Почему я стала сторонницей Елены Рерих...

- Философия творчества -
                Почему я стала сторонницей Елены Рерих…
                (попытка самоанализа)
  I. Предисловие
Жизнь обожает сюрпризы. Жизнь преподносит нам саму себя как вечный сюрприз. Только почему-то мы не всегда это видим и понимаем.
Так, часто она оборачивается к нам новой, незнакомой гранью, давая возможность угадать эту сюрпризность, а мы, вечно спеша и не успевая за бегом времени, даже не очень хотим заметить, понять эту новизну, и вертимся в привычном круге, подобно белке в колесе, не предполагая, что, может. следовало бы остановиться, задуматься, многое переоценить…
Да и не все ведь из нас склонны к мысли, размышлениям: те – практики-прагматики, те – дельцы-ловкачи, иные – скептики иль догматики, но все – рационалисты, понимающие, что день – кормит, а, значит, нужно горбатиться, а «детали» - это мелочь, на которую можно и не отвлекаться, или же – вникнуть когда-нибудь потом…
Есть и другого склада люди (их меньшинство), всё чего-то ищущие – не в смысле материальной пользы, а для души, для понимания какого-то высшего смысла. То есть те, кто выше «хлеба да зрелищ». Скажу больше: даже самые крутые сложности жизни не в силах поломать (изменить) психологию подобных типажей, в любых условиях остаются они самими собой, и с присущей им личной скоростью доходят ли, доползают или долетают до обозначенных ( и обозримых лишь для них) вершин…
Вот эти-то как раз, рано или поздно, заметят и распознают сюрпризность окружающего, угадают её, хотя, пожалуй, и удивятся:
- Надо же! Если бы не сам испытал – никогда не поверил бы в подобное!
Нечто похожее произошло в жизни и со мной: как бы незаметно и малопонятно, словно замедленный внутренний поворот какого-то механизма, лишь через немалые сроки проявивший себя и даже подсказавший название своё – буддизм, проявилось в моём мировосприятии, миропонимании. Новое, удивившее и разъяснившее многие загадки одновременно…
В солидном моём, полувековом возрасте, наконец-то, выяснилось: я (внутренне) полностью подвержена этому удивительному, хотя теоретически такому малоизвестному мне самой, религиозно-философскому течению, которое – практически – ещё полтора десятка лет тому назад словно бы вкрутило меня в свой поток, - и несло, несло по волнам жизни, природы; перевоспитывая, перестраивая, шлифуя весь внутренний мир. И всё это преломлялось через то творчество, от которого я ни в каких обстоятельствах не отказывалась: думать, искать, писать, растить интуитивно ощущаемый Дух!
Распознав эту круговерть, угадав своё скромное место в ней, теперь я всё чаще задумываюсь об одном и том же: как пришла к этому? Почему? По своей ли воле? Не есть ли буддизм – истинно природное учение? И не оттого ли так вовлекли сами обстоятельства, в которых, казалось бы (и даже более осознанно) можно было прийти ко многому другому: более глубокому христианству, платонизму, экзистенциализму, и т.д.
Тем более, что в последние годы не просто происходило знакомство с теми или иными воззрениями, но отдельные из них даже навязывались, и весьма активно, но вот личное (психологическое, видимо) практическое ежедневное бытие вывело именно на древнеиндийскую философию, приблизив к ней ещё и теоретически. А ведь до некоторого момента буддизм (как теория) словно бы и не присутствовал в моём сознании, во всяком случае – отчётливо, духовно – не проявлялся.
Хотя бы по двум естественным причинам: во-первых, очень мало знала о самих основах этого учения. Во-вторых, не знала определения тому, что происходило внутри меня самой (т.е. не давала полной объективной оценки этому). Хотя метаморфозы  мировоззрения и проявлялись, но какое конкретно шлифовалось, зачем, почему, отчего именно такое – этого, конечно, я не ведала, да, может быть, активно и не искала тому разъяснений.
