не читайте на ночь в поездах Ромена Гари

Мокрый снег перешёл в колючий, а затем в сухую метель и уже не таял. Но это не погода изменилась, а мой поезд ехал навстречу зиме.

На севере Украины всегда холодней, плохо вызревают фрукты, вкуснее картошка. 

Хорошо забиться в тёплом вагоне на верхнюю полку и читать, поглядывая в ночное окно поезда на станционные огни, посёлки засыпанные снегом и мельтешащие  хлопья в светлых конусах придорожных фонарей. 

Зачитался послевоенной пацифистской прозой Ромена Гари - у меня в электронной книжке тысяч двадцать наименований, но тут купе объявило отбой и пришлось до самого сна размышлять о том, о чём сейчас говорят по всей Украине.

Европейский выбор. 

Неправильно делить Украину на Запад и Восток. Здесь есть четыре или пять овчин, сшитых в один тулуп.

На эти куски она и развалится, если кому-то придёт в голову начать её делить пополам. При этом Киев с его четырьмя миллионами повиснет в воздухе.

Ядро - центральная Украина, её так и надо называть. Столица Полтава.

Западная часть, бывшая территорией Австро-Венгерской империи. Столица Львов.

Население там ещё в Первую мировую воевало в чужой для России армии. После распада Австро-Венгрии эти земли частями были под Польшей, Чехословакией,  Румынией и СССР. В 1939 году все стали советскими. 

Северская земля бывшая 300 лет окраиной Речи Посполитой. Столица Чернигов.

Слобожанщина или Восток, всегда бывший Россией с редкими хуторами гречкосеев - украинцев. Столица Харьков или Донецк.

Юг или Новороссия с Крымом впридачу, отвоёванная у татар и казацкой вольницы за для Российской короны во времена потёмкинских походов. Столица Одесса или Днепропетровск.

Сегодня легко увидеть границы между частями.

 Западная часть переименовала все советские названия улиц и снесла памятники Ленину, люди там говорят и в быту на украинском языке, который стал новой литературной нормой, выдать дочь замуж за русского считается как за иностранца. 

В центре переименовали улицы, не везде убрали Ленина, народ говорит на суржике, русских женихов не отличают.  

На севере переименовали улицы, Ленина нигде не убрали, говорят на суржике, с русскими роднятся охотно, отличают от белорусов.

На востоке улицы не переименовали, Ленин стоит и даже цветы лежат,  говорят на русском языке, но часто неправильно ставят ударения, отвечая на вопрос о своей национальности, долго думают. Готовы признать себя украинцами, но добавляют: мы украинцы, но не бендеровцы. 

На юге улицы, Ленин, русский язык - всё на месте. Среди народов отличают только крымских татар.

В Европу и с Россией или без России все пятеро хотят по-разному.

На Западе, в Центре и на Севере местные советы поровну делят умеренные и крайние националисты, на Востоке большинство у коммунистов, на Юге чехарда и нет большинства.

Ещё у них у всех разный хозяйственный уклад и разное выносят на продажу к поездам женщины. 

Где домашнее: выпечку, малосольные огурцы, где тарань, а где только магазинное - пиво и воду. 

Примирить их всех надолго на Майдане Незалежности может по-моему не меньше полусотни миллиардов долларов (в ценах, подчеркну, 2013 года),  которых нет в казне. 

Но это на Майдане, а в моём сознании их вполне мирит нижеследующее произведение.


Алексей Цветков

*   *    *
над онегиным и ленским
правую вперед
плохо слышно кто-то женским
голосом поет

край саамский след литовский
дым кремневых стрел
этой партии чайковский
не предусмотрел

буквы алые ложатся
на последний лист
мог и лермонтов вмешаться
больно путь кремнист

в сизых сумерках эпоха
музыка орбит
жалко слышно очень плохо
если кто убит

не из китса не из донна
устные слова
снега северного тонна
музыка своя

неотвязно с текстом розно
правда или ложь
вслушайся но слишком поздно
если все поймешь

Сосед внизу храпит, а то бы спать и ехать, и ехать в ночь, в снег, в густой хвойный лес из голой степи.