сонетный триптих

триолетно-октавный -- это уж как гений фёдор кузьмич завещал, другие извраты для других окон. /курсивом/ выделены строки попяченные у сергея нашего всего александровича, да зачтётся за оммаж, а не за плагиат. отступом выделены строки, входящие в другую, кроме триолета, твердую форму.

--
триолетно-октавный

не чокаясь прими меня на грудь,
кормилица-земля -- ты всех итожишь
/суглинком распахнувшегося ложа./
не чокаясь прими меня на грудь.

хотя меня ничто уже не гложет,
глодальщиков мне выслать не забудь.
      не чокаясь прими меня на грудь,
      кормилица-земля -- ты всех итожишь.

      в тебя где обручился -- станешь дуть
      метелью, как дитя в порез на коже.

      любимая, неласковой не будь.
      наворожИт сугробы и створОжит,

      уляжется подоблачная муть --
      и вот, мы оба в белом. ты моложе.

--
триолет в разомкнутой дециме

      в себя утОпит, ухватив, безбрежный
      бескрасочный, бессловный, безнадежный
      жестокий повторяющийся сон:

      в бессветье и в безмыслье погружён
      зря звал я тень того что было прежде.
/я размыкал трепещущие вежды,/
в бессветье и в безмыслье погружён.

ничто в ничто из яви не пробрежжит.
стреножен тьмою, ею пригвожжён,
      в бессветье и в безмыслье погружён,
      зря звал я тень того что было прежде.

      довериться я не посмел надежде:
      сюда, не зван и не устережён,
      ворвётся свет -- я буду пробуждён.

--
октавно-триолетный

      ещё нейдут рекою корабли,
      и не плывут над нею цепеллины.

      лишь наши тени первый раз легли
      на почву новорожденной долины.

      такого ожидать едва ль могли
      и мудрецы, и духа исполины.

      у новых гор младенческой земли
      с себя счищают комья старой глины
и женщины и дети и мужчины,
у новых гор младенческой земли.

/я проницаю горы и лощины,/
лечу к себе, забытому в пыли.
у новых гор младенческой земли
с себя счищают комья старой глины.