В призме стеклянного равнодушия

Заполнив себя лучами серебряного солнца,
Читаешь истрепанную книгу сожалений,
За главой Боли глава Безысходности.
Тянущее чувство неопределенности и тоски
Въелось шрамами в кожу твоих дней,
И прах горечи усыпал пепельной пылью
Зеркальное озеро твоей уставшей души,
В нем более нет отражений и образов,
На его берегах бесплотные тени,
Они строят песчаные замки воспоминаний.
Их смывают волны мутного озера
И уносят на дно, превращая в камни скорби.
И эта Скорбь – твое новое имя,
Ее холсты нарисованы серыми красками,
Ее печати на каждой странице твоей книги,
И загораются строки огнем обреченности,
Повествуя о несбыточности стремлений,
Взывают их слова сойти с тропы потерь,
Кричат о наслаждении покоем в мире усопших.
И рассудок, распятый на плахе страдания,
Жадно внемлет безумию пылающих строк.
Ты останавливаешь взгляд на темном небе,
В нем лишь вечный холод безмолвия
Твоей одинокой среброликой богини,
Ее неподвижный перст твердо указывает
На зовущие страницы, обжигающие все жарче
Твои дрожащие в испарине ладони.
«Охлади свою душу свинцовым льдом,
Остуди свое сердце кристаллами небытия,
Раствори свою скорбь во мраке вечности,
Влейся новой кровью в артерию тишины.
Там, за гранью, лишь отражение боли,
Стань ее негласным пророком,
Воспевая ее величие и непреходящую суть.
Прошепчи последнюю мантру свинца.»
…В застывшей призме стеклянного равнодушия,
Заполнив себя лучами серебряного солнца,
Дочитав истрепанную книгу сожалений,
Обратив к небу восковую маску неподвижности,
Свинцовую оду беззвучно поешь…