Знаю определённо лишь одно:  я не спала всё это время; я не из тех, кого нужно будить. Т.е.внутренний дух всегда жил своей особой жизнью, двигался куда-то вперёд, словно бы наугад, словно бы зная и продвигая свою какую-то тайну.
С годами эта тайна стала приоткрываться.
А в начале всего оказалось… Слово. Да, стихи, которые писались почти всю жизнь, с 11 до 45 лет. Именно стихотворчество привело к тем выводам, о которых пишу.
Как это произошло? Повторюсь: без моего внутреннего (осознанного) понимания, что я иду именно к буддизму, восточному восприятию (и объяснению – в стихах) явлений жизни. Я просто жила, всегда изливая свою потребность запечатлеть на бумаге какие-то чувства, что стало уже и привычкой в т.ч. Иногда писала ежедневно, иногда – реже (в последние годы это бывало  один-два раза в месяц, как высказывание накопившегося).
Накопившегося было так много, что лишь однажды, в какой-то интересный день, полный энтузиазма, мне удалось за один присест перечесть всё, написанное ранее. Перечитывала, словно бы изучая саму себя – биографию, внутренний мир, рост…
По прочтении обнаружила дивные совершенно вещи: поняла, что вся моя лирика  с полным основанием может быть разделена на три (и, как сразу показалось) почти равные периода. в которых превалировали одни и те же темы: первое. это, конечно, любовь; второе – это самопознание, разговор с собой и о себе, надежды и мечты, цели; третье – окружающий мир, друзья, явления жизни, встречи и т.п.
То есть, все долгие годы я, фактически, писала об одном и том же (Жуть! Ведь мне всегда казалось, что расту, тянусь вверх, меняюсь, и пишу об этом!) Зато  к а к  писалось! Вот в чём интерес и отличие трёх периодов.
В первый период, который я оценила в 11 лет, то есть до 23-летнего возраста (здесь я позволяю себе – экспериментально , гипотетически – намекнуть о сопоставимости творческих периодов с циклами солнечной активности), - писались грустные и восторженные размышления о любви, главными действующими лицами которых были я  и герои сердца, а также нечастые рассуждения о жизни вообще. Стихи – угловатые, очень эмоциональные, похожие на кривую линию с резкими амплитудами колебания (в основном вверх – к любви, свету, хотя иногда и вниз – к печали, потерям и т.п.)
Лирика последующего периода (до 33-х лет) была во многом иною. Темы любовные нередко замещались рассуждениями философскими; вместо восклицательного знака всё чаще появлялся знак вопроса, словно автор пыталась разрешить неизвестное, обратиться к неизведанному. Да, это было уже более пристальное изучение непознанного в жизни, попытки понять (но ещё не объяснить!), вопросить кого-то, кого я предугадывала существующим в природе, но не представляла себе реально.
Многое из того периода написано белым стихом, без попыток даже обратиться к рифме, Это стихи-вопросы либо открытия нового там, где на самом деле (по всем реальным обстоятельствам), казалось, нового вовсе нет. Но на своём внутреннем уровне я, однако, уже предчувствовала и ожидала перемен (есть в том периоде удивительные стихи-предсказания, буквально предшествовавшие некоторым событиям в личной жизни и жизни старых друзей, и даже страны в целом).
Да, сама форма стихотворчества поменялась, хотя теперь, по прочтении их через много лет, вижу, как сумбурны они порой, как меня распирало что-то внутреннее – это не назовёшь отдельно чувствами или отдельно мыслями, это было нечто  другое, как, видимо, набухание почки, или завязь цветка в мире растительном, что  от избытка энергии рвалось наружу и выплёскивалось в слова, слова, слова. Нередко – только в наброски мысли, пробные комбинации, т.е. в черновые, незавершённые ни по глубине мысли, ни по форме выражения, работы.
