Сказка

Я поведаю Вам совсем коротенькую историю о мальчике, прочтите ее Вашим детям-поверьте, она их не испортит, она их сделает лучше.
      Вот, слушайте:
     Был ли папа мальчика трубочистом? Кто знает...Мальчик сам прибился к этому веселому ремеслу. Вообще, дело с папой мальчика было туманным...Мама зарабатывала на кусок хлеба себе и сыну мытьем чужих полов и окон. Вечно раздраженная и уставшая, малообразованная, на приставания любопытного, подросшего до опасного возраста мальчишки, отвечала, отмахиваясь, как от комара, всегда одинаково: "-Рано еще. Подрастешь-узнаешь!" Точно так же она, не особенно вслушиваясь в вопрос, ответила малышу на вопрос-кто мой папа?  -Так это дело для нас и не выяснилось...А важно, ли?
    Парень встал на ноги. Раздобыл цилиндр, ядро на веревке и банник-такой, каким моют молочные бутылки, только в сто раз больше-такими на заре артиллерии драили изнутри стволы пушек. Банили. Пушки давно в музее, а банники-у трубочистов. У настоящих! Мальчишка записался в трубочисты. Был вполне счастлив, приносил в дом копейку и мама перестала бубнить про школу. Впереди вся жизнь, ремесло в руках, а печных труб даже в древнем Львове-миллион. Хватит. Чумазый и радостный, с легклй душой, вольный, как жаворонок, расхаживал паренек по черепичным крышам, от трубы к трубе, обрушивал в стволы дымоходов  тяжелую чугунину, выгребал черный прах из печек и получал наличные-кто сколько даст... Жизнь проходила в поднебесье. Но однажды спустился на землю. И влюбился. В фею. Фея носила газовое платье, белые гольфики с помпончиками и огромную нотную папку. Бабушка приводила фею за ручку от  Дома культуры работников связи, где распологалась начальная музыкальная школа, до дома номер 14, по улице Павла Тычитны. После чего, все  окна на улице П.Тычины быстро и наглухо запирались...Фея терзала старинный рояль- готовила домашнее задание.
     Очередную ночь мальчик провел в засаде, лежа в кустах жимолости, в старом парке на ул. Костюшко. Даже в темноте было видно, как жарко пламенели тюльпаны на клумбе...
     Начистив до блеска черное ядро, приторочив, как рапиру к поясу, банник, застегнув все пуговицы и, взяв лоснящийся цилиндр в левую руку, а охапку ворованных цветов в другую, парень подергал старинную бронзовую шишку у дверей, за которой обитала фея.
     Появилась кислолицая бабушка. Тебе кого, мальчик? И оторопела, рассмотрев алый букет... Из-за спины, осветив сиянием уютную прихожую, появилась фея. В майке, трусах и шлепанцах...
     Это Вам, пролепетал мальчик и выронил на порог цветы...
     Дурак! -громко крикнула девочка. И убежала в комнату.
С грохотом захлопнулась дверь. Бабушка, задумчиво и грустно покачав головой, сунула растрепанный, измятый букет в помойное ведро.
     Все давно заснули в теплой и уютной квавртире. Папа дочитал главу, докурил, заложил мундштуком страницу, погасил лампу над кроватью, поправил на маме одеяло и затих.
    Маленькая фея выскользнула из кроватки, прокралась на кухню и на ощупь выбрала цветок из ведерка. Согрела пальчиками бархатистые лепестки, совершенно еще живого цветка и юркнула под одеяло. Дурак, с непонятной для самой себя нежностью, повторила девочка, дурак. Улыбнулась и заснула...

Конечно-же, никакого мальчика-трубочиста не было. Был я, был Г.Х.Андерсен, был волшебный Львов моего детства и была девочка-Элла Блок, с улицы Павла Тычины.

    

"-Это ты во всем виноват!"