оборванные жизни

Кому это имя сегодня знакомо-
Эпохи "Великого Перелома"...
...........................

ИЗ ИНТЕРНЕТА

Константин Большаков
(1895- 1938)


«Забытый поэт Серебряного века»
Борис Розенфельд

Кому из современных читателей, даже искушенных в отечественной литературе, говорит что-либо имя Константина Аристарховича Большакова, весьма плодовитого, талантливого поэта и прозаика, творившего в эпоху так называемого «великого перелома» и ставшего жертвой этого страшного для России времени?

Коренной москвич, он родился в 1895 г. в семье управляющего Старо-Екатерининской больницы, что на 3-й Мещанской, преобразованной в 1923 г. в МОНИКИ (Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф.Владимирского).

Уже его юношеские литературные опыты, относящиеся к периоду 1904-1910 гг., времени пребывания Большакова в 7-ой московской гимназии, вылились в первую книгу стихов и прозы «Мозаика», изданную в Москве в 1911 г., когда молодому автору не было еще и 16 лет.

Художественное оформление книги осуществил весьма известный график Дмитрий Моор (Орлов, 1883-1946 гг.) И хотя стихи этого сборника в значительной степени носили подражательный характер — в них явно чувствовалось влияние Бальмонта, они вызвали теплый отклик взыскательного и скупого на похвалы Н.Гумилева.

Он писал в 6-м номере «Апполона» за 1911 г.: «Мне кажется, только неопытность и неумение критически относиться к своим произведениям мешают К.Большакову, автору книги «Мозаика», перейти из разряда способных в разряд одаренных. Решительно дурны только первые стихи, от всех этих былинок и ветерочков, воспоминаний и мечтаний веет тяжелой скукой, но зато следующие подражания Бальмонту, иногда даже слишком рабские, радуют подлинной непосредственностью и какой-то особой, юношеской восторженностью».

В эти же годы происходит знакомство Константина Большакова с Валерием Брюсовым.

После окончания гимназии в 1913 году Большаков поступает на юридический факультет Московского университета. Тогда же, осенью 1913 г., выходит его небольшая литографированная поэма « Le future» с иллюстрациями Михаила Ларионова и Натальи Гончаровой — книга, тотчас запрещенная и конфискованная цензурой за «безнравственные» иллюстрации Михаила Ларионова. (Лишь ничтожно малое количество экземпляров попало к читателям.)

Вадим Шершеневич, поэт и писатель, вспоминал позднее по поводу сборника «Le future»: «Большаков выпустил книгу стихов. Стихи были почти слабые и почти приличные. Цезура конфисковала сборник. Откровенно сказать, оснований для конфискации не было, и она могла объясняться только дурным настроением цензуры. Конфискация сборника стихов, да еще по обвинению в порнографии, была явлением по тем временам настолько редким, что это сразу создало шум вокруг имени Большакова». И далее: «…Большаков пришел к футуризму сразу, как только открыл поэтические глаза. А глаза были большие, глубокие и искренние. Хорошие были глаза».

В том же 1913 г. в издательстве «Мезонин поэзии» выходит еще один поэтический сборник «Сердце в перчатке». Название книги Большаков позаимствовал у французского поэта Ж.Лафорга. Обложка книги принадлежала той же Наталье Гончаровой.

Выход в свет этих сборников поставил Константина Большакова в первые ряды русских футуристов, да и сам поэт с 1913 г. стал считать себя членом этого литературного сообщества. Он писал в своей автобиографии: «Стихи начал писать с 14-ти или15-летнего возраста. Примерно около этого же времени – встреча с В.Я.Брюсовым. На наивно-обязательный вопрос: «Стоит ли мне писать», — получил пространное наставление, как и над чем нужно работать, чего добиваться, к чему стремиться. Этими предначертаниями руководствовался, очевидно, мало (…) Вышедшая книга стихов в 1913 г. «Le future» (кстати, конфискованная царской цензурой), поставила меня в лагерь тогдашних футуристов. Через год-два юношеское тщеславие могло удовлетворяться рецензиями и заметками, называвшими одним из мэтров новой школы».

Здесь К.Большаков имел в виду Б.Пастернака, которым он был отмечен «…как один из наиболее талантливых футуристов, как истинный лирик».

И действительно, в стихах Большакова соединились черты поэтики Маяковского и Северянина, а заумное стихотворение «Весна» прославило поэта в литературных кругах.

               Весна

       Воздух по-детски целуется
       На деревьях развешены cлезы,
       Пробиваюсь, как скорлупу яйца,
       Снег шаги. А в сердце заноза…
       И вы проходите и мимо проносите
       Мою любовь и воспоминаний тысячи
       Сосульки по крышам хрупкие носики
       Заострили. А вы сейчас…
       О, я знаю, что на лето нафталином
       Перекладывают все зимние вещи,
       Чувствуя, что время становится длинным,
       А тоска значительно резче.

