к Наталье Л

Москва болеет. карантин.
я шел на чистые пруды
набрать декабрьские микстуры
перебинтованной воды.

от свадебных цветов,
мой глаз искал замену белым
пейзажам ровным и несмелым,
раскиданным...так, между делом,
средь городских дворовых врат.

и в черном полотне воды,
как будто в бархатном халате,
я утонул минут не тратя,
в расход, развод морозной вате,
и дрожь прохожих в виде мзды.

но вижу и пруды дрожат,
гоняя рябь сержантской лычкой,
глаза. крыла ленивый взмах-
голосовая перекличка-
крик птицы, гул метро внизу.
Земля гудит гостей сзывая,
вторичный взмах и подплывает
она. как с шахматной доски,
та, что с фигурой главной рядом,
чаруя чернотой наряда,
одна. лишь черные круги
нам рапортуют о прибытии
фрегата "Зимнее открытие"
в мой порт "последняя заря"

соприкоснувшись взглядом раз,
дает гудок к отходу в море.
и рвется тонкой нити связь,
и новый свет на светофоре-
ЧЕРНЫЙ.

2.

все очень просто, даже глупо...
гудит метро. плюс пять минут.
седой мальчишка смочит руку
в воде, в которой очень ждут.

его, влюбленного ребенка,
что прячет в куртке теплый хлеб.
кто эта дерзкая девчонка,
с глазами черного котенка,
с которым кошки рядом нет.

они сорвали куш! реальность,
разбавив мокрой аш два о,
взяв столь высокую тональность
со сцены в зал...где никого...
где никого уже не надо!
где время это никогда!
где лето пахнет снегопадом,
зима сентябрьским листопадом
и хлеб с руки в балетном ПА...

так день за днем- свиданья, встречи
и расставанья, что б опять-
прикосновенье, взмах и вечность
в секунде, что нельзя отнять.

но вот среда, а может вторник,
часы меня ведут назад,
старик ушел, её запомнив
последний крик, последний взмах.

и тысячи часов гудело
метро спустя сезоны дней.
она ждала, но только тело
ко дну тянуло тяжелей.

и сердце гонгом глухо било-
он не вернется, но ждало!
Земля уже преобразилась,
разбив в окне снежком стекло
БЕЛЫМ.

3.

Москва болеет. карантин.
я шел в метро.
зима на ветках.
сокольнических станций сетка
несла людей, как море льдин.

покачиваясь в такт соседям-
"секунда в вечность! для кого?"
седой старик и черный лебедь-
и черный-белым, черный-белым-
поток из глаза моего
КАПЛЯ.