у меня тоже

у тебя от моих стихов
мурашки по коже,
и, знаешь,
у меня тоже,
но от тебя.
хотя эти мурашки
больше на иней похожи -
я стала севером,
стала зимней, что же,
купи сигарет.
дым проникает не в легкие,
а прямо в сердце,
нет.
я не поэт, не нужно,
пожалуйста,
не трави душу,
в ней и так ливень.
просто я пишу,
и это мое дыхание.
можешь не верить,
не обращай внимания,
мои треки теперь - просто шум,
и этот шум о тебе,
о тебе, например.
слушай и перечитывай
каждый гребаный день.

мои строки пусты,
но в то же время их разрывает,
я все равно пишу
и жду, что меня поймут.
точнее, поймешь. Ты.

иней на моей коже
никак не тает.
час пятьдесят шесть минут
тишины.
я снова не сплю ночами.

между нами ведь нет печали,
а я почему-то все равно
плююсь такими стихами,
и от этого странное чувство вины.

я своей болью радую глаз,
что для тебя в этих фразах?
а я еще помню и сомневаюсь,
ты знаешь, о чем я.
опять.
ты всегда понимаешь,
что я хочу сказать.
я за эти сомнения
буду себя винить,
хочу их помять, выкинуть
и забыть,
но никак.
за это прошу прощения.
хотя вряд ли сама
смогу простить.

эта память сидит во мне
глухой болью,
иней, похоже,
разучился таять.
проведи по моей щеке
ладонью,
пожалуйста,
хотя мне не станет легче -
к черту эту любовь.

я тобой заболела
в первых числах августа,
больше и сказать нечего.
на улице слишком холодно,
слишком дерьмово -
черт,
кашель мне обеспечен.

я люблю. правда.
и у тебя от моих стихов
мурашки по коже.
знаешь,
я зиме наступающей искренне рада,
рядом со мной будешь мерзнуть
до дрожи,
какая досада.
я ведь теперь на север похожа.

До завтра.
До позже.