Это, видимо, было то, что позднее у Елены Рерих прочту как определение  ч у в с т в о з н а н и я, незаконченного, не полного осознания, а его процесса, подобного периоду винного брожения. Возможно, это было то самое, что как раз обозначало ПУТЬ (согласно буддизма), а я, наоборот, эту маяту пути обозначила как Беспутье, именно так назвав один из циклов того периода (и это казалось, соответствовало моему бытию в ту пору: я много ездила, бродила, меняла места проживания, за 11 лет успев пожить в шести географических точках; словно бы ища что-то идеальное и, естественно, не находя его, разве что натыкаясь на очередные житейские тупики…)
Ещё один обширный цикл стихов (за 76-80 г.г.) был обозначен не менее выразительно – «Чужая», что тоже стоит кратко пояснить, т.к. это связано с той общей темой, которую сегодня пытаюсь раскрыть. Дело в том, что я с давних пор находила причину (двигатель) всего моего стихотворчества в извечном моём Одиночестве, которое да, хочется писать с большой буквы. Оно, словно Колесо Судьбы, подвигало на очень многие поступки, в т.ч. на подвижничество, о котором упомянуто выше; оно и заставляло работать мозг, и  напрягало  чувствознание (т.е. попытки осознания); и вообще, возможно, созидало душу.
Был свой момент (по части одиночества) и у меня, когда в московский период в 73-м или 74-м году, словно из космического пространства, явилась ко мне строка «Одиночество послано богом…» Строка выстраданная, как казалось тогда, ибо бремя одиночества всё время довлело  над  Духом и представлялось несправедливым наказанием (небес, наверное, ибо в Бога в ту пору я не верила и очень мало его даже чувствовала; хотя, возможно, нуждалась в нём, оттого-то, быть может, и приходили с небес, как нечаянные ласточки или стрелы, строки, подобные описанной здесь…)
Позднее я стала догадываться о некотором благе положения одиночки, но до конца смысла его не понимала очень долго. И лишь с годами определяю это как почву, на которой взрастало моё нынешнее «я». Это был кокон, необходимый личинке для созревания. Оболочка для взращивания моего «зерна духа», если употребить выражение из восточных учений. Плюс был ещё и в том, что то, что долго воспринималось как личное горе, беда, на самом деле было тем, через что мир воспринимался в противоречиях, т.е. таким, каков он был реально, а не таким, каким я видела его в безмятежные юные годы. (Как некоторые проходят ради такого мировосприятия через болезнь, или бедность, какое-то унижение, - так я проходила свой путь становления – через одиночество, Плач Бытия, как позднее обозначу это в своих стихах-догадках, на интуитивном уровне придумав ( или уловив из Космоса?) определение Пустышки-Удачи)…
С 1984 года я бы обозначила новый и последний период своего стихотворчества, охвативший последующие 11 лет, и именно теперь только я стала приходить к  совершенству формы, и как бы итожить то, что впитывала в себя прежде (либо выплёскивала из себя), но ещё в недооформленном виде. Да, внутренние брожения ещё продолжались (циклы  «В деревах мёд течёт», «Пленница Духа», «1989-й, Космический…», «Случайные встречи»), и только отдельные стихи из множества (как, впрочем, и в предыдущих периодах) были безукоризненны, и всё же – уже случались удачи, которые я сама (довольно строгий судья формы и содержания) могла признать за таковые. И в таких удачах – был сплав и пережитого, и философских исканий истины, и искусности, быть может, близкой к мастерству.
В этот период ещё замечалось страдание многословием и многозвучием, и вдруг, начиная с 89-го года, форма стала совершенствоваться, содержание – концентрироваться, лаконизм и точность строки стали выпуклы и выразительны, часто – афористичны и даже совершенны; стало очевидно, что полувнятное писание для себя перерождается в нечто яснообозримое, законченное, итожащее какие-то философские изыскания.
Правда, здесь тоже уместно сделать небольшое отступление и вернуться к 87-му году, и сказать о том, как рождался цикл «Пленница Духа», и откуда явилось само  название. В этом, в общем-то, самое главное, -  о чём и зачем пишется данная статья.
