Бабка, дай денег на опохмелку!?

      -Бабка, дай-ко на бутылку денёк, сёдни день морфлота, хочу с моряками выпить маленько!? » - спрашивает внук Юрка, бабку Полю.
 Бабка в настроении-то не всегда дОбра бывала, а услыхав, что внуку надо денег на выпивку,  в ярость  пришла неописуемую.  Внук же с большого похмелья  был и не заметил бабкиных  молний, сверкающих из под платка. Зато бабка языком сразу в наступление ринулась. Как начала всяколючки ругатче да матюкатче:
- « На що тибе деньги-те, пьень ты екая,  на которой чобет да чомор надобе-то?  Ковды ты и так кажоной будущой день пьяне вина  бродишь по деревне. У тибя веть ежедень празник моряка, только плавашь-то на дне бутылки. Бат, парень, пора и к берегу приставать да на бережину выползать, а то екту жорать-то вино станёшь,  недолго и утонуть. Некаких денёк не дам, не ходи,  не конайсе да не скалдышничай. Пойди проси, вонде, у тятьки  с матерью, чого все каголики  к старухе-то привязалисе? 
Даве утрось  Пашка Трохич приходил коналсэ, а невдолге Васька  Пронькич. Я щоле милинёрша? Откуль у старухи-то мильёны-те? На колхозну-то пензию порато шибко не зашикуёшь, чик в чик  живу.  Угрябывай подобру да  поздорову, а то, вонде,  ухватом-те по хребтине-то так наопрягаю да нашуркаю, не посмотрю, шщо моряк. Да какой-жо ты ноне моряк-то?   Говрят, моряк, с печи бряк, думал, шщо пал с подлодки, а упал с бутылки водки. Так шщо не конайсе и  уходи подобру-поздорову, внучок!   Куды на комод-то зыришь, диколону шщо ле хошь выглотить? Але по избе нозить ладишь да денёк искать, уш миня за хозейку не считашь боле!?  Неушто фсю совесь прожорал, страмина ты некошна, нероботь лешакоська, ленищо.  Вымахал с лешачью бабку, а толку-то некаково нету.   
  Диколон, парень, не тронь, ним натираюсе,  мажу суставы, ноги да косточки. Все- то  их ломат да корёжит, ране к погоде, а ноне кажоной день. Веть ночи не можнО спать. Боле последна бутылочка осталасе, выжиласе из запасу-то. А бат, ты уш выжорал да высоп, страмина некошна!?   А чого, можошь, веть у тибя не стыда, не совести нету.  О, да уш, горё-то како родителям-те, не порато любо, ковды сынот пьенича чиста". 
     Внук же,  не слушая ярые  бабкины укоры да упрёки, бегом из избы.
Знал бабкин характер:  с ним  за работу-то редко бутылкой рассчитывалась. Давала лонёшные губы, огурцы и всё то, что самой не по зубам да желудку и давно прошёл срок годности.  Хранила своё здоровье, а у внука-то, сказывала деревенским старухам: «Жолудок-от от вина весь прокавелел, голимой спирт жорут, а продукты-то не порато овсё  испортилисе,  году на яме не стоели» - так приговаривала бабка.
    А внук тоже не дурак – умело пропивал бабкины,  просроченные,  соленья да варенья  другим, более, жадным старухам.


Фото  из  интернета.