Жизнь необъяснимая. На пристани

Самые долгие ночи в году. Какое счастье, что выпал снег! Теперь запоздалому прохожему легче торить свой путь по неосвещенным каргопольским улочкам. Тьма отступила. А, если еще и звездная ночь, то на белом пушистом покрывале, укрывающем землю, можно разглядеть то тут, то там мягкие и теплые перемигивающиеся искорки света. Ангелы ли это, или звездные посланники, но они наполняют каким-то умиротворением душу человека, погруженного в созерцание. А еще совсем недавно, на предзимнем стылом ноябрьском ветру, я и двое таких же «отмороженных чудиков» рыболовов любителей сидели нахохлившись на городской пристани и созерцали  уныло покачивающиеся на волнах поплавки. Все мы по жизни далеко не новички. И, в общем-то, люди разумные, но объяснить это удивительное пристрастие к рыбалке, граничащие с безумием, или ожиданием какого-то удивительного рыбацкого чуда вряд ли сможем. Потому, как вроде, не бомжи и у каждого есть теплое жилище. Характеры разные, судьбы, работа. А здесь мы равны. Мы созерцатели меняющегося мира природы, мы своим существованием доказываем, что жизнь неумертвима, она везде и всегда, и в любое время года. И над водой, и под… У нас своя своеобразная надежда и вера.
 Глядя на двух утиц, вполне живо перебирающих красными лапками, в прибрежной струе, несущей ледяную крошку, один, втягивая голову в капюшон куртки, замечает: «Замерзнут». – «Не факт. Улетят». – «Куда? Без стаи. В одиночку». В разговор включается третий. На нем плащ химзащиты 60-х годов, в руках деревянная удочка «петровских времен»: - «Ничего. Гадкий утенок выжил. И эти выживут».

- «Так то в сказке, а в жизни…», - обреченно вздохнув, проговаривает рыбак в капюшоне.
- Не, эти непременно выживут. Мы  выживаем, и они не пропадут
- Не факт, не факт. Беззащитны они.
- А ты что ли защищен? Государством что ль?
- Мы, Ефимыч, вот этим защищены, - неожиданно весьма бодро, со слегка скрытой издевкой в голосе, как бы, констатируя сам факт своего проживания в несправедливом мире, парирует рыбак в химзащите.
_ «Чем этим?»
-Оппонент движением руки обводит круг, совпадающий с линией горизонта и продолжает, - Да к тому же у нас, пусть и не у всех, руки все-таки из нужного места растут. Да и голова не на последнем…
- «Ой, ли…», капюшон освобождает голову. Рыбак смотрит в сторону полных птичьего оптимизма плавающих уток и ,слегка задумавшись, с легкой улыбкой,  обращаясь ко всем нам, и к этому стылому ветру, и к готовой заледенеть воде, к темным тоскующим берегам , выдает неожиданное резюме: « Зато у них есть крылья. Они птицы». Наверное «Грозу» Островского в школе читал. И влюблен был в свою «екатерину».
 Но это было вчера и давно. И пристань вморожена в лед. И речка слегка затвердела, покрытая легким снежком. И ночами ангелы слетают на землю. Или иные посланники небесные  И мерцают, мерцают искорки в лунном свете, напоминая, что Великое Рождество любви и света уже на пути к нам. Готовы ли мы к его встрече?