II. Суть проявления, суть темы…
Название порождено самой реальностью: в какой-то момент своей жизни (возможно, где-то в черновых записях или дневнике я зафиксировала поточнее этот момент,  когда это произошло), я вдруг ощутила и почувствовала себя полной пленницей духа (только сегодня, переосмысливая всё написанное здесь заново,  я понимаю, как легко в этом случае обвинить меня какому-нибудь церковнику в одержимости, в отрицательном, конечно, смысле. И даже, грешным делом, подумала – какой удобный аргумент для обвинения инакомыслящего или иноверца эта церковная выдумка!)
Меня как бы облёк своим образом, или аурой, некий небесный сильный (словно бы покровительствующий) дух, который и побуждал к таковой активности в стихотворчестве, систематически фиксировать свои жизненные ощущения, и как будто бы даже надиктовывал их. (Догадка, правда, о надиктовывании пришла намного позднее явления самого Духа, по двум причинам: моего удивления зрелостью мыслей, рождавшихся из-под пера, и новизной формы, прежде намного менее удававшейся мне, как автору. Так, теперь стихи писались быстро, сразу, полными четверостишиями, почти без поисков рифмы, образов, отдельной строки, слова; под влиянием какого-то ритма, в котором если я сбивалась и не успевала зафиксировать отдельного выражения, - оно не возвращалось ко мне, и я затем с большим трудом и нескоро находила приемлемый вариант восполнения пропущенного. Именно это в первый раз натолкнуло на мысль о чьём-то соучастии, соавторстве).
Но вернёмся к третьему периоду творчества. Перечитав его (тогда ещё в незавершённом виде), я была сражена: оказывается, на самом деле я трижды прошла по одному и тому же кругу, трижды говорила об одном и том же, - но совершенно разными языками. Вначале даже была напугана открытием: это – как три круга ада. Ради чего? И т.д. А вот теперь, с ещё более дальнего возрастного расстояния, думаю о том, что не права была в первом ощущении-скепсисе: да, три круга, но всё-таки - по спирали! Всё-таки вверх, к совершенству, хотя бы формы выражения (а поэзия именно в этом! Даже в философской лирике! Иначе же она просто скучна, мертва!), к законченности и ясности мысли. Это уже немало!
Как дети в игре усваивают житейские привычки, правила, так и я – через многолетнее стихосложение пришла не просто к пониманию истин (отчасти  понимала их и прежде, ведь тематика та же осталась), но прочувствовала их собственной кожей, соприкоснулась с ними в непростых, нелёгких жизненных обстоятельствах, и буквально  «выдавила», отжала их из себя (из подсознания?),  как синтез пережитого.
И с высоты своего социального опыта говорю уже уверенно: это дорогого стоит!
Это и есть одна из причин, почему – через годы – я нечаянно пришла к учениям, заповеданным Еленой Рерих и её сторонниками (близким, к тому же, китайскому буддизму).
Я им не училась специально – нигде, никогда, ни у кого. Из полутора десятка книг Е.Р. прочла лишь одну. Удивилась тому, как я, в одиночку, через личный опыт так близко подошла к символике буддизма! По правде сказать, я очень долго не знала о её книгах ничего определённого, о ней самой – только как о спутнице Николая Рериха, художника-философа восточного направления, имевшего какую-то свою систему воззрений на искусство и мироустройство, и почти ничего более конкретного о его философских взглядах. И в этих условиях я собственными шагами, собственным путём шла, брела и карабкалась,  словно бы по Гималайским склонам, к вершинам этих воззрений. Зачем? В поисках глотка свежего воздуха? Белизны снежных вершин? К воссиянию Вселенской истины?
Не ведаю. Но символика этого учения являлась из Космоса. Порою - явно, ощутимо, визуально. Так, например, когда в контексте обычных стихов написала двустишие:
…А Жизнь, как испитая чаша.
