Мне страшен предреченный час кончины

Мне страшен предреченный час кончины,
Когда глазурным небом пролетит,
Звезда спасенья, ставши мне последней,
Заколотив надгробные следы.

Укрыв цветами землю, разойдутся,
Ища в мольбе молитвенной ответ.
Ты ж не моли, не плачься о прошедшем –
Я был, я жил. Настал же час потерь.

Ища путей, другие не внимали,
Кричащему пророку на пути.
А я остановился, грусть скрывая,
Чтоб слышать настовлеия свои.

Мне предречен был путь тернистой щели,
Той каменистой, истиной тропы,
Что обвенчала, коронила зло реченьем –
Тернистую корону подарив.

Она с насладой, грозно упивалась,
В мои ланиты, сердце, глаз белки,
Она не отдавала обещаний,
Обманом, заточив в тупик.

Но те страданья сладостней струились,
Когда забывши грозные черты,
Обманутые души обратились,
В родник прозрачной, истиной воды.

Они рыдали, разбивали сердце,
Что в камень превратились за года,
А тихий, ласковый пришелец,
Дарил кусочки чистого листа.

Я не был предречённым, чем то новым.
Я был как все, держа внутри тепло,
И чистый лист, таил свои загвоздки,
Пером, чертя послание мое:

« я был. Я жил. И уходя в долины
Всесильных гор, бушующих морей;
Я лишь искал любви уединенья,
И чистой человеческой души».