Поэзия Эмили Дикинсон в русских переводах

Почему так сложно переводить стихи одного из лучших американских поэтов, Эмили Дикинсон, на русский язык? Почему до сих пор не случилось сколько бы то ни было адекватных переводов? Эмили Дикинсон остается для русского читателя терра инкогнита, и не случайно переводчики стараются сопроводить свои опусы текстом оригинала.
Эмили Дикинсон – явление в русской культуре невероятное. Ее стихи просты, одновременно остроумны, насмешливы и трогательны, и толкуют о вечности; о Боге, о вечных темах любви и смерти. В русском языке, в русской поэзии нет даже такой интонации, в которой написаны эти потрясающие строки. Для того, чтобы писать как Эмили Дикинсон необходимо быть укорененным в протестантской культуре, необходимо с детства впитать в себя немудреные четверостишия псалмов, толкующих, собственно, все о том же – о спасении и благодати. И нужно быть Эмили Дикинсон, с ее острым умом, чтобы тут же поставить все это под сомнение и изящно остаться при своем мнении, полагаясь – тоже в протестантской традиции – в первую очередь на свой здравый смысл и личные отношения с Богом.
Русские переводы Дикинсон то грустны, то напыщенны, они тонут в размерах русского лирического стиха, они размазываются и одновременно теряют свой потаенный смысл. Перевод всегда берет только одну сторону этого многогранника, неизбежно теряя связь с автором. Русское стихотворение всегда интимно, оно не для всех, оно как бы на ушко сообщает, исповедуется, открывает тайну. Даже размеры соответствуют этой «внутренней жизни». Между тем, как у Эмили Дикинсон все абсолютно ясно и просто, ничуть не на ушко, совершенно трезво и хоть сейчас читай их с кафедры в какой-нибудь захолустной церкви, если бы только Эмили Дикинсон не была таким скептиком и не доверяла себе самой в тысячу раз больше, чем любым христианским догмам, какими бы общепринятыми они ни были.
Она – лучший христианский поэт всех времен, и одновременно она протестантка до мозга кости, то есть ставит индивидуальную веру и личный диалог с Богом выше всего на свете. Переживания встречи с Небесным для нее естественны, так же как природные явления, самые простые – ветер, рассвет, ночь, цветок, лето, зима. Они так же свободно вписываются в обстановку городского провинциального дома в Амхерсте, как и в горные выси. Бог – и буфет, и ничего, совершенно никакого противоречия.
Переводчикам, разумеется, непросто. Потому что если переводить стихи Эмили Дикинсон буквально, подстрочником – получается полная абракадабра. И поэтический строй теряется, и смысл ускользает, и очарование, подтверждающее, что перед тобой – поэзия самого высшего сорта растворяется в неуклюжих попытках соотнести этот американский цветочек с русской почвой. Можно делать по-другому. Можно писать свое стихотворение, стараясь передать тот поэтический накал, который очевиден в английском варианте. Но тогда возникают упреки в неточности, и они, к сожалению, справедливы. Приходится признать, что Эмили Дикинсон непереводима, во всяком случае, ее невозможно перевести традиционным образом – стихотворение к стихотворению. Можно переводить темы, повороты, идеи, и может быть, на этом пути возможны ценные находки, которые и донесут дух Эмили Дикинсон до русского читателя.