Банально, конечно, но так и есть…
(цикл «Шагрень-Дистанция», позже переименован в «Многодюнный путь» - В.Л.), можете поверить мне, я  в и д е л а  эту чашу перед собой. Нет, это не была чайная, кофейная чашка, или пиала на моём столе. Это было чудное визуальное видение, почти мираж -  огромное озеро-блюдце где-то в сказочно-мистичном пространстве, на фоне каких-то заснеженных причудливых пирамидальных гор и туманов (в долине предгорий), удивительного в своей неподвижности и голубизне.
Это было недолгое, почти мгновенное видение, и оно было почти как причащение, возможно. Но я узрела чашу, которая была вряд ли только моей, - это была как бы Чаша Судьбы, или Благоговения – для всех, как о том, наверное, говорится в восточных древних книгах? Эта вдохновенная картина реально-нереального мира и до сих пор стоит перед моими глазами.
Как после этого я могу не верить восточным учениям? Как после этого могу говорить, что – христианка? (хотя крещена в детстве); как могу думать, что христианство – заповеданная мне религия, если столкнулась с совершенно природным, живущим во мне реально чувствованием чего-то высшего, частью чего себя уже долгие годы ощущаю?
Описанное выше – не единственный случай, когда ощутила себя слитной с тем, о  чём написала.  Другой пример – вот это стихотворение:
О Вечном?
Растеряны Услады и Мечты.
Как будто снегом сердце запорошено.
И не влекут Обманом красоты –
Никем, Ничем не приворожена.

А жаль! Сердечный мой Тайник,
Ужели превратился ты в Ледник?
Ужель Судьбою к Счастью не заброшена
Душа моя, косою будто скошена?

Я Сердца Тайну распознать сумею ли?
Солдатом рядовым я ей служу…
Кто лично не чувствовал никогда ничего подобного – вряд ли поверит моим ощущениям. Тем более, что в данных стихах они банального свойства (что тоже означает повторяемость, а, значит, реальность описываемого!) и выражения: лёд на сердце – что тут нового? Отвечаю: кроме одного: пишучи эти строки - я ощущала ледниковый холод внутри себя (на сердце), но не только в груди, но и на груди, словно бы на неё навалились ледниковые горы, глыбы, причём  было ощущение не только пронизавшего вдруг холода, но и груза, тяжести…
Если мне возразят, что это были медитации, или что-то в этом роде, - я соглашусь, т.к.не знаю иных объяснений прочувствованному. Но я соприкоснулась с пространством Беспредельности, слилась с ним, растворилась в нём, вошла (или взошла, шагнула – не знаю, как верно выразить это действие) в него, погрузилась, - и познала, что это есть, существует, оно не придумано воображением мудрствующих людей. Оно, наконец, воссоединило мой личный дух с духом этих людей, и, возможно, с тем высшим Духом, которого эти люди чтут.
Многие другие мои стихи также «восточного плана», близки к теориям буддистов. А ведь писаны на чистой моей интуиции. Вот стихотворение от 18 августа 1994 г., после написания названное «Слияние» (почти все названия даны стихам позже, лишь после того, как я сама научилась понимать их смысл. Очень многие, особенно чисто философского плана, очень долгое время ведь не были ясны мне самой, о чём я, возможно, скажу ещё ниже. А эти последние наблюдения не говорят ли о том, что все мы – с точки зрения квантовых теорий физиков – являемся всего лишь разновидностями природных ли, божественных проводников Космоса!!).
Итак, стихотворение:
Слияние
Мой милый! Неужели ты
Не разглядел мои черты
В обличии Вселенной, тихой ночи,
В напеве соловья, во многом прочем?

Я – вечности Лицо. Я – Пламень сердца.
Дыхание твоё и трепет ветра.
Во всём, во всём я тихо разлилась,
И расплескалась, растеклась.

Вся растворилася в эфире…
Я – вечность, Вечность в этом мире…
Намного позднее, узнав о таких понятиях в буддизме, как бхакти и джняна, я спросила себя, а чем это стихотворение – не бхакти? Более того, последнее, завершающее весь мой поэтический путь стихотворение «К Гармонии», - чем не джняна?
