Уистан Хью Оден

Кто стоит, крест оставлен на водоразделе
На сырой дороге, меж прелой травой
Под ним видны обнаженные, омытые настилы
Обрывки трамвайных рельсов, бегущих к лесу,
Промышленность уже в коме,
Но кое-где жива. Разваливающийся двигатель
В Кэшвелле качает воду; десять лет
Он лежит, затопленный, работая до сих пор,
Его последняя служба, он исполняет ее неохотно,
И способствует то тут, то там, хотя многие дела
Лежат под этой скудной почвой, некоторые деяния избранны 
Взяты взаймы у недавних зим; два здесь очищены
Руками из обрушенной шахты, в тисках
Лебедки, которую буря сорвала с основанья, один умер
Во время шторма, холмы непроезжи,
Во всяком случае в его деревне, но в лесных очертаньях,
Сквозь длинные заброшенные уровни чует свою дорогу
И в своей последней долине припадает к земле.

Отправляйся домой, незнакомец, гордись собственной юной опорой,
Чужак, снова поверни назад, разочарованный и раздосадованный:
Эта земля, отрезанная, не расскажет тебе ничего,
И не будет соучастника тому,
Кто бесцельно перебирает лица скорее здесь, чем сейчас.
Лучи твоего автомобиля могут пересечь стену спальни,
Но они не разбудят спящих; ты можешь слышать ветер
Несущийся от безразличного моря
Чтобы ранить себя болью, в скрипе вязов
Где сок поднимается и каплет, такое бывает весной;
Но это бывает редко. Рядом с тобой, выше травы,
Слух удерживает равновесие перед решением, чуя опасность.