни ломота в плечах, ни немеющие пальцы, ни тягучая слюна во рту...

     - Баста! Перекур! – крикнул Матвей, оглянувшись на проделанную работу. За три часа мужики отмахали добрую треть деляны. Всё, как надо! Со свежих сил – большое дело! А дальше усталость своё возьмёт. До обеда балку ополовинить надо. Иначе до заката не управиться.
     Кто прилёг, кто присел, скручивая цигарку. Отдых, есть отдых. Юшка упал на валок, раскинув руки, и любовался небом. Казалось ему, что, ещё чуток, оторвётся он от земли, и полетит вместе с облаками.

     - Подъём, лежебоки! Солнце высоко! – скомандовал старшой. Никто и не думал перечить. Поднялись, поправили косы, скинули рубахи и, снова: «Вжжжик! Вжжжик! Вжжжик!»
     «Ту-дук, ту-дук... Ту-дук, ту-дук», - пульсировала кровь, отстукивая в виски. Солнце уже не пригревало, а жарило. Тонкие струйки пота скатывались по широким, мускулистым спинам. Ворочались мышцы, пыхтели мехами разгорячённые лёгкие, брызгами разлетался пот.  Творилось в Вороньей балке священнодейство крестьянское...

                *     *     *

     Поначалу всем показалось, что треснула вдалеке толстая сухая ветка...
     Второй выстрел привёл мужиков в чувство. Истошный Ванькин крик пронёсся над сенокосом:

     - Му-у-жи-и-ки! Не-ча-а-а-й! Не-ча-а-ай! Му-у-жи-и-ки-и-и!!!

     С двух сторон неслась к сенокосчикам конница, неожиданно появившаяся из леса. Неслась с гиками да криками устрашающими, катилась на мужиков смертоносной волной. Бросились к телегам за оружием, да разве обгонишь лошадей? Бежали изо всех сил... Матвея сразила бандитская пуля. За ним и Гришка рухнул в траву, как подкошенный. Никиту казак полосонул шашкой так, что голова надвое разделилась.
     Подскочил Юшка к телеге, схватил винтовку, передёрнул затвор и пальнул в сторону наступающих.

     - Не замай! – закричал он во всё горло, - Не замай, сволочь!
     - Па-а-па-а-ня! Па-а-а-па-а-ня! – слышался издалека ваняткин вопль, - Бе-е-ги, па-а-па-ня-я-я!

     Ванька бежал на помощь, на ходу заряжая ружьё. Выстрелил раз, второй... Вдруг, будто наткнулся на невидимую стену. Недоумённая улыбка скользнула по его лицу. Он взглянул на алое пятно, растекающееся по рубахе... «Как же так?» - пронеслась последняя мысль. Подкосились ноги, упал Ванятка в высокую траву.

     - Ребёнка-то...!!! Ребёнка-то, за что, ироды?!!!

     Удар прикладом по голове... Вспышка, подобная взрыву, и... Закружилось, завертелось, утянуло в омут и погасло всё...
(20 декабря 2013 г. 14. 40.)

                Юшка. Глава 23: http://www.stihi.ru/2013/12/21/5735