Юрию Тюрину

Этот город измызган остатками света
И скрежещет капель о железный карниз,
Отречённый и скованный цепью обета,
Проплывает конвейер недоношенных риз.

Я – это я. И слепою надеждою
Пусть замирают и плесень, и смерть.
Кротко мигая,
В грошовой одежде
Гении пусть озаряют церковную паперть.
Отчаянье!
Не окольцовывай хрупкую душу.
Отними страданье
У дешёвой груди.
Забудь о призраке
С гнилыми зубами.
Думай о худшем, что ждёт впереди.
Хищные, чёрные, смутные!
Слепыми словами
Пытаются пробиться
И убить самосознание.
Остановите их!
Если они станут святыми
И отделяться от плоти,
Забыв о прошедшем убийстве земного и низкого,
Простите им их бессмертие!
Вручите распятья,
Оплакивая отступленье от веры,
Напоите спорами.
Зажжённое детство
Будет биться в страсти с Тарковским.
Вы тихо снимите
Покров талантливости –
И увидите голый мозг,
Ошибочное сумасшествие, прозрение.
Когда Вас увезут
На тележке Марксовой
В пропавшее прошлое,
Глотните свободы,
Стихов и смелости
И возвращайтесь,
Очумелые от страха победы.
Повесьте гимн
На вешалку временного!
Взмокшая философия стекает чернилами
С трезвого пера –
Резвыми каплями.
Шёпот тихнет.
Чернила стынут.
Крошится в неведенье страшная пора.