А нужна ли была его жизнь? Сб. Рождеств. чтения

  Много лет тому назад, случилось мне отравиться грибами и длительное время провести в больнице. Лежала я в отделении токсикологии, куда поступает народец всякий, по своей воле или вопреки ей оказавшийся на волоске от смерти. Лет тогда мне было  немного, и  больничные истории будоражали мое сознание одна за другой. Вот об одной такой истории я и хочу рассказать.

  Вышли мы как-то из палаты на завтрак, а в коридоре  на одной из  кроватей лежит здоровенный мужичина, а вокруг врачи столпились. (Размещать на коридорные кровати тяжелобольных  - было тогда обычной практикой. Такого больного  гораздо легче перевести  в реанимацию или,  если  всё-таки проглядели,  в больничный морг).
Новенький   поступил  в клинику час назад после того, как  опрокинул в себя пол литра водки и потерял сознание. Попытки  врачей  привести его в чувство были безуспешными, и стало понятно, что конец его не за горами. А рядом жена на стульчике сидит, горестно  вздыхает.
Посмотрели мы сочувственно на  нее, на  ее мужа-бедолагу и пошли завтракать.  Возвращаемся назад, а тот уже простыней с головой накрыт. Около него только один  врач стоит,  да растерянная  жена сидит.
Слышим, спрашивает у врача: «Доктор, а он вправду умер?», - кивает на представившегося.
«Умер, умер», - отвечает врач.
«Доктор, а может быть еще не умер? - пытает женщина.
«Сказал умер, значит умер», - устало отвечает тот, делая неторопливые записи в блокноте.
«А может быть все-таки жив?»
«Нет! Он мертв!»  - подытожил доктор и решительно пошёл по коридору.
  Тут женщина наконец-то заметила, что вокруг нее собралась толпа больных, окинула её быстрым взглядом и притворно, громко  заголосила: «Ой, горе то какое! Беда то какая! На кого же ты меня оста-а-а-вил?..»
Неизвестно сколько бы еще   продолжалось это видимое горе, только  неожиданно от  толпы отделилась  немолодая женщина, подошла к новоиспеченной вдове и резко одернула: «Брось выть, дура!Радуйся! Отмучилась!»
Пострадавшая сразу замолчала, прерывисто вздохнула и так же неожиданно выдохнула: «И правда, отмучилась! Надоел, как собака! Извёл незнамо как! Пил. Бил. Из квартиры выгонял с дочкой! Размениваться уж было думала. Да куда идти то? В коммуналку? На общую кухню?  Ох, скоти-и-и-ина! Как ты заму-у-учил  нас!»
Затем в слезах она поведала свою горькую бабью историю.
  А я стояла в растерянности, будучи еще совсем юной и неискушенной жизнью, смотрела на грязные подошвы ног этого здоровяка, выглядывающие из под короткой простыни, и думала о том, что его тело еще горячее, не остывшее, и в факт  смерти  не особенно то и верится, а самый  близкий  человек, жена, не находит добрых слов, чтобы рассказать о его жизни.
А нужна ли  вообще  была  его жизнь, если на смену ей пришли только горькие воспоминания?..