О2 и 02 созерцания

Я спускаюсь в метро,
Как шахтер в шахту спускается.
Там никого ничего не касается,
Но, невольно, случается,
Что встречаются куртки с пальто.
Жмутся друг к другу,
Потом разбегаются.
Я же занят углем.
Я ищу среди черных зрачков
Голубые.
Из-под стекл вспотевших очков,
Огибая понурые выи,
Я впиваюсь глазами в того,
Кто собою несет прямоту.

Это профиль холодного Кая
Или сфинкс – архитектор судьбы...
Чаще, все же, я взглядом встречаю
Образ юный.
И сердце встает на дыбы.

Как мне вырубить из стены
Бесполезной породы этот сгусток
Сермяжной руды?
Как мне быть?
Прикоснуться губами или, только,
Мечтами обнять?
Стать рекламным плакатом напротив,
Чтобы ты на меня посмотрел?

Каждый раз, в подземелье московском,
Я встречаю поэзию глаз,
Истекаю расплавленным воском
В переходы несказанных фраз.

Только шорох сапог.
Чьи-то всхлипы.
«Помогите собрать на билет».
И забрала салфеток от гриппа.
Клюшки ног,
что главами играют,
играют в крокет.

Никогда, выходя на поверхность,
Я в котомке своей не несу
Ни угля, ни песка, ни записки его.
Только прах с биркой, номером,
Именем «Повседневность»
И нелепым вопросом:
А он натурал или гей?
Что гадать?
Все равно, все равно.

Извозившись в пыли,
Почернев от напрасных усердий,
Я спешу к небесам, попросить об одном –
Боже милый, ну, будь милосердным
И, позволь, позабыть мне о нем!

Он – фантом, что в метро,
Распадаясь на пиксели ликов,
Растворяется в небытии.
И его, даже, армия алчущих кликов
Не найдет на просторах доски бибиси.
Он – мираж,
что на станции «Павелецкая»
моментально впадает в дремоту и сон.
И мечта моя глупая, детская
Разрежает в висок свой последний патрон.

Я – шахтер
в катакомбах оставленный,
Среди множества черепов.
Серным газом отказов отравленный
И заваленный грудами, шлаками слов.

Я дышу, зная меру дыхания.
Лишь О2 и «02» созерцания
спасают от комы меня.