любовь к Родине в эпоху постмодерна

Лет десять назад я прочёл у Акунина, что служить Родине и служить её правительству это разные вещи, что можно любить Родину и не поддерживать её правительство.

Эта мысль мне очень понравилась. Только в юности я, подвергнутый т. н. коммунистической пропаганде, отождествлял Родину и правительство. А лет с 16-ти,  подвергнутый влиянию Голоса Америки и Севы Новгородцева, почувствовал, что Родина и государство нечто разное.

Почувствовал, но осознал много лет спустя благодаря Акунину.

Постепенно я разлюбил Акунина, но его формулу взял на вооружение. Теперь я избегаю Акунина, будто я снял шинель с убитого в бою товарища и ношу её, а через время оказалось, что он не погиб.

Размышляя обо всём этом,  я углубил и расширил идею и понял, что есть ещё народ, который нужно отличать от Родины.

Если Родину я любил, а правительство и государство – нет, то к народу я стал относиться с неким промежуточным чувством снисхождения, как к ребёнку, которому ещё предстоит вырасти и дорасти, а пока его нужно терпеть.

За это время мы пережили распад большой страны, несколько бескровных революций, маленькие войны в дальних провинциях, гиперинфляцию и я вдруг понял нечто такое, что должен теперь сформулировать сам, не мародёрствуя на литературном поле боя.

1. Я люблю не Родину, а среднерусский пейзаж в любое время года: вид на хвойный лес, речку или озеро,  сельские домики, дорогу, люблю грохот поезда и гул далёкого самолёта, люблю разговор с попутчиком или попутчицей, люблю наблюдать бытовые сценки. А более этого никакой Родины у меня нет.

Нечего мне любить целиком как Родину.

2. Государства мне лучше избегать. Начиная любой контакт с объятий, мы с государством и правительством обязательно разругаемся, и оно так мне врежет, что мало не покажется. А я ему ничем отомстить не смогу и буду лишь злобно скрежетать зубами, уговаривая себя не уходить в наркотрафик, торговлю оружием и людьми.

Нечего мне ненавидеть хищного зверя, лишённого понятий о добре и зле.

3. Нет никакого народа. Есть потерявшая разум толпа и много отдельных людей, которые могут быть хороши или плохи в зависимости от обстоятельств.

Нечего мне терпеть и не к чему снисходить в лице народа.

Бывшее до этого чётким как снимок на паспорт, моё мировоззрение расплылось и потускнело, словно фотография начала прошлого века, где изображён мой прадед с супругой и пятеро их старших детей. 

На стульчике сидит мой дед. Фотография сделана с фотографии на клеёнке сестры моего деда 103-х лет.

2013г. Нацерет-Иллит