Тишина

Раскольничья деревня у реки,
Угрюмые, чернеющие горы,
Заросшие по брови старики,
И мост, почти не ведая опоры,
Качается высоко над водой.
Куда ведет канатная дорога? –
Растительность скудеет с высотой.
Ужели здесь на каменного бога
Сменили настоящего? – бог весть,
Не спрашивай, смотри без восклицаний
И продолжай на крышу мира лезть
Меж сумрачных базальтовых мерцаний.

А там, вверху, не слышен водопад,
Край облака скользит до камнепада,
Ни взглядов исподлобья, ни лампад,
Ни слов прикосновения не надо.

* * *

Бурлит вода источника миров,
Сгущаются туманности до тверди,
Затем перемещаются в Энроф,
Их заселяют демоны и черти,
Валькирии, инкубы, короли,
Прохожие, соседи по квартире,
И как ты эту влагу ни дели –
Она опять сгущается в эфире,
Теперь уже на смыслы, облака,
Туда-сюда идет преображенье,
Но всё первоисточнику близка,
И Один, продолжающий служенье,
Лишь добавляет искру в чудеса,
И всякая вселенная сверкает,
Как будто не проносится коса,
И облако вернувшееся тает.
________

Терпение – и вихри закружат,
И черные безлиственные прутья
Преобразят, повторно обнажат,
Распятие изменится в распутье,
И голос мой сольется с ледяным
Приветствием иззябшего Эола,
Пугает дверь не сумраком сенным,
Но темнотой, в которой звуку голо
И одиноко, пустишь на порог
Бродягу – мысль, и вот она одарит
Терпением, что запасала впрок,
Как при смерти расщедрившийся скаред.
Тяните, вихри, нити полотна,
То руки стынут, то звездой прореха,
И вот еще – дорога не видна,
И дерево, и сумерки, и эхо.