К Гармонии
Моя разминка для Ума!*
Мне без тебя уже не выжить!
Я кровотоки убыстряю,
Пытаясь из тебя Смысл выжать!

Да, Кровотоки убыстряю –
Как будто из ружья стреляю.
Прицеливаясь всякий раз напрасно, -
Ищу в потоках Мысли Ясной…

Но вот он убыстряет ток –
Несётся Хаоса поток.
И высекаю я Искру,
Которой тот поток прерву.

Остановлю, и совладаю,
И обойму, и спеленаю.
Сольюсь с его громадным «Я», -
Не в том ли миссия моя?

Сольёмся всё ж – гармонь и я…**
Гармонь – и я…
Гармонь – и я…
Г а р м о н и я !
(15.04.96)
*Эта строка становится понятной, если обратиться к стихотворению от 13.11.89г. «К Лире», которое расцениваю как интуитивно-программное, и выношу его как предисловие ко всем циклам 89-96г.г.
**Здесь необходимо иметь в виду строку-догадку из стихотворения (впрочем, полностью выросшего из этой первой строчи) «Благодарение»: «Я знаю, Мозг мой – Божия Гармонь…»

Итак, в индийской философии и религии есть такие определения двух этих вышеназванных понятий: это два разных пути к нирване, т.е. к слиянию с Божественной субстанцией – через любовь к ней (бхакти) или через знание (джняна).
После написания именно этого, завершающего, как я это воспринимаю, стихотворения, замкнувшего цикл, возможно, не только творческого, но и жизненного пути поисков (пока, сначала – на тонком информационно-энергетическом уровне), более я не смогла, да и не хотела, ничего писать в стихах. Т.е. долго не было даже интереса к тому, а позднее, как-то испытав небольшое побуждение к перу, склонилась над чистым листом – и что же? Не получилось ничего.  Несколько повторов из сказанного прежде, и ничего нового.
Возможно, потому, что не было уже новых ощущений? Или искусственно (материализовав мысль о завершении пути в последних стихотворениях?) как бы замкнула круг, путь (пока только творческий)?
Не знаю, но… как будто «отговорила роща золотая…» Больше перо я не брала в руки с этой целью (разве что однажды излился в дневник неплохой стишок, чисто любовной тематики, посвященный личности моего последнего полугероя сердца; да как-то в майские дни, прямо на ходу, на улице у сиреневого куста в граде Серпухове, экспромтом родился стишок пейзажного характера, да удивил складностью, но не нашлось времени записать его, а позднее забылся)…  Всё, путь замкнут.  Мне осталось лишь реально слиться с тем потоком вечной жизни, к чему я уж, собственно, психологически и сознательно давно готова…
Возможно, предвзятого читателя тремя стихами-примерами не убедить. Но опубликовать свои произведения в наше время – удовольствие дорогое. Так что удовольствуемся собеседованием «на тему…» Многие, вероятно, знают, что сторонником «интеллектуальной интуиции» в своё время был известнейший немецкий философ Фридрих Шеллинг. Видимо, тоже под влиянием восточных философско-религиозных учений. Но и умевший очень многие явления в области духовной жизни общества угадывать тонким собственным чутьём… Особенно характерна в этом плане его статья «Система трансцендентального идеализма».
А когда мы понимаем, что восточная мудрость (буддизм), западная (Шеллинг), ближневосточная (Платон) в своих философско-природных изысканиях в конечном итоге смыкаются, да ещё находим тождественность тому в собственном жизненно-творческом пути, - как в таком случае не стать приверженцем именно таких воззрений на жизнь и её целесообразность?
Свобода – великое завоевание современности. Свобода Духа - всегда нуждается в защите и поддержке. Её нужно уметь и воспитывать (в обществе), и самовоспитывать (в себе). Наверное, это главное, ради чего написана вся эта большая статья, как пример Опыта для вступающих в жизнь.
27.01.2003г.
                Валентина Лефтерова