казнь

Пятьдесят пять ударов колокола разносятся по округе,
Возносят старики руки к небу, кресты на груди сжав.
Попрятались дети под лестницы в страшном испуге,
Собаки трусливо попрятались в тине засохших канав.

К площади тащили обреченного на погибель,
Волокли ноги окровавленные по сырой и черной земле.
На сгорбленном между спиной и свободой изгибе
Позорная выжжена метка на нём. Весь в золе

Он уже не перебирал ноги, уже не надеялся на спас,
Простодушные господа смотрели с презрением.
Утром был выписан на душу его приказ,
А душу ту в смерти не почтут и церковным пением.

Он изредка смотрел на проплывающие облака,
На широкие и цветастые юбки, проплывающие рекой.
Он помнил, как крестила его в детстве та же река,
Но сейчас течение окружает блеск чужой.

На деревянный помост затащили тело,
Без приговора, просто занесли над головой топор.
А за что его казнили так бояре смело?
За то, что не признал он правдой их нелепый вздор.