Большаков стал значительной фигурой русского футуризма. Следует напомнить, что футуризм, родившийся в начале ХХ века, превратился в одно из универсальных художественных явлений, коснувшихся всех направлений культуры, как-то: литературы, живописи, архитектуры, музыки. Это был мятеж против позитивного «общественного вкуса», против омертвевших канонов классического наследия и «мистических идеалов».

Эта новая литературная школа, возникшая в Италии, школа, которую возглавил молодой итальянский поэт-новатор Маринетти, нашла прекрасную почву на российской литературно-художественной ниве.

Но российский футуризм имел свой неповторимый облик, и если в Италии футуризм представляла одна группа Маринетти, то понятие «русский футуризм» вмещало в себя целый спектр явлений, — от подчеркнуто независимых кубофутуристов до эпигонов «Мезонина поэзии» и близких к экспрессионизму участников «Союза Молодежи». Большаков, метавшийся между этими группами, наконец, обрел себя, став на позиции кубофутуристов. Это направление больше отвечало его мироощущению.

«Живопись и поэзия первые осознали свою свободу», — с этой констатации ведет свое начало кубофутуризм, уникальное движение, органично воссоединившее литературу и изобразительное искусство в поисках новых совместных форм выражения.

В марте 1913 г. литературное объединение «Гилея» соединилось на правах федерации с «Союзом молодежи», образовав общество художников и поэтов. Основой этого союза была близость творческих принципов, на которых строилась их живопись и поэзия. Сближению двух искусств способствовало и то, что многие художники русского авангарда писали стихи, а поэты рисовали.

Стихи писали Филонов, Розанов, Кандинский, Малевич, Чекрыгин, Ларионов. Некоторые в равной степени были и художники, и поэты: Маяковский, Елена Гуро, Давид Бурлюк, Крученых, Хлебников, Зданевич, Николай Бурлюк. К последним с полным основанием можно отнести и К.Большакова, обладавшего незаурядными художественными способностями. Кстати, брат его, Николай Большаков, погибший в 1919 г., был талантливым профессиональным художником.

В период между 1913-1916 гг. поэт регулярно издается в различных кубофутуристических альманахах и сборниках: «Дохлая луна», «Весеннее контрагентство муз», «Московские мастера», «Из батареи сердца», «Крематорий здравомыслия» и др., а также в изданиях группы «Центрифуги» («Пета», «Второй сборник центрифуги», «Срубленный поцелуй»).

Стихи Большакова охотно печатали и другие футуристические издания, независимо от групповых различий. В них была своя новизна, грубость, эротика, урбанизм, заумь, неологизмы, составные рифмы, нарушение ритма. И хотя Большаков, как уже было сказано, тяготел к кубофутуризму, вероятно, именно он воплотил «золотую середину» футуристической поэзии.

Симптоматично, что когда он выступал вместе с Маяковским, его называли по контрасту с басом «жасминным тенором». После полемических столкновений поэты подружились, и в сборнике «Весеннее контрагентство муз» (1915 г.) появился цикл из 8 стихов Большакова «Город в лете» с посвящением: «Дружески Маяковскому в память о московском мае 1914 г.»

Свидетель этих дней Б.Пастернак писал в «Охранной грамоте»: «Из множества людей, которых я видел рядом с ним, Большаков был единственным, кого я совмещал с ним без всякой натяжки. Обоих можно было слушать с любой последовательностью, не насилуя себя… В обществе Большакова за Маяковского не болело сердце, он был в соответствии с собой и не ронял себя».

В 1916 г. выходят сразу два сборника поэта: «Поэма событий» в издательстве «Пета» (нумерованное издание в количестве 453 экз., из которых 5 именных) и «Солнце на излете. Вторая книга стихов. 1913-1916» в издательстве «Центрифуги». Обложку к последней выполнил Л.Лисицкий.

Это были последние вышедшие из печати поэтические сборники Большакова. К этому времени он стал несколько отдаляться от поэзии.

С началом 1-й мировой войны патриотические чувства захватили поэта. В 1915 г., оставив университет, Большаков поступает в Николаевское кавалерийское училище, после окончания которого попадает в действующую армию. После военной службы, длившейся 7 лет, Большаков демобилизовался в 1922 г. уже из рядов Красной Армии.

Правда, будучи уже на службе, в 1916 г., он готовит к печати ряд своих поэтических и прозаических сборников, издание которых, к сожалению, так и не было осуществлено. Это: «Земная смерть. Повесть грядущих дней» - должна была выйти осенью 1916 г., «Дьявол из мрамора. Лирическая драма», «Королева мод. Лирические диалоги» и «Ангел всех скорбящих. 3-я книга стихов».

