Из дорог, что терялись в сугробах

Из дорог, что терялись в сугробах,
На санях, на лохматом коне,
Все на свете уже перепробов,
Скука в гости примчалась ко мне.

У ворот осадила гнедого,
Фыркал он и косил глаза,
И без скромности, как дорогого,
Обнимала  меня, лобызав!

Тетка - скука втащила пожитки,
Лихо валенком дверь отворив.
 В белом инее, у калитки,
Жеребец был безумно красив:

Умный глаз фиолетово-синий,
Чуть с укором смотрел на меня,
В гриву вплелся серебряный иней,
Колокольчик свисал, чуть звеня…

Тихий звон бубенца на морозе
Мою память разворошил,
Вдруг припомнилось лето стрекозье
И девчушку, с которой дружил.

Из-за речки звук звонницы чистой,
Синь небес заливала луга,
Приютил нас стог сена душистый,
Как она мне была дорога…

А потом на автобусе пыльном,
Она в город умчалось, домой,
Я,  укутавшись ветром чернильным,
Тихо  плакал в  тиши луговой.

…Приглашенье на свадьбу в открытке,
Через месяц принес почтальон
И вручил мне у этой калитки,
«Не тужи» - поддержал меня он.

У реки, где мы с ней целовались,
Я в костре сжег  картонный букет,
С той поры, как  мы с нею расстались,
 Это был ее первый привет.

Ах, бубенчики,  эти  гнедого…
Растревожили душу мою,
Доцарапались до дорогого.
…Вновь, один у калитки стою.

Я стоял… Леденели руки,
А в дому тихо таял свет,
И поплелся  я в полон скуке,
А гнедой фыркал паром в след.