три длинных три коротких

февраль. достать ружьё и плакать:
силенок все равно не хватит сжать курок,
мой мир - изжеванная простынь,
  спиральная больничная палата,
в которой я валяюсь поперёк
разбитых потолков  и позвоночных кресел,
я словно Один сам себя повесил,
я словно Кеннеди сажусь в открытый лимузин,
я как дурак безродный пью бензин,
хотя никто не поднесет мне спичку,
а за каминной полкой сдохла птичка, 
  и каждой ночью песни мне поёт,
ей нужен подорожник, мне - приход,
но больше ничего не происходит,
меня тошнит, знобит и хороводит,
как будто наступает новый год.

мамуля, из тобой состряпанных телес отличный вышел саван,
я продираюсь изнутри почти как Эдгар По,
и маленькие ангелочки в груди поют осанну
тому божку, которому со мной не повезло.

мамуля, притворись живой, отправь меня в детдом,
отец, пришли письмо с признанием, что ты Бандэрос.
согласно расписанию ближайших сотен лет,
  я собираю всю херню и смелость,
и закрываю жизненный пролом.