В рецензии на последнюю Валерий Брюсов писал: «В эпоху зарождения нашего футуризма, лет 10 тому назад, Константин Большаков был отмечен критикой как один из наиболее талантливых представителей этого движения. С удовлетворением должно отметить, что молодой поэт не остановился на первых своих достижениях. Его новые стихи значительнее ранних и по содержанию, и по форме. Во многом поэзия Константина Большакова еще остается в пределах технических «исканий» и, как таковая, нужна и интересна лишь для ограниченного круга читателей. Но отдельные стихотворения уже являются вполне завершенными созданиями, имеющими право на общее внимание. Такова, например, «Тихая повесть», с описанием современной казармы, где —


       и рассказ о выигранной казначейше
       Не кажется старым, --

       И с восклицаниями –
       А вам, мечтатели - о знойных мулатках,
       О странах лучших солнц на свете,
       Понять ли, что сердце в груди босоногой солдатки,
       Как солнце, светло и радостно светит!

В наши дни вряд ли есть необходимость спешно печатать книгу Большакова, но автор заслуживает поощрения. 21 октября 1920 г. Валерий Брюсов».

Однако 17 мая 1921 г. на основании отзывов И.Касаткина и И.Аксенова, сборник «Ангел всех скорбящих» был принят в ЛИТО к публикации, но издание его, как уже было сказано, так и не осуществилось. Несколько позднее, в альманахе «Из батареи сердца» 1922 года, были напечатаны из него два стихотворения: «Еще и сердце будет биться» и «В ночную гладь, в колодце чьих-то глаз».

Среди собрания автографов моей библиотеки имеется папка, где подобраны материалы, имеющие отношение к К.Большакову. В числе прочих несколько машинописных, откорректированных автором стихотворений: «Когда, как в радующем сладком сне..», «Славься, убийца час…» и др., с его пометками, из так и не увидевшего свет сборника «Ангел всех скорбящих».

Здесь же его поэтический сборник «Солнце на излете» с теплым автографом Николаю Михайловичу Церетели, известному актеру Московского Камерного театра (театра Таирова), с которым Большаков был дружен многие годы. «Николаю Михайловичу Церетели душевно к нему устремленный и им восхищенный. Автор. 1/ХП 22. Москва». После 1922 г. Большаков более не возвращается к поэтической стезе, тем самым литературный путь его распадается как бы на два этапа. Первый – до армейский, включающий в себя, в основном, поэтическое творчество автора, и второй – после армейский, куда вошли его прозаические работы.

Но путь в среду прозаиков не был для Константина Большакова усеян розами, ему пришлось преодолеть многие препоны, предшествующие этому переходу. Позднее он писал об этом нелегком для себя периоде: «…расставшись с литературой поэтом, возвращался к ней прозаиком… довольно тяжким и неинтересным путем – через работу в газете…»

Путь этот, длиной в 5 лет, закончился в 1927 г. выходом в свет 2-х сборников повестей и рассказов о советской жизни, о событиях Гражданской войны, участником которой был автор. Это «Судьба случайностей» и «Путь прокаженных». Последняя была издана «Московским товариществом писателей». В том же 1927 г. московское издательство «Никитинские субботники» печатает его роман «Сгоночь».

В 1928 г. в Москве начало выходить собрание сочинений Большакова, успели выйти только тома 2, 3, 4. К концу 1928 г. писатель закончил свой исторический роман «Бегство пленных, или История страданий и гибели поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова», который и вышел в начале 1929 г. в Харькове в издательстве «Пролетарий». Роман этот получил широкое признание читающей рублики и неоднократно переиздавался еще при жизни автора.

В течение нескольких лет писатель трудился над обширным романом «Маршал сто пятого дня», в который включил некоторые элементы своей жизни.\




Большаков имел намерение выпустить его в 3-х книгах. Первая – «Построение фаланги» – была опубликована Гослитиздатом в 1936 г., а 17 сентября того же года Константин Аристархович Большаков, бывший корнет царской и командир Красной армии, замечательный поэт и прозаик, был арестован.

Рукопись второй части романа, как и прочие бумаги архива писателя, были изъяты при аресте представителями органов и пропали в подвалах Лубянки. К работе над третьей книгой Большаков так и не успел приступить.

21 апреля 1938 г. вместе с группой писателей и поэтов, в которую входили Борис Пильняк, С.Буданцев, И.Касаткин и другие, Константин Большаков был расстрелян.

В годы хрущевской «оттепели» в 1956 г. он был реабилитирован, а 10 декабря 1956 г. посмертно восстановлен в Союзе писателей СССР.


Самые популярные произведения:
Ave
Аттракцион
Вечер
Мадригал